Рискованное приключение (ЛП) - Эшли Кристен. Страница 111

— Что, прости?

— Ты шла через зал и практически каждый парень, мимо которого ты проходила, пялился на твою задницу. Черт возьми, сейчас ты стоишь, прижавшись ко мне, и все равно каждый парень, проходящий мимо, пялится на твою задницу.

Я оглянулась через плечо, чтобы проверить правдивость этого утверждения. Тело Макса затряслось от смеха, потом он слегка отстранился, чтобы достать бумажник.

— Ты врешь, — обвинила я.

— Не-а, — сказал он, открывая бумажник и убирая руку с моего плеча, чтобы достать несколько купюр. Я опустила руки, чтобы не мешать ему.

— Что ж, если это правда, то это не моя вина.

— Придется откормить тебя, Герцогиня. Никто не пялится на задницу Ками. — Макс кивнул бармену, показав, что сдачи не надо, закрыл бумажник и сунул его в карман.

— Она сидит на стуле.

— Они пялились на тебя, и когда ты сидела.

— На мою попу?

Он посмотрела на меня и заявил:

— Нет, на твои волосы, лицо и иногда грудь.

Я ахнула и выдохнула:

— Они не пялились.

— Детка, они пялились, — усмехнулся он.

— Ты все выдумываешь.

Он покачал головой, и посмотрел мне за спину, потом взял со стойки две бутылки с пивом и передал их Стиву, который шел обратно к бильярдному столу. Стив улыбнулся мне, но ничего не сказал и направился к Броуди.

Макс вручил мне бутылку и взял себе другую. Потом обвил мою талию рукой и притянул меня к себе.

— Почему тебе так трудно в это поверить?

— Они смотрят на меня, потому что я с тобой и им любопытно, — объяснила я.

— Возможно, по этой причине на тебя смотрят некоторые женщины. А мужчины смотрят, потому что у тебя симпатичное личико, великолепные волосы и красивая грудь.

— Макс! — рявкнула я.

— Это правда.

— Просто я тебе нравлюсь.

Он покачал головой и крепче сжал меня.

— Я в шоке, Нина Шеридан напрашивается на комплименты.

Его замечание рассердило меня, поскольку явно не соответствовало действительности, поэтому я попыталась вывернуться из его руки, но он только крепче сжал меня, поэтому я сдалась и рявкнула:

— Я не напрашивалась.

Он опять усмехнулся и заметил:

— Господи, ты переходишь от милой к злюке за секунду.

— Только потому, что пять минут назад у меня было милое настроение, а потом ты стал меня раздражать.

— Тебя раздражает, когда тебе говорят, что ты хороша? — поднял брови Макс.

— Меня раздражает, когда мне говорят, что на меня пялятся парни, хотя они этого не делают.

— Детка.

— Макс.

Кажется, мы зашли в тупик, потом Макс вздохнул.

— Вот что я тебе скажу: веришь ты или нет в то, что они смотрят, знай — мне все равно, пусть смотрят. Они могут только догадываться, что обещают эти задница, грудь и волосы, а я знаю.

Я закатила глаза, даже несмотря на то, что живот у меня приятно сжался. Макс засмеялся, и я понадеялась — поскольку уже знала, как хорошо он научился меня понимать, — что на моем лице не отразилось то, что происходило с моим животом.

— А сейчас я пойду поговорю с Гарри, — сообщила я, когда он справился со своим весельем.

— Хорошо, после того как поцелуешь меня.

Я решила сдаться и избежать неминуемого спора, так что подалась вверх, положила ладонь ему на бицепс и коснулась его губ своими. Потом я отстранилась на несколько дюймов, но Макс снова резко притянул меня вплотную к себе.

— Это поцелуй? — спросил он.

— Да... — ответила я, удивленная его действиями.

— Милая, даже близко не стояло.

Мои глаза расширились, когда я поняла, что он имеет в виду.

— Я не стану целоваться с тобой посреди бара.

— Почему нет?

— Почему?

Он приблизил свое лицо к моему:

— Потому что, во-первых, я этого хочу. И во-вторых, веришь ты или нет, но парни заглядываются на тебя, и этим я заявлю свои права.

— Заявишь свои права?

— Это мужские заморочки.

— Это заморочки мачо Мистера Колорадо.

— Одно и тоже.

— Ты невозможен.

— Ты собираешься меня поцеловать или нет?

