"Зэ" в кубе (СИ) - Валерина Ирина. Страница 24

Тад широко улыбнулся и заключил Эви в объятия. Она с готовностью обвила его руками и прижалась как можно теснее. Ощущать запах, погружаться в тепло, чувствовать, как бережны и сильны его руки, – во всём этом было так много простого, глубинного смысла, что любые дела тушевались и отступали. Эви за прошедший без малого месяц не общалась ни с кем, кроме Тадеаша. Подруги, в первые же дни выведав о новом кавалере, благоразумно ушли в тень и звонками не беспокоили. Мама, три месяца назад улетевшая со своим английским другом путешествовать в Гоа и на данный момент остановившаяся в деревушке со звонким названием Анджуна, по всей вероятности, упивалась собственным поздним счастьем и своё присутствие в жизни дочери ограничивала еженедельными мейлами. Судя по многочисленным сетованиям на плохо работающий интернет, и без того непрочная ниточка родственной связи могла скоро ещё больше истончиться. Эвику, чьи отношения с матерью нельзя было назвать идиллическими, это более чем устраивало. У неё был Тадеаш – Тад, Тадек, Тадуш, любимый, родной, самый лучший! Разве кому-то ещё осталось место между ними? Она потёрлась щекой о грудь Тада, обтянутую лёгким синим джемпером.

– Знаешь, я, пожалуй, сбегаю в бакалейную лавку, приготовим вечером что-нибудь вкусное, а то от китайских шедевров меня уже устойчиво мутит.

Тадеаш обеспокоенно глянул на неё, но Эви, помотав головой, успокоила: ничего страшного.

– Ну конечно, милая. Мне пойти с тобой? – в его вопросе звучало предложение, но Эви, у которой были свои планы, решила сделать вид, что не уловила.

– Зачем, оставайся дома, я очень быстро, здесь же всё поблизости. Отдохнешь от меня немножко, – она улыбнулась, заранее зная ответ. Разумеется, Тад с ним не затянул.

– Коварная женщина, ты прекрасно знаешь, что я без тебя не отдыхаю, а тоскую! Будь моя воля, никуда бы тебя не отпускал. Но, увы, современное общество безнадежно испортило женщин, так что приходится мириться с твоей независимостью. Иди же, бессердечная, иди, но помни, что здесь без тебя медленно чахнет вполне ещё годный мужчина средних лет и – что немаловажно! – со стабильным доходом! – Тадеаш картинно развёл руки и рухнул на кровать плашмя, испугав задремавшего Дали.

Эви, от смеха с трудом справляясь с застёжкой джинсов, пообещала нигде не задерживаться, дабы во всех смыслах годный мужчина ни в коем случае не залежался.

Быстро прикупив продукты для ужина, она направилась в аптеку. Собственно, именно это место и было целью её похода. Эви не хотела, чтобы Тадеаш понял, как далеко зашли проблемы с её гастритом – а ведь покупка лекарств непременно насторожила бы его, он очень внимателен к мелочам. Эвика улыбнулась. Она всегда улыбалась, думая о Тадеаше. Эви хорошо чувствовала, что он полностью открыт для неё, всем своим существом повёрнут к ней, и ощущение сопричастности наполняло её радостью, прозрачной, как родниковая вода. Она поймала себя на мысли, что никогда прежде не ощущала жизнь настолько полно. Как будто с глаз разом сняли давящую тёмную повязку – и долгий будничный сон закончился. Сейчас она жадно впитывала всё: запахи и звуки города, обрывки фраз из разговоров встречных людей, необычный рисунок на камне мостовой, игру теней – во всём, в каждой мелочи был смысл, всё складывалось в знаки и являлось частью общей картины. В какой-то момент ей показалось, что вот-вот она уловит, сможет облечь в слова некое важное знание, но проходившая мимо юная парочка, некстати рассмеявшись, сбила с мысли.

Эви потянула на себя тяжёлую дверь аптеки и вошла в кондиционированную прохладу. Возможно, из-за резкого перехода с жары в комфортную среду у неё на секунду закружилась голова, и помещение лекарни пошло волной, преображающей современный облик. Непонятно откуда взявшийся сквозняк взвихрил рекламные буклеты. Сквозь стеклянные витрины и хромированные стойки проступили прилавки тёмного дерева, на окнах развернули богатые складки тяжёлые бархатные шторы, а пузатый приземистый шкаф, скрипнув дверцей, явил в своём чреве до блеска отмытые реторты. В одной из них возилось мелкое существо, похожее на гомункула. Эви приглушённо ахнула и закрыла рот рукой. Пространство старинной аптеки заколыхалось, расплываясь расширяющимися кругами, – и преобразилось вторично, вернувшись в нормальный вид.

