I. C. G. (СИ) - "ToBeContinued...". Страница 33

Галлагер целовал его грубо, не обращая внимания на удары зубов друг о друга и попытки Микки вытолкнуть его язык собственным, с каждым разом становившиеся все неуверенней, пока, наконец, они не сменились ответной лаской признанной капитуляции и подчинения.

Руки брюнета, уже не так активно толкающие от себя тело Дома, переместились выше, теперь притягивая рыжего ближе, царапая короткими ногтями шею, на которой, по подсчетам Микки по утрам, наблюдалось от ста трех до ста пятнадцати веснушек, в зависимости от погоды на улице и настроения его парня.

Выдыхая в рот сабмиссива новое «мой», Йен переместил свою руку на ремень брюнета, торопливыми движениями пальцев скорее пытаясь расстегнуть пряжку, чтобы уже беспрепятственно справиться с пуговицей и молнией, спуская синие джинсы чуть ниже, обхватывая ладонью затвердевший член Милковича через ткань боксеров.

Заставляя того громко простонать от осознания того, что подобное поведение его Доминанта пиздецки заводит.

Двигая рукой по твердому стволу, сильно сжимая пальцы на возбужденной плоти, рыжий разорвал поцелуй, перемещая губы к уху, продолжая крепко сжимать покрасневшую уже шею саба пальцами, ограничивая поступление кислорода в легкие хрипевшего Микки, и сильно прикусил мягкую мочку, прошептав:

– Еще раз увижу, что тебя лапает кто-то, прибью, – слова Дома впечатывались в сознание, заставляя лишь крепко жмуриться, чувствуя, что подобная интонация и содержание только сильнее распаляют возбужденное тело.

Дышать становилось все сложнее, но Милкович не мог оттолкнуть от себя рыжего, продолжающего сосать его кожу за ухом, попутно надрачивая ему через трусы – цепляясь пальцами за напряженные плечи, толкаясь навстречу движениям руки в паху, Микки готов был уже признать свое полное поражение в сегодняшнем споре, и дать Йену амнистию на совершение любого убийства, только бы Дом прямо сейчас трахнул его.

– Сука, – прошептал он, выпуская из легких остатки кислорода.

Пытаясь сдержать на искусанных губах мольбу о большем, сабмиссив опустил руки к штанам рыжего, быстро расстегивая ремень и пуговицы, спуская их на бедра сразу с трусами, и облизнул губы, рассчитывая ощутить выпущенный на свободу толстый член на своем языке.

Но у Доминанта в планах, кажется, минет не стоял ни одним из пунктов.

Отпуская шею Микки, перемещая руку на его ключицу, Галалагер оторвал податливое тело от стены и толкнул к раковине, над которой еще недавно стоял сам, заставляя повернуться к себе спиной, попутно второй рукой спуская джинсы и боксеры Милковича к коленям.

– Прогнись, – приказал Дом, встречаясь в зеркале над белоснежной фаянсовой чашей взглядом с голубыми глазами, прозрачной радужки которых было почти не видно из-за огромного размера расширенных в возбуждении зрачков.

Сабмиссив подчинился тут же: чуть наклоняясь и выгибая поясницу, Микки оттопырил задницу навстречу рыжему, в нетерпении сжимая колечко, требующее к себе внимания, протяжно простонав в момент, когда смоченный слюной палец Галлагера проник в неподготовленное отверстие сразу на все фаланги, пропуская по телу Милковича мощный разряд наслаждения испытанной боли.

Отсутствие смазки, кажется, сейчас беспокоило только брюнета, продолжающего громко рычать и материться, крепко сжимая зубы, ощущая болезненное проникновение уже второго облизанного пальца в его анус, спустя всего несколько секунд присоединившегося к своему собрату.

– Блять, больно, – хрипел Микки, выгибаясь сильнее, пытаясь расслабиться, но Йен его не слышал: начиная двигать рукой, пытаясь растянуть мягкое отверстие хотя бы немного, Галлагер плевал на другую ладонь и растирал вязкую слюну по своему собственному члену, нетерпеливо подрагивающему в районе паха, желая поскорее оказаться в горячей плоти. – Сууука, – простонал Милкович, когда рыжий решил добавить третий палец, чувствуя неприятную резь и жжение в заднем проходе, обильно смоченном слюной, но просить остановиться не стал – слишком возбуждала и распаляла его эта грубость, да и болевые ощущения, испытываемые им сейчас, не перешли еще грани терпимости.