— Если нет, ты же все равно поцелуешь меня, верно?

— Ты наконец поняла? — снова усмехнулся он.

— Невозможный, — пробормотала я.

— Поцелуй меня, Герцогиня.

И я поцеловала, на глазах у своей мамы, своего отчима и его мамы. Не говоря уже о том, что нас видела его сестра, лучший друг, Арлин и половина Гно-Бон. Однако, когда он отпустил меня, мне было совершенно наплевать на это.

— Вижу, ты снова милая, — тихо сказал Макс, разглядывая мое лицо.

— Ты слишком хорошо целуешься, — буркнула я в ответ.

Он прикоснулся своим лбом к моему и произнес слова, которые изменили мой мир.

— Ты лучше, — прошептал он. Растаяв, я прижалась к нему еще ближе, и он закончил: — Лучшее, что у меня было, и это относится ко всему, что ты делаешь ртом, даже когда используешь его, чтобы сказать, что я тебя раздражаю.

Я крепче сжала руки, которыми обняла его во время поцелуя.

— Правда? — выдохнула я.

— Абсолютная, — все так же шепотом сказал он.

Внезапно мне захотелось плакать, и, чтобы скрыть это, я наклонила голову и попыталась отстраниться.

К сожалению, во время поцелуя Макс тоже обнял меня обеими руками, так что моя попытка не увенчалась успехом.

— Герцогиня, — окликнул он и, когда я продолжила избегать его взгляда, одной рукой прижал меня к себе, а второй приподнял мой подбородок и заставил посмотреть ему в лицо. — Что такое, малышка?

У меня на уме было много чего, включая мысль о том, что, возможно — только возможно, — когда-нибудь и я стану для него особенной.

И это значило для меня целый мир.

Но я ничего не сказала, а вместо этого произнесла:

— Просто мне приятно, что ты так сказал.

— Мне нравится, — ответил Макс, отпустив мой подбородок и положив ладонь мне на шею.

Я непонимающе моргнула и спросила:

— Что нравится?

— Нравится, что ты не веришь, что на тебя пялятся парни, что ты не приняла тот комплимент, но умилилась, когда я сказал, что мне нравится то, что ты делаешь со мной.

Я прикусила губу и попыталась отвести взгляд, но Макс напряг руку на моей шее, так что я, глядя ему в глаза, потребовала:

— Перестань быть хорошим.

Он снова усмехнулся и сжал пальцы.

— Герцогиня, тебе лучше привыкнуть к этому. Я знаю, что у тебя не много опыта в этом плане, но тебе следует знать, что я собираюсь быть хорошим постоянно.

— Теперь ты еще лучше, — сообщила я, и это вышло обвиняюще.

— Да, детка, я же сказал, что тебе лучше привыкнуть к этому.

Не уверена, что это возможно. Однако уверена, что не против попробовать.

Я решила сменить тему:

— Могу я теперь поговорить с Гарри?

Он посмотрел на Гарри и ответил:

— Да.

— Макс, — окликнула я, и он снова повернулся ко мне. Я встала на цыпочки, чтобы быть ближе, и прошептала:

— Ты тоже самое лучшее, что у меня было, не только твой рот, но и все остальное. И я действительно имею в виду все.

И не став ждать его реакции, потому что мне было достаточно увидеть, как смягчилось его лицо и потемнели глаза, я высвободилась из его рук и заторопилась к Гарри.

«Я же говорил, что ты слишком плохо думаешь о себе», — произнес Чарли у меня в голове.

«Ох, замолчи», — ответила я.

Я шла вдоль барной стойки к Гарри, не оглядываясь на Макса и слегка улыбаясь, но про себя улыбалась намного шире.

Я заметила, что люди обходили Гарри стороной. Оба стула по сторонам от него были пусты, и никто не стоял рядом.

Я села на стул рядом с ним, и он повернул голову ко мне. Я поняла, почему его избегали. Его глаза покраснели от выпитого и, возможно, от недостатка сна, лицо осунулось, и вблизи он выглядел еще более несчастным.

— Гарри, привет, — тихо сказала я.

— Нина, — пробормотал он и снова уставился в свой стакан.

— Ты в порядке?

— Нет, — тут же ответил он, потом поднес стакан к губам и залпом выпил.

Когда он опустил руку, дно стакана стукнуло о стойку, и я вздрогнула.