Сугубо финский попаданец. Дилогия (СИ) - Мостовский Евгений. Страница 23

— Как видите осью наступления является шоссе Виипури-Ленинград, по нему скорее всего и пойдут вражеские резервы. Мы должны не только зафиксировать их появление, но и оценить, кто, как и в каком количестве. По этому зона разведки до границы. Ясно?

Летчики ответили нестройным, утвердительным гулом.

— Если все ясно, то через час пара Совелиус — Клепфиш, — полковник хмыкнул, — идут по маршруту… — и он начал перечислять ориентиры и населенные пункты.

Под крылом мелькали изуродованные артиллерийским огнем перелески, клубки разрывов, короткие цепи перебегающей пехоты, изломанные линии траншей и черная змея дороги ныряющая в заснеженный лес. Все это буквально за секунды пронеслось перед глазами пока пара «рам» проносилась над полем боя, где финские пехотинцы пытались прорваться к шоссе и кажется им это удавалось.

— Все Микки, посмотрели, теперь идем на высоту. — Совелиус комментировал эволюции, стараясь что бы ведомый понимал его действия,-

— Набираем три тысячи.

— Понял, три тысячи. — Машины как будто связанные эластичной лентой синхронно задрали носы. Клепфиш нажал тангету и по внутренней связи обратился к своему наблюдателю:

— Олли, ты как?

— Все в порядке командир, веду наблюдение.

— Ну-ну, веди — сдобродушничал Микки, ему было хорошо и весело, не то что первого декабря, когда их с Эриком чуть не сбили И-16. Они тогда вели разведку возле границы, облака висели над самой землей, пришлось снизиться до четырехсот метров, что бы толком разглядеть что происходит внизу. Из-за этого Клепфиш вовремя на заметил два звена «Рата», которые свалились на них сверху. Хорошо, что русские поторопились и начали стрелять метров с шестисот, Микки стал лупить из своего «Виккерса» в ответ, а Эрик рванул машину к спасительным тучам. Все равно досталось им крепко, как потом посчитали, в самолете было двадцать пять пробоин, в том числе и в заднем блистере. Пуля пробила стекло, срикошетила от пулемета и уже на излете зацепила Микки по голове. Можно сказать он легко отделался, всего лишь лоскут кожи с волосами и пара стаканов крови, а ведь если чуть-чуть ниже? На то что бывает когда «чуть-чуть ниже» лейтенант насмотрелся в госпитале за те десять дней пока валялся на койке. Он попал в госпиталь в Виипури, прифронтовом городе, куда привозят «тяжелых» с Перешейка. По сравнению со страшными осколочными ранами его навек испорченная шевелюра, действительно казалась мелкой неприятностью. При первой же возможности Микки выписался и поймав попутку добрался до аэродрома. Там он сразу же попал в объятия командира эскадрильи LLv-18 фон Бера, своего непосредственного начальника, который без промедлений погнал его к авиационному доктору. Аэро эскулап, поколдовав над Микки минут сорок, вынес вердикт:

— Конечно молодой человек не вполне здоров, но так как война, с ограничениями, до полетов допускаю.

Начальство откровенно обрадовалось и уже на следующий день Клепфиш опять отправился на завод получать еще один «Пири».

В Темпере на VL его встретили как родного, только из встречающих был всего лишь один, сорокапятилетний летчик-испытатель, который в прошлый раз принимал у Микки зачеты по теории.

— А где все? — удивленно спросил Мик.

— Как где? Воюют. Еще три недели назад выгребли всех, кто самолет от сноповязалки отличает, одного меня оставили, вот и кручусь как могу. — С грустью ответил немолодой летчик.

— Ну ладно, давай к делу, бери формуляры и дуй к главному инженеру, как подпишет, пойдем машину принимать.

Через два часа они уже ходили вокруг самолета и Клепфиш проверял готовность «Пири».

— Ты малый не сомневайся, это лучший самолет из всех которые мы выпустили, его специально под летные эксперименты готовили. Машина летучая и очень хорошо отрегулирована, если у вас будут закреплять аппараты за экипажами, постарайся оставить себе, не пожалеешь.

— Я видел, что в цеху еще новые собирают.

— Ага, помнишь того шведа с которым доктор Шацки возился? Он тогда еще говорил, что двигатели поступят.

