Математика волшебства - Прэтт Флетчер. Страница 28

– А? – встрепенулся Ши. – Но он же...

Но тут ему пришло в голову, что вряд ли стоит разрушать иллюзии, которые сложились у здешней публики относительно его шпаги, поэтому он вытащил ее и протянул соседу. Лохматый молодой человек взмахнул ею над столом, вызвав одобрительный гомон.

– Заметного прилива сил я не чувствую, – заметил он. – Чары, должно быть, не из мощных. Или, наверное, помогают они только тебе и никому больше – хотя нет, быть того не может, магия Камбины не позволила бы использовать волшебство на турнире. Эй, Гримбальд! – Он перегнулся через стол и тронул за плечо какого-то типа с синим подбородком, сидевшего напротив от Ши. – Он двоих самых крутых рыцарей во всем Царстве Фей этой зубочисткой отделал!

– Угу, – отозвался тот, выглядывая из-за своей тарелки, – в том числе и одного из наших. Он обратился непосредственно к Ши.

– Ты что, не знаешь, что Бландамур с Париделлом хоть и носят рыцарские наряды, на самом деле служат Ордену? Хотя откуда – ты ж пока не в членах. Но на будущее от обоих держись подальше.

Это очень многое объяснило, – подумал Ши: во-первых, поведение этих двух рыцарей, а во-вторых, почему чародеи относятся к нему так уважительно, хотя по здешнему рейтингу он не более чем подмастерье. Современная техника фехтования, видно, представлялась этой публике чем-то совершенно сверхъестественным.

Базиран пригладил волосы, так что падавший из оконных витражей свет образовал вокруг них нечто вроде нимба. Похожий на какого-то добродушного святого, он начал:

– Преволшебнейшие сэры и леди! Многие удовольствия выпадали на долю нашу, но ни одно не сравнится с радостью видеть всех вас, собравшихся под этой скромной крышей ради поддержанья доброго имени и высокого назначенья колдовства! О, насколько светлее и лучше был бы мир, если б всякому в нем дано было иметь всех вас в числе добрых своих знакомых! Друзья мои...

Вечер был теплым, обед – плотным, а у Ши появилось чувство, будто нечто подобное он уже не раз слышал. Веки его стали тяжелеть. Ровный голос продолжал монотонно вещать:

– ...во времена царя Хаона, оставившего о себе славную и благословенную память, когда жили мы куда более насыщенной жизнью...

Ши почувствовал, что у него чешется то тут, то там, а то и везде сразу.

Он сделал еще одно титаническое усилие проснуться, после чего бессовестно погрузился в дремоту.

Пробудил его довольно жидкий всплеск аплодисментов. Место Базирана занял хранитель архивов Корромонт – тонкогубый, бескровный на вид тип, который, читая по бумажке, едва открывал рот.

– На совете Ордена Чародеев имевшем быть первого августа сего года согласно обращенью почитаемого нашего архимага шестеро членов переведены были из разряда подмастерьев в разряд мастеровых и одному представителю мастеровых а именно уважаемому Сурнею присвоен был высший разряд магистра магии кроме чего решено было увеличить сумму ежегодного членского взноса с семи с половиною до десяти эльфаров а на практической конференции прозвучали доклады магии магистров Мальвигена и Денферо осветившие различные аспекты магической доблести обсуждение коих дальнейшее развитие нашло на заседанье исполнительного совета в плане наделения специального комитета дополнительными полномочиями на решительные действия по отношению к определенным представителям Старого Ордена деятельность коих в последнее время стала особенно угрожающей а именно рыцаря сэра Кэмбелла, княжны Бритомарты и Бельфебы Лесной в связи с коими рыцарям Ордена Бландамуру и Париделлу отданы были...

Ши встрепенулся, но никаких подробностей не последовало. Базиран просто спросил, нет ли возражений принять протокол и регламент за основу.

Возражений ни у кого не возникло.

Блеснула лоснящаяся от жары физиономия Воландура. Пробубнив ряд цифр, он призвал присутствующих вовремя уплачивать членские взносы.

Что это могли быть за решительные действия? Что они задумали? Скорее всего, упомянутый Мальвиген и пытался предпринять нечто в этом плане, когда его настигла стрела Бельфебы, но что еще?

Он снова вздрогнул и прислушался, поскольку Базиран упомянул его имя.

– ...поступило предложенье принять чародеев Рида Чалмерса и Гарольда де Ши в разряды магистров и подмастерий соответственно. Если названные джентльмены будут так добры ненадолго покинуть помещение...

