Август 1937-го с Возвращения Короля (СИ) - Белов Михаил. Страница 58

Уже когда Нэйл Гартлинг отворачивался, ему показалось какое-то смутное движение на юго-восточном, ближнем к нему "клыке". То ли какой-то камень сдвинулся на глухой, касалось бы, стене, то ли кто-то на секунду мелькнул в полузасыпанной бойнице... Однако и того, что он успел разглядеть буквально краем глаза, хватило, чтобы сработал многолетний инстинкт бойца.

- Рота, в укрытие!!! - рявкнул он, прижимаясь к стене всем телом, и почти вдавливаясь в скальный грунт...

Повторять второй раз ему не пришлось - слишком многие из гренадер знали, что обычно следует за такими вот командами неизменно холоднокровного полковника...

Гренадеры поспешно бросились к редким камням, к подножию скалы и всем тем немногим местам, которые с натяжкой сошли бы за "укрытия". Однако пули, как известно, пешком обогнать нельзя...

По полуроте ударило сразу три пулемета. Два из них открыли перекрестный огонь с близлежащих скал, причем Гартлинг, как ни старался, не мог разглядеть точек, с которых летел стальной град, - уж точно не из бойниц башенок-пристроек...

Плотный, внезапный огонь по практически открытым со всех сторон гренадерам был убийственным, - те из солдат, кто не успел найти укрытие в первую же секунду, уже в нем и не нуждались. Пули срезали их сразу, опрокинув бойцов на спины, в каждого попало по несколько раз, окрасив камни вокруг кровью... Остальные, боясь высунуться хотя бы на дюйм, лупили вслепую из всего оружия, - в белый свет, как в копеечку. Гартлинг не успел заметить, когда пулеметчики перенесли огонь на стену, - но все четверо подымавшихся солдат уже безжизненно висели на тросах, удерживаемые только подвесной системой... Сам он не пытался стрелять - враг находился далеко за пределами досягаемости его "бобби", да к тому же был совершенно невидим. Какие-то совсем небольшие замаскированные амбразуры, чем-то прикрываемые практически до самого начала стрельбы... И расположенные так, что их невозможно достать со стороны ущелья, - на обратных скатах скалы. Они чисто, без "мертвых зон", простреливали все вдоль стены...

С террасы слышались быстрые хлопки выстрелов - горные стрелки, как могли, пытались помочь товарищам внизу, но врага, конечно, не видели...

Пулеметы лупили почти без остановки. Очереди ложились метко, время от времени выцепляя из за ненадежных укрытий то одного бойца, то другого - прямо рядом с Гартлингом со слабеющим стоном перевалился на спину сержант Рэнсом, выпуская винтовку с уже насажанной гранатой из рук и давясь собственной кровью, сразу несколько пуль с щелчками выбили резучую каменную крошку прямо в лицо майору...

- Лейтенант Гордович! Немедленно на связь штаб! - стараясь перекричать пулеметные очереди и крики раненых, рявкнул он, не обращая внимания на текущую по лицу кровь, - Находимся под обстрелом противника! Немедленно дымовую завесу прямо на наши позиции. Санитаров, у нас много раненых! Живо!

- Так точно, сир, - прокричал лейтенант, не высовываясь из укрытия, и осторожно перевернувшись, вытянул антенну из своего увесистого аппарата. Он скороговоркой проорал в ларингофон сообщение, и к счастью для оставшихся в живых, не забыл утопить клавишу передачи... Потому что повторить сообщение он уже не успел - тяжелая пуля насквозь пробила ему голову вместе с горшковидной гренадерской каской.

Через минуту Гартлинг услышал визжащий свист кугелей, а еще через три - простреливаемое с двух сторон пространство между двумя огневыми точками заволокло маскировочным дымом... Пулеметы немедленно прекратили огонь, и гренадеры, пока дымы не рассеялись, стали поспешно поднимать раненых и убитых, подхватывая их под руки. Отходили как можно быстрее, Гартлинг даже не стал оставлять арьергард, прекрасно понимая, что их не попытаются преследовать... А впереди за камнями уже мелькали санитары с носилками...

