В тени пророчества. Дилогия (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич. Страница 5

Главное в купании что? Правильно, уметь быстро бегать. А то местные пацаны не любят, когда чужие купаются у них под боком. И тем более, цепляют там их, парижских, девчонок. Но мы с Максом как-то притерлись, примелькались… Одно плохо, Макс тип безбашенный. Сначала бьет, а потом уже разговаривает. Там, где ситуацию явно разрулить можно, всегда все портит. Но зато друг надежный, в нем я уверен больше, чем в самом себе!

Из состояния размышления меня вывела Царевна-Лебедь, она же моя соседка снизу. Ее силуэт выплыл из-за угла дома, и, покачивая бедрами, мягко поплыл в моем направлении. Короткое обтягивающее синее платье, подчеркивающее все рельефы тела, длинные ровные ножки. Темно-каштановые волосы, развевающиеся, как парус флагманского фрегата. Немного вздернутый носик и легкая, придающая пикантности, чуть трагическая улыбка на бледно накрашенных губках…

— Привет, Вик! — только и смог я выдавить из себя, в очередной раз чувствуя себя последним идиотом. — Как дела?

— Нормально. — Бездонные колодцы смотрели прямо в глаза, я чувствовал, что меня снова засасывает, и я опять ничего не могу сделать. Да что ж это такое?!

— Привет, Миш. Как сессия, сдал?

— Ага…

Вика моя соседка. В школе мы как-то особо не дружили, она на два года младше, у нее свои интересы, своя компания. У меня своя. Так, привет-привет, пока-пока. Частенько семьи выручали друг друга, солью там, спичками, хозяйственными мелочами. Дружить не дружили, но общались нормально. Но вот года два назад я, возможно, чисто случайно, разглядел в ней классную девчонку. Да что там, втрескался по уши! Вот с этого места начинается в моей жизни гон, под названием «Миха, ты кретин!».

По Всемирному Закону Подлости, чуть ли не с каждой своей новой «подругой» свечусь перед ней! А это, знаете ли, довольно часто! Даже шуточки в мой адрес колкие пускала. Потом надоело, успокоилась. Теперь, видя меня с очередной пассией, только оценивающе смотрит. Смешно, но как-то зимой встретились в магазине, разговорились, и она сказала, что у меня вкус хороший. Стильных штучек себе подбираю, не абы что!.. Так, по дружески бросила. А я в этот момент удавиться хотел!

И как мне ей показать, что она мне нравится? Сказать? Говорил уже. И все по тому же Всемирному Закону. Сидели на лавочке полпервого ночи. Я тогда возвращался с пьянки с гитарой. Естественно, под шафэ. Играл ей, пел… Потом признался в любви. Проводил до двери (моя этажом выше). А наутро она смотрела на меня и улыбалась одними уголками губ. Как же, в любви ей сосед признался! Пусть и по пьяни, но тем не менее… А когда хотел объяснить ей, что к чему, испортил все еще раз. Она, конечно, все поняла наоборот. Потом Макс объяснял:

— Поставь себя на ее место. Кого ты видишь? Повесу-ловеласа, соседа, которому баб одной до сотни не хватает. А тут ты по пьяне и ее закадрить попытался. Естественно, она не хочет быть сотой. И в чувства твои не верит. И я б на ее месте не поверил. Но то, что ты увидел в ней красивую женщину, а не бесполое существо по имени «соседка Вика», ей польстило. Девки — они вообще на такое падки. Но эту цыпочку не базаром брать надо, тут дела нужны! Крепкие, серьезные! Заинтересовать ее надо, вот чё.

— А как?

— Ну, там, от хулиганов спасти, от насильника-маньяка. Ну не знаю я! — Макс замялся, почесал репу.

— И где я тебе маньяка-насильника найду?

— Хм… Знал бы прикуп — был бы в Сочи…

И вот опять я стою, как дурак, тупо пялюсь на нее. Слова вертятся на языке, но не могу ничего выдавить.

Пауза уже не театральная. Она смотрит на меня, я на нее. Оба молчим и оба не отворачиваемся.

— Вик, а ты знаешь, что ты сегодня великолепно выглядишь… — родил я — … Просто супер!

Вика смутилась.

— Ага. После бессонной ночи… Ой, извини, я не то хотела сказать… — спохватилась она — Просто… Так получилось… Мне, правда, приятно, что ты говоришь. Просто я немного не в форме…

Ну вот, теперь она еще и виноватой себя будет чувствовать. Сделал комплимент, называется!

