Цыганка - Пирс Лесли. Страница 10

В середине марта, чтобы свести концы с концами, Сэм нашел квартирантов.

Один из вышестоящих служащих его конторы предложил Сэму сдать комнаты его родственникам — кузену Томасу Уилли и его жене Джейн. Они жили у него с тех пор, как Томас переехал в Ливерпуль из Манчестера и нашел работу на почте. Обоим было за тридцать. Джейн сразу же показалась Бет крайне неприятной особой. Все в ее облике было колючим и острым — взгляд, которым она обшаривала комнату во время разговора, нос, скулы и даже голос.

Молли не вызвала у Джейн никакого интереса, а Бет она оглядела с головы до ног, словно оценивая стоимость ее одежды. Когда Бет предложила ей готовить пищу по очереди, Джейн сразу же заявила, что стряпня — это не для нее.

С ее мужем Томасом оказалось легче договориться. Это был веселый грубоватый мужчина, он с благодарностью согласился занять гостиную и бывшую спальню Бет на верхнем этаже над кухней. Сама Бет вместе с Молли жила теперь в бывшей спальне родителей. По словам Томаса, он уже отчаялся найти приличное или хотя бы чистое жилье и успел повидать такие комнаты, в которых не стал бы держать даже собаку.

К сожалению, скоро выяснилось, что Томас предпочитал жене и семейному досугу выпивку и редко возвращался домой раньше десяти.

Бет изо всех сил старалась поладить с Джейн, но та с самого начала стала относиться к ней как к прислуге. На второй день после переезда Джейн распорядилась наполнить для нее водой жестяную ванну в спальне. Когда Бет объяснила ей, что они с братом всегда моются в кухне, потому что там теплее и удобнее, и что Джейн в любом случае придется самой наливать и выносить воду, женщина начала возмущенно заниматься приготовлениями, приговаривая: «Это неслыханно!»

В конце концов она расплескала воду на пол и даже не убрала за собой. Джейн жаловалась на то, что Молли плачет по ночам, и на комковатый матрас на кровати. Бет потратила около часа, перетряхивая набитый перьями матрас, чтобы сделать его мягче, и спешила покормить Молли, как только та просыпалась. Но Джейн не собиралась платить ей взаимностью. Она разводила в кухне грязь, даже если просто заваривала чай, и никогда не убирала за собой. Джейн часто сваливала грязные вещи в раковину, а затем исчезала. В результате Бет приходилось либо стирать все самой, либо обходиться без раковины.

День за днем уютная и упорядоченная жизнь, к которой девушка привыкла и которую всеми силами пыталась вести, постепенно разрушалась.

Как только Бет начинала купать Молли, в кухню входила Джейн и принималась жарить бекон, сбрасывая на пол чистую детскую одежду и пеленки, которые висели возле печки. Когда Бет собиралась сесть в кресло, чтобы покормить малышку, оказывалось, что оно уже занято Джейн. Эта женщина брала их продукты, не мыла за собой тарелки и кастрюли. Бет скоро перестала надеяться, что Джейн хоть раз предложит убрать в кухне, на лестнице или в уборной, хотя Томас по ночам возвращался в грязных сапогах и на следующее утро взгляду Бет представала цепочка следов, ведущая на верхний этаж.

Бет не решалась жаловаться. Она не только побаивалась Джейн, но и знала, как сильно им с Сэмом нужны деньги. И все же больно было смотреть, как чистый и уютный дом постепенно превращается в свинарник, слушать по ночам пьяную брань Томаса и не иметь возможности уединиться.

Для Бет проверенным способом отрешиться от проблем была музыка. Но пианино они продали, а играть на скрипке в присутствии Джейн она не решалась. Девушка чувствовала себя часовой пружиной, которую с каждым днем сжимают все туже, и со страхом ждала момента, когда ее терпение лопнет.

Это случилось одним июльским утром. Час назад Сэм и Томас ушли на работу. Бет с Молли на руках вошла в кухню, чтобы покормить девочку, и застала там Джейн, которая как раз отливала себе в чай молоко из детской бутылочки.

— Что вы делаете?! — воскликнула Бет. — Это для Молли!

— В доме больше нет молока, — сказала Джейн.

— Тогда пойдите и купите, — рассерженно ответила Бет. — Что вы за человек, если забираете еду у ребенка?

