Август 1937-го с Возвращения Короля (СИ) - Белов Михаил. Страница 82

Ниэнн убрала в свой рюкзак остатки пищи, вилки и котелки, и сочувственно взъерошила лежащему на траве хоббиту кудрявую шевелюру своей мягкой ладонью.

- Тяжело идти? Если да, - то можем остановиться. Торопиться пока особо некуда.

- Да нет, Ниэнн, пока нормально, - заверил её Вик, - Мы ведь всего-то с десять миль прошли, если того не меньше.

- На самом деле, все двенадцать. Но сейчас пойдем медленней, тут начинается вовсе непролазная чащоба... ну для тебя непролазная. В твоем нынешнем состоянии, я имею в виду, - быстренько поправилась она, - Поэтому темп на какое-то время все равно придется умерить. Ну как, готов, или все-таки встанем? Тут хорошее место.

- Готов, - упрямо ответил Вик, подымаясь с опорой здоровой рукой на карабин.

Ниэнн опять как-то странно стрельнула в него своими серыми глазищами, но ничего вслух говорить не стала и покладисто закинула рюкзак за плечи.

... О своем решении он пожалел не сразу. И даже не в первый час пути. Который начиная с момента стоянки стал очень напоминать марафонский забег с препятствиями, - хотя шли они совсем медленно... Бурелом, старый, мшистый, заросший высокой, в человечий рост, травой, вьюном и чистотелом, покрывал сплошным слоем дно широкой лесной долины, по обеим сторонам которой простирались скалистые гребни с зубцами ельников.

Очевидно, что через неё идти было быстрее, чем просто через лес. Они срезали изрядный крюк - и по карте выходило так же, расторопный Вик уже сориентировался. Да только постоянные перепрыгивания через толстенные стволы поваленных деревьев очень быстро вышибли из хоббита остатки сил... Когда-то, скорее всего - с десяток лет назад, по этой долине прошел, (по скалистым краям как по рельсам), сметающий все на своем пути жестокий ураган, да и потерял силу тут же, не покидая Леса. Однако его энергии хватило, чтобы превратить равнину в настоящую ловушку для неопытного походников. То есть, ничего страшного с походниками бы не сделалось, конечно. Но вымотались бы качественно.

Что с Виком и произошло, еще когда он вслед за Ниэнн (старавшейся, отдадим ей должное, подобрать путь поудобнее) преодолел первые две из десяти миль равнины. Очень быстро он начал отчетливо ощущать каждую клеточку опухшей шеи, каждую долю дюйма развороченной плоти кисти и плеча, да и здоровые члены, прямо скажем, недалеко отстали по части болевых ощущений. Он старательно повторял каждый шаг Ниэнн, без малейших признаков усталости порхавшей с одного бревна на другое, то исчезая в высокой траве, то возвращаясь вновь, и лишь озабочено поглядывающей на него. Каждый раз она вопросительно глядела ему в глаза, и каждый раз получала одинаковый, честно скажем, надрывный, но твердый отказ. Пот заливал Вику все лицо и пропитал ткань кителя на спине и у воротничка, ранец и карабин на плече налились свинцовой тяжестью, но он упрямо шел вперед, не сбавляя темпа, надсадно бросая тело, словно куль с мукой, через очередную корягу и уже готовя себя к следующему прыжку...

Взгляд, который Ниэнн каждую минуту бросала на капрала, в какой-то момент стал, как ему показалось, уже не встревоженным, а профессионально-заинтересованным. В его глазах замелькали радужные круги, когда неожиданно он понял, что перед ним - чистина, обширная поляна, которая узкой прогалиной терялась в ельнике. Не дожидаясь команды "на отдых" Вик шумно выдохнул и, как был, сел, подминая под себя траву и опираясь спиной на удобную корягу.

Ниэнн присела на корточки рядом.

- Единый сохрани, - потрясенно покачала головой она, - Да ты не в своем уме! Могу я попросить о малости, - не объяснишь, зачем был нужен этот финишный рывок?

- Не знаю, - признался Вик, как только обрел способность разговаривать, - Наверное, если бы я сейчас лег... Там, в буреломе. Я бы уже не встал. И вообще...

- ... вообще, уважать себя бы перестал, так? - напряженно улыбнулась Ниэнн, отстегивая с пояса фляжку и протягивая ему.

