Чудовище (ЛП) - Коннолли Марси Кейт. Страница 40

– Что ты делаешь, девочка? – У нее не такой спокойный голос, каким говорит Отец. Он грубый и… раздраженный. Вот правильное слово. Она несчастлива от того, что я мешаю ей пройти. Я отползаю в сторону под любопытными взглядами, пока она хмыкает и проходит мимо.

Здесь происходит столько всего одновременно, удивительно как люди могут это выдерживать. Мне хочется уйти обратно в лес, тихое место и спокойное щебетание зверей. Мои барабанные перепонки вот-вот взорвутся. Но мне нужно найти Рена. Я вскакиваю на ноги и, спотыкаясь, иду в толпу. Они толкаются, и меня отшвыривает назад.

– Эй!

– Смотри под ноги!

Я добираюсь до свободного от толпы места и останавливаюсь, чтобы перевести дыхание. Ребро пульсирует у меня в груди. Я не имею понятия, где я. У меня не было времени, чтобы захватить карту Отца. Толпа развернула меня. Мне ужасно хочется улететь отсюда, только чтобы глотнуть свежего воздуха и побыть одной. Но я здесь чтобы найти Рена и пока я не найду его, я не уйду. Слезы щипят мне глаза, но я смахиваю их с ресниц.

Земля начинает дрожать, и я прижимаю свое тело к ближайшему зданию. Больше нет комфортных мне теней, где бы можно было спрятаться. Прямоугольный строй мужчин с мечами на поясах шагают по улицы. Они не смотрят на меня или на других толпящихся вокруг людей. У них есть цель, и они к ней движутся.

Это как раз то, что мне нужно. Целенаправленно двигаться. Я делаю глубокий успокаивающий вдох и снова вышагиваю на улицу, следую за стражей. Они знают куда идут, и люди расступаются, чтобы дать им пройти, сразу же заполняя свободное место после них. Следовать за ними не так просто как я надеялась. Это как плыть против течения. Я должна пройти через это. У меня потеют руки, и я с трудом могу держать свой плащ завернутым. Каждые несколько минут мой капюшон сползает с головы, и я останавливаюсь, чтобы поправить его, только чтобы следующая повозка или человек снова сбили его. Проходя через такое большое количество потных людей, я начинаю чувствовать себя грязной, и меня начинает тошнить.

К тому времени, когда я догоняю стражников, мое тело начинает трясти, и я уверена, что меня сейчас вырвет.

– Ким!

Мы дошли до маленькой площади с фонтаном. Нашим фонтаном. Рен сидит на другом краю и машет. Он не зол. Я чувствую такое облегчение, что могла бы заплакать.

Перед тем как я успеваю побежать к нему навстречу, все мое тело леденеет от тоненького голоска.

– Мама, что это?

Маленькая девочка указывает на меня пальцем. Ее мама охает.

У меня кружится голова. Я такая глупая. Моя кожа скользкая от пота – хвост соскользнул вниз по ноге и выглядывает из-под плаща. Из-за всей этой суматохи я не заметила.

Теперь Отец будет еще больше зол на меня. Я снова поворачиваюсь к Рену. Он машет все медленней и растерянно наклоняет голову. На его лице не отражается никаких признаков вчерашней ярости. Неужели он уже прости меня?

Сзади меня хватают чьи-то руки, срывая мой плащ. Стремительным потоком прохладный воздух обвевает мои крылья.

– Чудовище! – кричат две женщины, держащие мой плащ.

– Нет, – бормочу я, прижимая руки к ушам. Я не монстр. Колдун монстр. А я гибрид. Я здесь, чтобы спасти этих людей от колдуна.

– Чудовище! Чудовище! – Проносятся крики по толпе, и все глаза устремлены на меня. Чьи-то руки сковывают мои запястья.

– Чудовище! Сжечь ее!

Сжечь? О, Отец, как я ошибалась! Они такие же ужасные как ты и говорил!

– Нет! – кричу я, извиваясь чтобы стряхнуть с себя тех, кто удерживает меня. В процессе я жалю двух мужчин, и они как монеты падают в фонтан. Я больше не могу сдерживать слезы. Я последний раз бросаю взгляд на Рена.

На его лице читается шок. Недоверие наполняет его прекрасные карие глаза. Даже он считает меня монстром. Инстинкт это все что от меня осталось, все, что я чувствую. Все что имеет значение.