Едва последний из гренадер покинул простреливаемый участок, как заговорили пулеметы сразу трех баллонов, все это время висящих рядом. Пулеметные счетверенки поливали сплошными струями пуль оба "клыка", вокруг них рвались мортирные кугели, расцветая кустистыми разрывами, в них, оставляя за собой дымные хвосты, вонзались ракеты, запускаемые с дубовых пусковых рам на окрестных высотах... Все кто мог, сейчас ожесточенно поливали огнем эти скалы, вбивая все новые и новые снаряды в совершенно безразличные к этому камни...

Едва Гартлинг оказался за надежной защитой валунов, он выслушал мрачные отчеты взводных, и подозвал к себе радиста.

- Скипетр! Скипетр, это Крона-первая! Немедленно прекратите огонь. Всем, - прекратить огонь, черт подери!!! На цитадели осталось четверо горных стрелков, мать вашу! И если вы их накроете, у них от этого настроения не прибавится!

- Крона первая, какие ваши потери? - дал голос Дайтон, - Вас понял, прекратить огонь. Прием.

- Половина личного состава выбыла, черт вас всех дери, - выдохнул Гартлинг, - Только "двухсотых" дюжина, а почти все остальные - тяжелые "трехсотые"!!!

- Отводите людей, Крона первая, - голос Дайтона звучал глухо и как-то обречено, - И как окажетесь в безопасности, немедленно подойдите ко мне в расположение штаба для согласования.

Гартлинг подтвердил, и тяжело вздохнув, сквозь принесенный сюда ветром дым окинул взглядом своих бойцов, тех, что оставались на ногах. Почти каждого в этот момент бинтовали санитары, - кого задело осколками камня, а кому и прошило руку шальной пулей... С пятнадцать человек лежало на полотняных носилках, ожидая своей очереди быть доставленными в полевой лазарет, а еще двенадцать не ожидали уже ничего, аккуратно сложенные товарищами поодаль... Его люди не стонали и не жаловались. Это были отличные солдаты, которые воспринимали случившееся как само собой разумеющееся, "в бою как в бою...".

Однако сам Гартлинг не обманывал себя - случившееся было дурной ошибкой. Тяжело воняло фосфором от дымзавесы и густым ржавым духом свежей крови, саднило зашибленное при падении колено, сердце норовило выпрыгнуть из под ребер... но надо было работать дальше, и майор судорожно перехватил чуть дрожащими пальцами гладкий эбонит переговорного устройства.

На других направлениях дела обстояли не так плохо, но и не ненамного лучше. Крона-вторая попала в аналогичную засаду, и вырвалась из-под обстрела с большими потерями. Крона-третья еще на подходе попала под управляемый камнемет, который разорвался с правого фланга. Осколками щебня были ранены семеро бойцов, а потом за полуроту взялись снайперы в неизвестном количестве. Меньше чем за минуту они выбили треть личного состава, а остальные с большим трудом добрались до укрытий, под защиту дымов. Со всех направлений замок работали баллоны, расходуя немереное количество боеприпасов, однако толку явно было чуть, - разве что в создавшемся шуме обороняющимся стало не до обстрела гренадер.

Сколько народу было с той стороны? Мало. Совсем мало... Против его, Гартлинга полуроты, как ни крути, было максимум человек шесть - пулемет на одной точке, и два - на другой... Другими словами, - только что он был свидетелем того, как полдюжины молодчиков, действуя с тактически беспроигрышной позиции и используя фактор внезапности, выбили полроты гренадер элитной дивизии.

Гартлинг отлично понимал, в чем именно состояла фатальная ошибка командующего, понимал и то, что больше этого не повториться... Но факт, - уже сейчас потеряно куча народу без малейшей пользы для дела. Что же теперь?

Регулярная осада? В мирное время?!

Или, это уже война?!

Глава седьмая.

- Ну, значится, вместе работать будем, сударь сержант? - спросил лесничий у Майло Квика, когда встретил его, после долгих поисков, у коновязи сельской кузницы. Квик был степенным хоббитом средних лет, не особенно полным, крепким как пивной бочонок, с круглым, будто картофелина, носом. Родж застал его за чисткой сапог, - коротыш, закатав рукава, сосредоточенно драил их большими щетками, присев на дно перевернутой бадейки.