Вик отхлебнул, зажмурился от удовольствия, - фляжка-то изотермическая, и напиток прохладный, как ключевая вода. Затем посмотрел в серые глаза, пристально глядящие на него, и сглотнув, кивнул. Он ожидал серии ругательств, как тогда ночью, но на этот раз почему-то ... не боялся. Что-то говорило ему, что все он сделал правильно, так, как и должно бы мужику и солдату... Ведь он не рисовался, а работал, достигал вполне конкретного результата... Как он мог остановиться? Он мог, он знал, что мог - и он это сделал.

Как мог показать слабость перед Ниэнн?! Последний аргумент был, если совсем уж честно, решающим, но он тут же отогнал эту мысль. Наверное, недостаточно быстро, ибо перед этим успел полюбоваться теплой платиной в огромных глазах напротив, прежде чем испуганно отвел взгляд...

Она взяла его за больную руку. Убедилась, что из под лубка не пошла кровь, и так поглядела на капрала, будто сдерживалась, чтоб тут же как следует его не отлупить.

Однако вместо этого девушка нагнулась и поцеловала его в щеку. От неожиданности Вик потерял дар речи, а Ниэнн, ласково прошептав одними губами: "Псих ты, братец!", тут же отвела глаза и принялась выкладывать инструменты и бинты для смены перевязки...

Глава десятая.

... "Кувшин" лежал широким, ровно очерченным оградой многогранником, на обширном плато к юго-востоку от ближайших предгорий Мглистого. Местность тут была уже не горная - но и не равнинная, холмы с каменистыми вершинами к северу становились все выше и выше, а заросшие овраги между ними - все глубже и темнее. Больших дорог тут было еще немного, - некуда особо-то ехать, жизнь начиналась только в пойме Андуина, и западнее - лишь в окрестностях Ривенделла и районе железки. В этих местах жили лишь вахтенные рабочие, поселками вокруг нефтяных промыслов и хранилищ, узлов трубопроводов и небольших перерабатывающих заводиков, принадлежащих частным мелким концессиям.

"Кувшин" был хранилищем нефтепродуктов.

Самым большим хранилищем на всем Северо-западе.

Командир удобно устроился между покрытых лишайником валунов и всмотрелся в бинокль, разглядывая "Кувшин" вдоль и поперек еще раз. Крепкий "Кувшин". Такой нахрапом не разобьешь скалкой, - шестифутовый земляной вал по периметру, на его вершине, - бетонная ограда, сверху защищенная четырьмя витками режущей спирали, способной пропахать острыми шипами тело до кости. Какие-то из витков, определенно, под током... Вдоль стены укреплены прожектора, которые в темное время заливают белым ярким светом всю полосу с обеих сторон от ограды, а плоская вершина вала так же с обеих сторон вспахана, чтобы фиксировать следы возможных нарушителей. Каждую сотню ярдов - семнадцатифутовая вышка армейского образца, и ни одна не пустует, - в каждой виднеется поглядывающий из стороны в сторону часовой, время от времени поднимающий к глазам оптический прицел винтовки.

Потому, что есть, чего охранять.

И хотя часовые смотрели в оптику явно не с большой бдительности, а скорее - от скуки, похоже, что стрелять они умели, и открывали огонь не колеблясь. Служили на "Кувшине" бойцы полицейской жандармерии, имеющие опыт тюремных охранников, и им крепко-накрепко вбили в головы, что на этот раз они охраняют кое-что поценнее каторжан...

Вон они, видны даже отсюда, если приглядеться. Огромные цистерны, также обваленные наполовину, с надстройкам и лесенками возле наливных приспособлений, сверху выкрашенные в чистый белый цвет. Чтоб на солнышке не нагревались, наверное, - хотя какое тут, на этом промозглом Севере, если подумать, солнышко?!

Цистерны на восемьдесят тысяч баррелей бензина каждая. Высокооктанового бензина высшей степени очистки, применяемого почти только в военной авиации. Ибо только на бензине марки "100" истребитель может летать в боевом режиме, а бомбардировщик, - развить необходимую высотность...

Отчасти именно из-за бомбардировщиков нордлингов Командир и согласился на все это предприятие... Жаль, что "Искру" провел Обезьян. Командир хотел сам. Но что ж, с него хватит и бензина.