В тени пророчества. Дилогия (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич. Страница 12

— Подождут дела. — Прокопий поставил кружку на стол и посмотрел собеседнику прямо в глаза. Диокл съежился от этого взгляда, и только усилием воли удержался, не показав слабину. Сильный грек!

— После сегодняшнего разговора все дела подождут. — Старик медленно опустил взгляд, улыбнулся и откинулся в кресле. — Конечно, если ты согласишься на наше предложение.

— Какое предложение? — спросил Диокл, поднося свой сосуд к губам.

— Стать императором, — ответил грек не мигая.

Диокл прыснул и закашлялся. Вино брызнуло в разные стороны. Старик щелкнул пальцами, и незаметный хозяин тут же побежал с тряпкой и новым кувшином в их направлении.

Прокашлявшись, легат начал подниматься

— Я думал у вас что-то серьезное. А шутки лучше всего рассказывайте в балагане, на форуме.

— Я серьезно. Сядь. — властным голосом потребовал старик. — Ты спросил прямо, я прямо тебе ответил. Что не так?

Диокл задумался. В принципе, он уже пришел сюда. И выслушает он старика, или не выслушает — если об этом узнают, ему все равно конец. Ну, ему может и нет, но его карьере… Он сел.

— Хорошо. Но с одним условием. Говорить только правду и не юлить. Вы, греки, мастера ораторского дела, в такие дебри заведете! Так что говорить четко и по существу.

— С тобой по-другому и не получится, легат.

— Договорились. Вы — христиане?

Прокопий утвердительно кивнул. Спокойно и с достоинством. Хотя, за такое признание ему грозила как минимум тюрьма. А как максимум…

— Да. Многие из нас христиане, хотя и не все. Я — христианский священник. Жрец. Ты лично имеешь что-либо против христиан?

— Лично я — нет. Если христиане не разрушают основы государства.

— Любую основу государства разрушают преступники. Вера сама по себе ничего не означает. В том, что полвека творится с империей, виноваты язычники, но я же спокойно к этому отношусь?

— Давай не будем философствовать — перебил легат. — Может, вернемся к делу?

Старик помялся, собираясь с мыслями.

— Хорошо. Но сначала скажи мне, кто правит Римом?

— Император. — не задумываясь ответил Диокл, отхлебывая прямо из кувшина.

— А кто возводит императоров на престол? И свергает?

— Сенат и народ Рима…

— Легат! Здесь все свои! — усмехнулся старик. — И я прошу тебя говорить правду, как ты только что просил меня!

Диокл тяжело вздохнул. Ох, не хотел он лезть в политику, как же сильно не хотел! Он простой честный служака, ему нет дело до императоров, до власти. Его дело — Родину защищать!

— Армия.

— А если еще честнее? Смелее, легат! Я позвал сюда смелого человека, а пока что вижу трусливую тряпку!

Подействовало. Хитрый грек умел разговаривать с варварами.

— Преторианцы. Преторианская гвардия.

— Правильно. Но гвардия только меняет императоров. А кто же тогда правит?

— Ну, это же напрашивается. Префект претория.

Старик мило улыбнулся, как улыбаются маленьким детям, слушая их наивные умозаключения.

— Мальчик мой, не все то верно, что напрашивается. У префекта претория есть власть, и не маленькая. Но не он управляет страной. Он лишь пешка, исполняющая чужие желания.

— И это не сенат, потому, что тоже напрашивается.

— Угу! — кивнул старик.

— Я бы сказал, что страной управляют деньги, то есть те группировки, которым они принадлежат, но в этом утверждении слишком много пробелов…

— Да, это так. Страна во власти военных. Каждый куриал, всадник или нобиль, даже самый могущественный, в любой момент может оказаться на плахе. Хотя такие группировки действительно есть. Группы богатых людей, имеющих общие интересы. Но это слоны, кони, ладьи, средства управления. А нам нужен ферзь.

Диокл покачал головой.

— Я не знаю. Это ведь не конкретный человек, так? Это сообщество. Тайное. Но они держат в своих руках и куриалов, и всадников, и нобилей. И префекта претория. И они подкупают солдат, когда это выгодно.

Старик опять довольно улыбнулся.