Я раскрываю крылья на полную длину, готовясь взлететь и оставить эту кричащую массу людей – и Рена – далеко позади.

Но раньше, чем я успеваю взлететь в воздух и обезопасить себя, что-то твердое соединяется с моим затылком и все ускользает в темноту.

МОЯ ГОЛОВА ЛЕЖИТ НА ЧЕМ-ТО, ЧТО ПОКАЛЫВАЕТ МНЕ ЩЕКУ. Когда я вскакиваю, это что-то к ней прилипает. Я смахиваю его с лица – сено. Я в темной комнате с одной дверью и земляным полом, беспорядочно устеленным пучками сена.

Они поймали меня. Я не была достаточно осторожна, я не достаточно внимательно слушала предостережения Отца. Я позволила себе потерять бдительность, теперь я здесь. Где бы ни было это здесь.

Как долго я была без сознания? Если уже прошел день, Отец будет волноваться. Если больше, он будет вне себя. Я была такой глупой! Как я могла позволить себя поймать? И что, должно быть, Рен думает обо мне? Обнаружив, кто я таким образом? Мне очень нужно объясниться перед ним.

Я кладу голову на пол, позволяя холоду проникнуть в мою кожу и охладить жар на щеках.

Затылок болит, но у меня нет времени думать об этом. Я должна бежать. Я должна спасать девочек, или вся работа Отца окажется бесполезной.

Моя рука взлетает к горлу. Черный атласный шарф, который Отец подарил мне до сих пор на шее. Рукава достаточно длинные, чтобы прикрывать и руки из разных кусочков кожи. Они могли не увидеть болты и разноцветную кожу. Еще есть надежда, что мне удастся убедить их, что я гибрид. Существо, которое, как они думают, давным-давно вымерло.

Что еще я могу сделать, чтобы не прокладывать путь через людей? Причинение вреда не рассматривается.

Может быть, я могу их убедить отпустить меня?

Сотни «может быть» и «что если» витают у меня в голове.

Ручка на двери моей камеры поворачивается и издает скрип. Ровно за две секунды я оказываюсь на ногах. Так даже лучше. Когда стражник войдет, я одолею его – должно быть легко, если он один – и вернусь к Отцу как можно быстрей. Не важно, увидят ли люди города, как я лечу; они уже и так знают о моих крыльях.

Надеюсь только, что они не подумали, что я как-то связана с Отцом. Он сказал, они не доверяют его науке. Если они обнаружат, что он создал меня…

Еще один поворот ручки и дверь медленно открывается. Я жду стоя за ней, готовая атаковать.

Голова Рена заглядывает в комнату. У меня перехватывает дыхание. Я убираю когти и заворачиваю хвост вокруг ноги.

– Ким, – говорит он, увидев меня, стоящей позади двери застывшую от удивления.

Мир замирает на своей оси. Никто из нас не может пошевелиться. Никто из нас не осмеливается вдохнуть. Я так ошарашена, что не могу даже дрожать. Неужели он пришел сюда, чтобы убить меня? Неужели они поручили ему сделать это?

– Все хорошо. – Он понижает голос, закрывая дверь позади себя, и земля снова начинает вращаться. – Послушай, горожане думают, что это ты та, кто похищает девочек.

У меня вспыхивает лицо. Я не могу встретиться с ним взглядом. Он продолжает стоять на другой стороне маленькой комнаты. Страх парит в воздухе между нами, угрожая захлестнуть нас обоих.

– Я не понимаю этого. – Морщась, он жестом указывает на мои крылья. – Но я не могу поверить, что ты бы причинила кому-нибудь вред. Я действительно думал, что знаю тебя. – Он огорченно хмурится.

Я молчу. Рен разговаривает так, словно не помнит о той ночи, когда он застал, как я забираю девочку – как будто он своими глазами не видел, как я делаю как раз то, чего так боится городской народ. Как такое возможно? Выражение его лица в момент, когда он поймал меня, промелькнуло у меня в голове, и я вся сжимаюсь. Нет, если бы он помнил, он бы не защищал меня. Вопрос в том, почему он не помнит?

– Ким, пожалуйста, скажи что-нибудь.

Я отчаянно желаю спросить его о нашем последнем разговоре, но придерживаю язык за зубами.

– Как долго я здесь нахожусь? – говорю я вместо этого.

– Полтора дня, – он смущенно переносит свой вес на другую ногу.

– Они позволили тебе войти сюда? – признаюсь, я думала меня будут более тщательно охранять.