— Ну конечно помню.

— Так ведь не соврал швед, действительно пришло двадцать движков, вот и собираем аврально пять машин, четыре шведам, одну нам. Понятно?

— Угу.

— Ну раз «угу», то готовься завтра к облету машины, а потом и перегонять можно.

Так девятнадцатого декабря Микки пригнал в Суур-Мерийоки еще один «Пири» и после недолгих колебаний начальства, окончательно перешел из летнабов в пилоты.

— Мик, ты не заснул? — окликнул его по радио Совелиус,-

— Ты чего ко мне жмешься?

— Я не жмусь, просто задумался.

— Думай осторожнее, идем домой.

Тут Клепфиш боковым зрением что-то заметил, он покрутил головой и вдруг увидел очень четко. Чуть ниже, параллельным курсом шли клином звеньев девять бомбардировщиков под прикрытием шестерки истребителей.

— Эрик, ниже на три часа. — после недолгой паузы в ответ через треск помех, донеслось:

— Вижу, это русские ДБ-3. Хочешь рискнуть?

— А ты, нет? Они же нас не замечают.

— Я, да! Набираем четыре сто, атакуем левое звено, мой правый ведомый твой левый. Пошли!

Самолеты с набором высоты выписали изящную Z и оказались сзади-выше вражеской эскадрильи.

— Пикируем, стреляй уже с четырехсот метров по мотору, проскакиваем под ними и влево вверх на боевой разворот! Атака!

Микки слегка прибрал газ и мягко отдал штурвал от себя, скорость нарастала, а «его» бомбардировщик стремительно рос в размере. Вот кончики крыльев коснулись внутреннего кольца прицела и летчик взяв небольшое упреждения нажал на обе гашетки. Дымные шнуры трасс хлестнули по фюзеляжу и после небольшой корректировки уперлись в крыло возле мотора. Две пушки и два пулемета, как будто соревнуясь между собой, кто быстрее, долгую секунду плевались смертью, туша ДБ казалось закрыла все небо и Мик с каким-то утробным кряхтением отдал штурвал еще больше от себя. Темная тень мелькнула в трех метрах над головой и сзади затрещал пулемет наблюдателя.

— Отлично сделано, лейтенант! — Они снова были выше и чуть сзади вражеской эскадрильи, а внизу, оставляя дымные полосы шли к земле два бомбардировщика.

— Эрик, ты видишь этих И-16? — тройка ястребков чуть в стороне энергично набирала высоту.

— Вижу, связываться не будем, у нас разведка, уходим.

После посадки оба экипажа чуть ли не бегом направились к штабному бункеру. Докладывали наблюдатели:

— В районе дороги, на расстоянии трех километров от проволоки, наши ведут бой, «красные» отходят. На шоссе обычное движение вплоть до самой границы, а вот правей в районе Уусикиркко формируется большая колонна танков и другой техники. Полковник Опас ткнул карандашом в карту:

— Здесь?

— Да, как раз возле перекрестка.

— Та-ак, похоже их сороковая бригада, танки какие?

— Кажется Т-26.

— Точно, они. Ладно, отдыхайте. После обеда еще один вылет.

— Значит так, парни! Ситуация на этот час следующая: 3-я Пехотная оседлала шоссе, 7-я бригада прошлась по тылам 138-й дивизии красных и наделала там шороху, дивизия отступает. 12-я Егерская бригада успешно теснит 123-ю стрелковую и пытается отрезать тот полк, который окружил наш ДОТ. Похоже у наших дело сладилось. Подгадить может гадская танковая бригада, сосредоточение которой вы обнаружили, они пока еще стоят на месте, видать готовятся к маршу. По ним решили отработать всем, что наскребет LeR-4. Пикировщики, которые сидят здесь в Суур-Мерийоки вроде уже готовы. Ваша задача провести доразведку цели, оценить воздушную обстановку и сразу же радировать. По вашему сигналу пойдет весь табор.

К постановке задачи подключился подполковник Гёста фон Бер:

— Зайдете с востока и на снижении, с максимальной скоростью проскочите над перекрестком в районе озера Каук-ярви. По радио доложите обстановку и уходите на нашу территорию. Все ясно? Клепфиш?

— Так точно, господин подполковник!