– Что пани желает? – негромкий, хорошо поставленный мужской голос вывел её из временного транса. – Секундочку, я иду к вам, прошу прощения, нужно было проверить склад... – Голос раздавался, казалось, отовсюду. Эви не могла определить, где находится дверь, ведущая в подсобку.

Она потёрла лоб рукой, всё ещё находясь в состоянии лёгкого шока. Прага, конечно, город чудес, но это, пожалуй, чересчур волшебно.

– Итак, слушаю вас. Чем могу быть полезен?

Эви слегка подпрыгнула от неожиданности. Аптекарь как будто материализовался из воздуха, она могла поклясться, что секунду назад его здесь не было. Однако сейчас он смотрел на неё, приветливо улыбаясь за стеклом прилавка, и терпеливо ждал. Ещё одной неожиданностью, на этот раз приятной, стало то, что Эви узнала в нём старичка-знакомца, завсегдатая чайной. Похоже, он тоже признал её, потому что взмахнул правой рукой, приподнимая несуществующий котелок, и учтиво поклонился:

– Приветствую, милая пани. Всякая встреча с вами – маленький праздник. Надеюсь, у вас всё благополучно?

Его старомодная галантность показалась Эвике вполне уместной здесь, и она, принимая игру, присела в быстром книксене.

– Благодарю, – Эви всмотрелась в бейджик, – благодарю, пан Хро́нак, всё замечательно. А как у вас?

– О, спасибо, любезная пани, у меня всё хорошо. Однако не рискую больше злоупотреблять вниманием молодой дамы, которую наверняка ждут дома. – Он лукаво улыбнулся и продолжил: – Что же вас привело ко мне? Сюда нередко приходят дамы, ищущие вытяжку из рога единорога, которая продляет молодость, но судя по вашему цветущему виду, в ближайшие лет сто подобные вопросы вас волновать не должны. – Он сделал паузу. Эви польщённо улыбнулась, оценив его шутку.

– Ну, пошутили – и будет. Потехе, как известно, час, но делу – по-прежнему время. Итак, слушаю вас предельно внимательно.

Эви кратко обрисовала свою проблему. Он огорченно поцокал языком и покачал головой.

– Увы, я не имею права продать эти препараты без рецепта. Придется вам начать с лечащего врача. Пока же могу предложить гомеопатические пилюли, они избавят вас от дурноты. Но не затягивайте с визитом к доктору, хорошо?

Она согласно кивнула, с тоской думая о предстоящем походе в клинику. Аптекарь извлёк из-под прилавка коричневый пакет из плотной бумаги, уложил в него несколько коробочек с гремящими внутри горошинками, после чего, внимательно всмотревшись в Эви, улыбнулся и сказал:

– Не сочтите за дерзость, позвольте, я кое-что добавлю в ваш заказ. Деньги смешные, поверьте. На мой взгляд, это должно быть в домашней аптечке каждой молодой женщины.

Эви улыбнулась в ответ:

– Разумеется, пан Хронак. Было бы глупо отказываться от совета мудрого провизора.

– Ну и замечательно. Вот, ваш заказ готов, а в качестве маленького подарка от меня лично – пригоршня счастливых минут. Они будут незабываемы, ручаюсь. С вас 180 крон, милая, – с этими словами пан Хронак протянул Эви хрусткий тёмный пакет. Несмотря на то, что в нём находилась лишь пара коробочек, он был ощутимо тяжёл. Предвосхищая намерение Эви, аптекарь быстро проговорил: – Не торопитесь, дорогая пани, дома, дома будет уместнее, поверьте моему опыту!

Эви, пожав плечами, уложила таинственный пакет в свой походный рюкзачок и, тепло простившись, вышла на улицу. За секунду до закрытия двери за её спиной прошелестел уже знакомый сквозняк, но она предпочла не оглядываться – странностей на сегодня было и так достаточно.

– Таде-еш, я дома!

Отозвался только выбежавший встречать Дали – разразился истошным мявом и бросился тереться о ноги, словно очень соскучился.

– Ну здрасте, точно сто лет не виделись, кош, ты чего это, а?

Эви почесала зверя за ушком, стянула с плеч рюкзак с продуктами, сбросила босоножки и направилась на кухню разбирать покупки. Уход Тадеаша без предупреждения выглядел, по меньшей мере, странно, но она постаралась взять себя в руки и найти рациональное объяснение. Однако объяснение находиться не пожелало, а вот тревога появилась.