Откровения Судного Дня (СИ) - Аист Александр. Страница 44

- Прошу, добей. Облегчи мою участь.

Не понимая, что делает, Люба вырвала острый кинжал из правой поножи и одним ударом пробила панцирь в районе сердца. Варрава почти сразу затих, и его лицо осветила счастливая улыбка.

Люба хотела поцеловать умирающего в губы, но в это время кто-то сзади положил ей руку на плечо, не дав этого сделать. Люба обернулась и увидела богиню Немезиду.

- А вот этого не надо делать, - Сказала богиня, явно намекая на намерение Любы.

- Почему? - В отчаянии воскликнула Люба.

- Смотри сама, - ответила богиня и кивнула в сторону тела Варравы. Обернувшись, Люба увидела, что из приоткрытого сердца Варравы вытекает какой-то черный дым.

- Что это? - в ужасе воскликнула Люба, отшатнувшись.

- Черная душа Карса. Верховный демон очень рассчитывал на то, что ты поцелуешь смертельно раненого Варраву и вдохнешь этот дым.

- Так он знал, что Варрава погибнет?!

- Скажем так, предполагал. Этот вариант у него, как ты говоришь, был "планом Б".

- На что он рассчитывал?

- Помнишь, в Законах Ману написано, что чандала, т.е. ребенок от брахманки и шудры, худший из людей?

Люба кивнула.

- А ты знаешь почему?

Люба кивнула, но отрицательно.

- А все потому, что чандала берет от матери доступ к брахманскому знанию и брахманской мощи, но при этом имеет мелкую душонку шудры, которому все должны. При этом чандала понимает, что, по сути, он шудра, но опьяненный силой брахмана пытается доказать всем, что он достоин быть наверху. Так из чандалы, если его вовремя не остановить получается злодей, который ради достижения своих целей способен на любое преступление...

- ...а теперь представь, какой злодей родился бы от потомка богов и демонов?

- Так я должна была родить ребенка?

- Да, на это и был расчет верховного демона. Причем непременно мальчика. Это был бы такой злодей, от которого вздрогнули бы не только этот мир, но и все миры вселенной.

К этому времени дым изо рта Варравы прекратил выходить.

- Всё, душа вернулась к своему хозяину - верховному демону. Теперь можешь проститься с телом. - При этом Немезида наклонилась и вырвала из груди мертвого Варравы бумеранг, который тут же очистился от крови.

- Негоже разбрасываться дарами богов. - И подала бумеранг Любе. Та механически взяла бумеранг, поместила его в левую наручь и склонилась над телом Варравы. Она протянула руку и закрыла глаза Варравы. Слезы градом хлынули из глаз. Но как только слезы Любы попали на лицо Варравы, стало происходить что-то непонятно. Тело Варравы стало рассыпаться и исчезать, пока на земле не остался лишь след от когда-то лежавшего здесь тела.

- Что это? - прижав пальцы к губам, прошептала Люба.

- Прах к праху. Подобное вернулось к подобному, - был ответ Немезиды. - Оставим мертвое мертвым. Не забывай, что бой еще не кончился.

Богиня взяла Любу за плечи и буквально подняла ее на ноги, повернув лицом к полю боя. А там творилось что-то непонятное. Все видели воздушную битву Варравы и Любы. Видели и то, что смертельно раненый Варрава на своем коне полетел на гору Мегидо. Видели, что Люба на кобылице помчалась вслед. Было ясно, что с Варравой всё кончено. Поэтому армия Тьмы прекратила атаковать и ожидала, что же из всего этого получится?

Не трогались с места и воины армии Света, также ожидая, чем закончится битва вождей двух армий. И когда Люба поднялась и встала так, что ее увидели воины обеих армий, у светлых вырвались крики радости. Передовой полк расступился и вперед хлынули конники Отца Марио. Но они не успели доехать даже до реки, как слева и справа из-за той горы, где стояла армия света, стали выбегать оборванные люди. Они были в тряпье, и вместо оружия у них было всякое дреколье, но горящие глаза показывали, что армии Тьмы выписана путевка на тот свет.

- Прикажи своим, чтобы не мешали, - С ледяным лицом приказала Немезида. - Месть должна свершиться в полном объеме. - Люба передала мысленный приказ, и армия Света остановила свой бег, хотя на лицах было написано удивление.

А тем временем сотни оборванцев превратились в тысячи, а тысячи в десятки тысяч. И вся эта армада с криками ярости обрушилась на армию Тьмы. Поначалу партизаны (а это были они) получали достойное сопротивление, все-таки темные были воинами. Но никакие потери не могли остановить орущую орду озлобленных людей. Потому на место одного убитого вставали десятки, а на место десяти убитых - сотни. Постепенно сопротивление воинов Тьмы слабело, лучшие воины были убиты, причем не всегда гуманным способом, т.е. с помощью меча, стрелы или копья. В конце концов, битва переросла в избиение оставшихся в живых. Пленных не брали. Через пару часов всё было кончено. И перед изумленными рядами армии Света предстало побоище, усыпанное телами павших.

Как только битва закончилась, рядом с Любой появилась еще одна богиня - Ника. Она молча возложила на голову Любы лавровый венок победителя, который тут же превратился в золотую корону. Сияя от радости, Ника напомнила:

- Помни, что ты относишься к силам Света. Поэтому похоронить павших в битве твоя святая обязанность.

Так закончился Армагеддон.

Послесловие.

По всему полю сражения шло братание между воинами армии Света и партизанами. Всюду раздавались победные крики и слова радости в такой знаменитой победе. Стоя на горе Мегидо, Люба чуть ли не приплясывала от нестерпимого желания присоединиться к празднующим. Но присутствие богинь сдерживало ее. Впрочем, богиням было понятно ее состояние.

- Какая ты еще... земная, - саркастически произнесла Прозерпина и кивнула Нике. После чего обе богини исчезли. Люба, воспользовавшись этим обстоятельством, вскочила на свою лошадку и полетела вниз, к победителям. И, едва соскочив с лошади, она сразу попала в жаркие объятия друзей, которые поздравляли ее с победой. Местные жители разносили бурдюки тс вином, угощая всех желающих, Здравицы "За победу!" были самыми популярными.

Ближе к вечеру, когда первая радость от победы немного поугасла, встал вопрос: Что делать дальше? Ведь нужно было решать вопрос о том, как быть с армией Света? Да и похороны покойников требовали к себе внимания. С похоронами определились так. Местные жители через посредство своих командиров, сообщили, что своих погибших развезут по их родным местам, чтобы похоронить на местных кладбищах. И уж совсем непонятно как, но к ночи стали прибывать грузовички и даже телеги, запряженные лошадьми. В транспорт споро грузили покойников. И через пару часов партизаны отбыли по своим родным местам. Этим воспользовался Отец Марио, который отправил свою конницу обратно в Лауренсию, а пехотинцев, лучников и копейщиков забрал с собой. Как он сказал: На всякий случай. Так что к полуночи на поле брани остались лишь рыцари Ордена Креста и Иван с Любой. Именно на их плечи и легла обязанность похоронить павших воинов.