Уже за дверями Ши негромко спросил:

– Вы слышали, что они говорили насчет Бельфебы?

– Господи, да конечно! Дуэсса, по-моему, в некотором роде зациклена на этом вопросе. Говоря о ней, она применила один чрезвычайно вульгарный термин, который обычно имеет отношение... гм... к размножению собак. Когда...

– А делать-то что они собираются? Конкретно? – В голосе Ши прозвучала настойчивость.

Тут дверь распахнулась и чей-то голос провозгласил:

– Магистр Рид де Чалмерс!

Ши еще минут пять беспокойно топтался в коридоре, пока и его тоже, наконец, не пригласили войти. Базиран прямо в дверях ухватил его за руку и увлек к первым рядам.

– Представляем вам подмастерье Гарольда де Ши уже в качестве члена данного ордена, – объявил он. – С магической точки зрения личность это чрезвычайно ценная. Специальные знания по сотворению диковинных чудищ он успешно сочетает с профессиональной боевой подготовкой. Подмастерье Гарольд де Ши! – С этими словами он повернулся к новому члену Ордена. – Являясь членами высокоинтеллектуального сообщества, презираем мы идиотские церемонии, коими при дворе сопровождают посвященье в рыцари. Таким образом, мы просто тебя поздравляем и желаем самого наилучшего. Но вне всякого сомненья, у других подмастерьев наверняка найдется, что сказать тебе завтра вечером, после Черной Мессы!

Базирана сменил Воландур, который стиснул ладонь Ши своей пухлой, мокрой ручкой.

– Поздравляю, преволшебнейшие сэры! – Он понизил голос. – Позвольте мне напомнить о такой вещи, как членские взносы...

– Кхе-гм, – подал голос Чалмерс, успевший уже к ним присоединиться.

– Сколько?

– Пятьдесят эльфаров с тебя, магистр магии Рид, и двадцать пять с подмастерья Гарольда.

Чалмерса, похоже, охватила легкая паника. Он выудил кошель. На лице его отразилось облегчение, правда, не очень сильное, когда он обнаружил, что содержимое его тютелька в тютельку соответствует требуемой сумме.

– А я думал, – заметил он при этом, – что при таком количестве превосходных колдунов вы не должны испытывать сложностей с выколдовыванием... гм... любых необходимых фондов.

– Увы, преволшебнейший сэр, сие одна из величайших наших проблем! Целый отдел занимался у нас ее решеньем, философский камень применяя и кровь невинных младенцев. Но исследованья наши прерваны были происками этого поганого двора и кавалеров, и боюсь, не добиться нам ощутимых успехов, покуда мы от них не избавимся.

– Точно, – подтвердил Долон. – Ближе всех к решению этого вопроса подошла колдунья Акрасия. Ей и в самом деле удалось создать образцы золота, кои обладали всеми качествами, кроме постоянства – успешно проходили любые проверки, но тут же превращались в пепел, стоило кому-нибудь поблизости прочесть «Отче наш». Но где сейчас Акрасия? А? Мертва-мертвешенька поймана и утоплена кем-то из кавалеров Глорианы, чтоб им всем провалиться!

– Добрый магистр Долон! – Это был уже Базиран. – Начинается практическая конференция, и не сомневаюсь я, что и остальные магистры не меньше нашего горят желаньем ознакомиться с докладом твоим.

Ши почувствовал, что все тот же лохматый юнец трогает его за локоть.

– А ты в шахи играешь? Покуда магистры жуют свою научную резину, мы, подмастерья, предоставлены сами себе.

– Шахи?

– Ну да, знаешь, наверно – король, королева, рыцарь, шут, пешка, шах и мат. Я тут на короткой ноге с одним чертенком Базирана, так он притащит нам кувшинчик-другой кислого эля, чтоб время за игрой побыстрей летело.

Звучала эта программа довольно заманчиво. Но Ши этот шахматный сеанс запомнился надолго. Лохматый подмастерье вовсе не представлялся хорошим игроком. Ши с легкостью разбил его в первых двух партиях, выиграв небольшие суммы, на которых юнец настоял, «чтоб придать игре больший интерес». А потом то ли кислый эль, то ли колдовство юнца – слишком поздно Ши вспомнил, в каком ремесле тот считался подмастерьем – придали матчу совершенно непонятный оборот. Фигуры лохматого вдруг оказывались в самых неожиданных местах, разыгрывая невиданные гамбиты и комбинации. С каждым новым проигрышем Ши чувствовал все большее раздражение. И то ли от этого раздражения, то ли опять-таки под воздействием кислого эля он принялся с каждой игрой вдвое увеличивать ставки.