— Я не ошибся в тебе, мой мальчик. Продолжай.

— Это не нобили. Аристократия уже давно живет ничего не делая и грезя о давно забытых временах.

Старик снова кивнул.

— Это и не всадничество. Сколотить состояние сейчас можно, но, как правило, ненадолго…. До первой смены власти.

Вопрос упирается в то, как они могут всех контролировать. Интересы разных групп слишком сильно отличаются. Ни у кого нет столько благ, чтоб посулить сразу всем. И ни у кого не хватит столько денег, чтоб купить ВСЕХ… Шантаж?

Старик молча изучал лицо военного. Он за пять минут дошел до того, до чего тот доходил не один год.

— Нет, чтоб шантажировать такое количество людей, надо создать слишком громоздкую организацию. Где-нибудь она да засветится, на чем-нибудь — но обязательно погорит. А мы ничего о подобном не слышали, даже не думаем, что такое возможно.

— Так что? — теперь уже легат пристально заглянул в глаза священнику. Тот с честью выдержал, хотя тяжелый взгляд легата Диокла мало кто мог вынести из подчиненных.

— Ты назвал много версий. Любая из них может быть истиной. Задай мне один вопрос, самый важный. И сам все поймешь.

Командир задумался, отметая одну за другой рабочие гипотезы. В политику он не лез, но расстановки в Риме знал довольно неплохо. Положение обязывало. Если, конечно, он хотел оставаться легатом…

— Как они контролируют такие массы людей?

— Колдовством! — совершенно серьезно, не мигая, ответил священник. Диокл секунд пять обдумывал его слова, а затем громко, на весь трактир расхохотался. Чернокожий возница и каменщики посмотрели в их сторону с интересом, а затем невозмутимо вернулись к своим делам.

— Колдовством! Ой, не могу! Рассмешил ты меня, Прокопий из Аквилеи! Ой, рассмешил! Давно так не смеялся! — он навис над столом и угрожающе, по военному, рыкнул: — А теперь серьезно! Зачем вы меня позвали? Для чего я пёрся сюда от самой границы? Слушать этот бред? У меня в четвертой когорте гот один есть, так байки травит — заслушаешься! Вам до него — как до Индии пешком!

Старик никак не отреагировал на рык, продолжая спокойно попивать вино.

— Положи сюда руку, — указал в центр стола.

— Зачем?

— Кое-что покажу. Положи.

Легат огляделся. Его ребята сидели вдоль стен на изготовку, кинжалы под полами плащей, метательные ножи в рукавах. Если что — через секунду старик будет мертв.

— Я не настолько глуп, чтоб причинять тебе вред — словно прочел его мысли священник, буравя глазами.

Диокл положил.

— А теперь попробуй убрать.

Командир потянул руку на себя, но та не слушалась, лежала на месте. Потянул сильнее. Ноль эффекта. Он НЕ МОГ ею пошевелить!

— Ты…

— А теперь лови!

Полупустой кувшин, стоящий в центре стола резко поехал к нему, как будто подгоняемый невидимым ветром, и прыгнул в лицо. Просто, с места, сам по себе! Легат только и успел перехватить свободной рукой. После чего автоматически заглянул внутрь. За что чуть было не поплатился бровями. Из кувшина полыхнуло пламя, как будто внутри горело земляное масло.

— Колдун… — прошептал командир и попытался встать, ладонь в центре стола мешала, как будто приклеилась. Телохранители повскакивали, держа ножи и кинжалы на изготовку, рассеяно смотря на командира, не зная, что делать. Потому, как старик по-прежнему сидел, и не спеша цедил вино, не делая резких движений.

— Успокойся, мой мальчик. — рука отлипла от стола. — Присядь. Ну что, теперь поговорим?

Ошеломленный Диокл сел.

* * *

Солнце прорвалось сквозь веки и выжигало глаза. Такое же, как и на Средиземном море, в старых добрых Фессалониках, если не хуже. Я потянулся и открыл их. Пытаться спать дальше бессмысленно. К тому же, чувствовал себя совершенно выспавшимся.

Тут передо мной проплыли лица рыжей девчонки и очаровательной обнаженной латиноамериканки. Я подскочил, как ужаленный!.