— Конечно. Но ты, правда, замечательно выглядишь. Понимаешь, красота, она не зависит от формы, и внешности. Красота, она внутри человека!

— Хочешь сказать, что у меня плохая внешность?

Вот гадина! Удавить бы ее с язычком и женской логикой! Логикой, от которой впадают в ступор умнейшие мужи планеты, что уж говорить о молодом зеленом юнце!

— Нет, просто замечательная — я внаглую оглядел ее от плеч до ног. — Просто, понимаешь, размалеванная кукла на обложке гламурного журнала может быть страшной, а обычная девчонка, живущая в маленьком городке, может быть красивее всех на свете! И наличие косметики только портит красоту, истинную, данную от природы…

— Хам! — она засмеялась. — А я не знала, что ты романтик!

— А мне кажется, ты вообще мало что обо мне знаешь. Я только с виду такой обычный и незаметный. А на самом деле полон скрытых талантов! Вот только проблема: некому их оценить… — я скривил многозначительную мину.

— А самый главный твой скрытый талант, это, конечно скромность?

— О! Конечно! Знаешь, какой я скромный! А еще белый и пушистый. А еще чуткий и нежный. И вообще, Вик, что ты сегодня вечером будешь делать?

— В смысле?

— В смысле, мне тоже делать нечего, и мы могли бы куда-нибудь прогуляться?

— Чтоб оценить твои скрытые таланты?… Нет, спасибо. Извини, я занята.

И одарила меня кошмарной улыбкой. Такой, какой старшеклассницы смотрят на зарвавшегося тинэйджера на школьной дискотеке, пригласившего на медленный танец. И я опять почувствовал себя маленьким желторотым юнцом.

— А что, сегодня разве некому оценить твои скрытые таланты? — решила она меня добить. — А как же та грудастая блондинка, которая оценивала их на прошлой неделе? Кажется, в среду? — и она непринужденно рассмеялась.

Я непроизвольно сглотнул. Язык присох к гортани — ответить нечего.

Ну ничего, счет по партиям всего 2:0, будет и на моей улице праздник! Перевернется и на моей улице «КАМАЗ» с пряниками! Когда-нибудь…

— Извини — добавила она уже вполне серьезно — я сегодня, правда, занята — развернулась и пошла в подъезд.

Какими только словами я себя не ругал в тот момент! Это ж надо так облажаться! Как малолетний щенок! Боже, почему у меня не получается с ней совсем ничего?! А ведь она на два года меня младше! А я ее на два года умнее! Неужели, потому, что я внук соседки и она меня знает с детства?

Ну и что, что у меня было много девчонок? Что, трудно разок пообщаться? Может я ее чем и заинтересую. Так нет же…

— Миша, напомни мне пожалуйста, купить новую розетку. — прервала мои самобичевания бабушка. — Надо поменять ту, что в моей спальне, возле дивана. А то она скоро совсем выпадет. Как я буду сериалы смотреть?

* * *

— И что она сказала?

— «Извини, Миша, но у меня сегодня другие планы!». Извини, Миша, ты, конечно, хороший парень, ничего против тебя не имею, просто ты мне сосед и не более. А может ты мне не нравишься, мордой не вышел? Просто я воспитанная и в лицо сказать тебе всё не могу?

— Не парься, братуха, не все так плохо! — Макс, заядлый оптимист по жизни, свесил ноги с коряги в воду. Вот уже час мы плескались в Кубани, ожидая, когда подойдут его парижские кадры. Загорали, разговаривая о жизни, о наболевшем. Впрочем, говорил в основном я, поскольку такому патологическому оптимисту, как Макс, жаловаться, как правило, не на что. Все его жалобы носили не эмоциональный, а информативный характер. Познакомился с такой-то, затащил в постель такую-то (прикинь, в доме два этажа, восемь комнат, теле-видеа-аудио-всё, если захочет, купит себе самолёт! Сказала, без ума от меня, хочет встречаться, даже познакомила с мамой и т. д.). Послал на три буквы третью, его послала четвертая. А два козла вчера на МЖК сделали из его физиономии отбивную, и когда завтра они с пацанами их поймают, он сделает их пассивными представителями городской диаспоры сексуальных меньшинств. И то, что ребятам будет очень несладко, я не сомневался.