Пока массивная головка мощного органа не сменила тонкие пальцы.

– Бляяяаааать! – проорал сабмиссив, срывая голосовые связки, чувствуя сильное давление на воспаленные стенки, расширяемые и растягиваемые толстым членом, толкающимся все глубже, даже не думая остановиться. – Галлагер, сука, – смаргивая нежелательные слезы и закусывая губу, наполняя рот собственной кровью, хныкал Микки, впуская в себя Йена, борясь с желанием отстраниться самостоятельно или попросить об этом Дома.

Рыжий мог бы облегчить задачу, приказав своему парню расслабиться, но до сих пор не потухший в зеленых глазах огонь ревности не позволял произнести нужных слов, а задетая честь собственника требовала наказать строптивого саба новой порцией боли, заставляя резко толкнуться, погружая девятидюймовый ствол в Милковича до самого основания.

– Т-е-р-п-и, – сбиваясь с ритма, онемевшими уже пальцами крепко сжимая бока партнера, продолжая вдалбливаться в уже растянутое отверстие, ударяя головкой по простате при каждом новом движении вглубь, рычал Йен, пытаясь перекричать оглушительные стоны и отборный мат, извергаемый брюнетом в чрезмерном количестве.

– Сука, блять, мудак чертов, – теряя контроль над своим телом, орал Микки, не имея больше сил сдерживать закипающую в звеневших яйцах сперму. – Дай мне кончить, сука, – надрывался он, получая очередной удар по самой чувствительной точке, чувствуя, как простата начинает сокращаться самостоятельно, пренебрегая воле Дома.

– Посмотри на меня, – приказал Галлагер, заставляя поднять голову, чтобы встретиться взглядом с зелеными глазами в отражении зеркала, увеличивая темп и глубину проникновения до максимума. – Кончишь, когда я разрешу, – блокируя извержение, прохрипел Доминант, упиваясь своей властью и силой, наблюдая за гримасой отчаяния на лице саба.

– Пожалуйста, – выпалил Милкович, совершенно не желая этого, но достигшее своего пика напряжение вынудило брюнета молить о приказе Йена, в очередной раз толкнувшегося навстречу, набухшей мошонкой ударяясь о задницу Микки, чувствуя горячую жидкость, устремившуюся по каналу в направлении головки.

Кончая сильно и мощно, наполняя сабмиссива своей спермой, Доминант открыл было рот, чтобы разрешить тому освободиться, но самостоятельное движение партнера, насаживающегося на его член, не позволило произнести нужных слов, заставляя изнывающего в желании любовника помучиться еще немного.

– Давай, Мик, заслужи это, – не отводя взгляда от голубых глаз в зеркале, прорычал рыжий, отпуская бока Милковича, с усмешкой встречая новый толчок его задницы навстречу своему паху, испытывая уже другого рода оргазм от вида того, как его саб трахает сам себя его членом.

– Блять, ну, давай, сука, ну, – толкаясь рвано и быстро, хрипел Микки, не чувствуя уже ни ног, ни рук, которыми крепко держался за раковину раньше, прожигая взглядом ухмыляющееся отражение конопатой физиономии, легко скользя смазанным теперь спермой отверстием по твердому стволу, теряя связь с реальностью. – ДАВАААЙ! – проорал он, насаживаясь так сильно, что недавно лишь высохшие слезы вновь собрались в уголках глаз, грозя испачкать солью щеки.

– Кончай, Микки, – выдохнул Доминант в пространство, и долгожданные слова разорвали выдержку сабмиссива, закатившего глаза к потолку, погрузившегося в вязкую липкую тьму экстаза и наслаждения, в очередной раз громко вскрикнувшего, кончая так мощно, что капли спермы испачкали не только керамическую чашу, но и украсили зеркало, стекая по отражению продолжающего улыбаться рыжего.

***

Выходя из туалета, едва сдерживаясь от того, чтобы не ебнуть всем тем любопытным зевакам, что дежурили возле двери, обсуждая происходивший за ней процесс, Микки похромал к выходу, следуя за своим Домом, думая о том, что бесить Галлагера иногда даже очень полезно.

Неприятное жжение в изнасилованном на сухую отверстии не позволяло рассчитывать на частые повторения подобного опыта, но испытанный оргазм, пожалуй, один из лучших и сильнейших в его жизни, перечеркивал все отрицательные аспекты подобного секса.