— Не смей со мной так разговаривать! — Джейн угрожающе сузила глаза и приблизила свое худое лицо к лицу девушки. — Ты все равно ее перекармливаешь, поэтому она такая толстая.

В свои семь месяцев Молли была пухленькой, но Бет гордилась тем, что малышка такая здоровенькая и крепкая. У Молли были густые волосы и четыре зуба. Она уже научилась сидеть без посторонней помощи. Молли росла на редкость спокойным и счастливым ребенком и могла улыбаться и гулить целыми днями.

— Она красивая и совсем не толстая. А вам должно быть стыдно, — огрызнулась Бет. — Мало того что вы берете нашу еду, так мне теперь еще и молоко для Молли придется прятать?

— Ты обвиняешь меня в воровстве?! — завопила Джейн, схватила Бет за волосы и сильно потянула назад, так что та вскрикнула от боли. — Ну хорошо, соплячка! Думаешь, ты высоко вознеслась? Чем тебе гордиться? Твой папаша повесился, и всем известно почему.

Она выпустила волосы девушки и презрительно на нее посмотрела.

— Ты что, не знаешь, что болтают про твою мамашу? Мы с Томасом услышали об этом еще до того, как переехали. Твой папаша, верно, головой тронулся, если повесился, вместо того чтобы выбросить ее на улицу. Неудивительно, что твой брат эту девчонку знать не хочет.

Бет попятилась с ребенком на руках. Она ужаснулась, узнав о том, что правда о ее матери вышла наружу, и боялась Джейн. Но чаша ее терпения переполнилась, девушка просто не могла позволить Джейн взять над собой верх.

— Это неправда! — закричала она в ответ. — Я никому не позволю оскорблять мою мать, так что собирай свои вещи и убирайся из моего дома!

— И как ты меня заставишь? — Джейн вызывающе уперла руки в бока. — Пожалуешься старшему братцу? — Она фыркнула. — Да он же размазня.

Бет сразу поняла, что должна быть сильной и отстоять свои права. Она помчалась в спальню и положила Молли в кроватку. Девочка захныкала, но Бет, не обращая на нее внимания, поспешила обратно в кухню к Джейн.

— Мне не за чем ждать брата, — сказала девушка. — С такими, как ты, я прекрасно могу управиться самостоятельно. Убирайся прочь немедленно. Я соберу ваши вещи и оставлю во дворе, чтобы Томас их забрал.

Джейн ринулась к ней, собираясь ударить по лицу, но Бет оказалась быстрее. Она схватила Джейн за запястье и заломила руку, заставив взвыть от боли.

— Вон! — закричала Бет и, все еще выкручивая руку, потащила Джейн к лестнице. — А если посмеешь вернуться, я заставлю тебя пожалеть об этом.

Она никогда раньше не дралась, только в шутку с братом, когда они были детьми. Но гнев придал ей сил и уверенности.

Джейн попробовала вырваться и вцепилась в нее свободной рукой, но Бет была моложе и чувствовала, что правда на ее стороне. Она протащила женщину по лестнице к задней двери. Как только Джейн оказалась во дворе, Бет толкнула ее так сильно, что та упала.

— Ты мне за это заплатишь! — закричала Джейн. Она лежала, растянувшись на земле, выставив напоказ грязные нижние юбки и панталоны. — Это не сойдет тебе с рук! Мне нужны мои вещи.

— Ты их получишь, — ответила Бет. — Я сброшу их тебе из окна.

Затем она вошла в дом через заднюю дверь, заперла ее за собой и помчалась наверх. На то, чтобы собрать верхнюю одежду Джейн, ее шляпу, сумочку и сапоги, потребовалось всего пару минут. Затем Бет открыла окно кухни и бросила все это во двор.

— Скажи мне за это спасибо, — прокричала она. — Остальные вещи заберете вечером, я оставлю их во дворе.

Из-за угла появился мистер Крейвен и с удивлением посмотрел на Бет.

— Я всего лишь выставляю ее из дому за то, что она оскорбила моих родителей! — воскликнула Бет. — Вы не проводите ее со двора?

Девушка стояла у окна, пока сосед не вывел бранящуюся Джейн через заднюю калитку.

Каким-то образом Бет удалось покормить Молли, хотя ее всю трясло от пережитого волнения. Со двора до нее донесся голос миссис Крейвен, и Бет спустилась, чтобы впустить ее в дом.