Аромат лимонной мяты. Книга первая (СИ) - "spring_twister". Страница 79

Информация редкая, прошедшая только в специальных изданиях. Любой разумный человек в горло бы вцепился профессору, только бы он ей поделился. Что он и делал, но студенты, не любившие его за сложный характер и боявшиеся язвительного тона и резких подчас ремарок, отсиживали пары, как каторгу отбывали.

У большинства в голове не укладывалось, что всякий бред, вроде зелья от фурункулов или дыбоволосного, — это лишь начало, фундамент, а в будущем умение грамотно сварить какой-нибудь эликсир может действительно облегчить жизнь. И лечебные зелья, и восстанавливающие, и яды стоили в мире волшебников существенных денег. Но как же это нудно, а иногда и трудно: резать, толочь, заваривать по часам, обжигаться паром! То ли дело заклинания или трансфигурация. Взмахнул палочкой — и сразу результат!

Впрочем, от заклинаний Мелисса тоже была в восторге.

Профессор Филиус Флитвик, полугоблин, был профессионалом и знатоком своего дела. Девочка была наслышана о нем еще от Оглафа с Аргом. Причем говорили они о Флитвике исключительно в восторженных тонах. И это несмотря на то, что в магическом сообществе резко отрицательно относились к межрасовым бракам. Тем не менее, достижения маленького профессора не могли не восхищать: он был весьма талантливым боевым магом и многократным чемпионом Европы по магическим дуэлям.

Кроме того, ей показалось, что он еще и маг-стихийник, а это большая редкость. Во всяком случае, на вводной лекции он столь мастерски управлял струей воды, что сорвал настоящие овации. Выстрелив из палочки водной плетью, он закручивал ее спиралью, выписывал ей различные фигуры, а напоследок поток воды принял форму самого профессора заклинаний. Водяной Флитвик послал всем воздушные поцелуи и раскланялся перед учениками.

Студенты были восхищены и после подобного представления без всяких ахов и охов записывали формулы заклинаний и длинные пояснения к ним.

После первого же урока профессор попросил Мелиссу задержаться. Девочка была удивлена: лекция была вводной, никакой практики. Да, она ответила на пару вопросов, заработала несколько баллов. Но этого было явно недостаточно, чтобы заинтересовать профессора своей персоной. Девочка подошла к учителю, стоящему на высокой стопке книг.

– Мисс Эванс, два моих хороших знакомых, независимо друг от друга, просили к вам присмотреться. Они полагают, вы способны на многое. Это так?

– Профессор, каждый человек способен на многое. Вы не могли бы конкретизировать? — попросила девочка.

– Удивите меня, — улыбнулся Флитвик.

Мелисса взяла палочку, и через мгновение профессор осознал, что его невербально левитируют прямо на книге, на которой он стоял. Левой рукой девочка вытащила из стопки еще пять томов и тоже подняла их в воздух. Профессор достал из жилетного кармана часы и засек время. Четыре минуты сорок секунд. И контроль был абсолютным. Его не качало, не трясло. Он парил, а вокруг него по кругу на равном расстоянии летали книги.

Когда Мелисса почувствовала, что силы заканчиваются, она сложила летающие тома стопкой, вернула их на место, а следом аккуратно поставила профессора.

– М-да, — потер подбородок Флитвик. — Если учесть, что основные силы в маге просыпаются при достижении четырнадцати лет, мои знакомые вас недооценили. И огранить ваш талант в рамках школьной программы не получится. Она рассчитана на очень среднего ученика. Мне бы хотелось заниматься с вами дополнительно. Потянете?

– Да! — Мелисса чуть не подпрыгнула на месте от восторга. — Естественно, я обеими руками и ногами вцеплюсь в ваше предложение: способности без школы и опыта — ничто.

Флитвик тоненько рассмеялся и назначил занятия на среду. Когда Мелисса уже подходила к двери, профессор остановил ее вопросом:

– Скажите, мисс Эванс, вы можете управлять какой-нибудь стихией? Агуаменти не считается! — он погрозил девочке пальцем.

На секунду задумавшись, Мелисса подняла руку, и на ее ладони заплясали лепестки пламени, которым она искренне попыталась придать форму цветка. Огненный цветок получился слегка кривобоким, но Флитвик выглядел весьма довольным.

Что же до трансфигурации, то предмет девочке нравился, хотя Макгонагалл и лютовала. Мелисса постоянно ощущала на себе ее пристальное внимание. Северус был прав, Макгонагалл поставила перед собой цель: придраться. Эссе девочки проверялись вплоть до точки в конце последнего предложения. И профессор наверняка сняла бы баллы, если бы все превращения не получались у девочки с первого раза.

А что? Вполне адекватная оценка знаний и умений. Не смогла — значит, не умеешь, и тогда, не взыщите, мисс Эванс, …дцать баллов со Слизерина. Сначала столь пристальное внимание немного напрягало. Потом, поразмыслив и вспомнив, что профессор изначально относилась к ней предвзято, Мелисса успокоилась. Что ж, всегда найдется кто-то, кому ты не нравишься. Здесь и сейчас — это Макгонагалл.

Профессор немного унялась, только когда до нее дошло, что даже ее гриффиндорцы стали странно на нее поглядывать. Однажды она случайно услышала, как Тимоти Бленкинсоп, первокурсник Гриффиндора, слегка двинутый фанат квиддича, брякнул в беседе с однокурсниками, что, мол, профессор была классной теткой, но ее, наверное, Снейп покусал, раз она так слизеринку допекает. Незадачливому Тимоти профессор трансфигурации живенько организовала интересный и разнообразный досуг, а Мелиссу временно оставила в покое. Но бдительности девочка не теряла: кто знает, когда опять наступит обострение?

В списке нелюбимых предметов лидерство с переменным успехом удерживали история магии, защита от темных искусств и гербология.

Историю магии вел призрак, профессор Биннс. Лекции он читал монотонным усыпляющим голосом, слово в слово по учебнику, не обращая никакого внимания на аудиторию. В его изложении скучным было абсолютно все: и войны, и перевороты, и заключение торговых и военных союзов, и династические браки, и даже история основания Хогвартса. Слушая его, любой человек мог прийти к выводу, что храбрый Годрик Гриффиндор был таким же нудным, как хитрый Салазар Слизерин, а умная Ровена Рейвенкло такой же тоскливой, как смешливая Хельга Хаффлпафф.

Ученики после первого же урока стали воспринимать историю магии, как великолепную возможность подремать. Мелисса, попросту не умеющая спать днем, на лекциях Биннса готовилась к летним экзаменам при Лондонском департаменте образования или писала эссе по другим предметам, освобождая вечернее время для дополнительных занятий и чтения. Тем более что учебники по истории магии она и так знала наизусть, и ничего нового из монотонного бубнежа привидения вынести все равно не могла.

Ее приятели пользовались этими лекциями для знакомства с магловскими книгами. Уже на втором уроке Селина уткнулась в «Алису в стране чудес», Люциан с Теренсом пытались решать задачки по математике, а Торфинн штудировал историю Великобритании. Иногда Мелисса ловила на себе их странные взгляды: будто они готовились к серьезному разговору, придумывали вопросы и каждый раз откладывали. Впрочем, она их и не торопила.

С защитой от темных искусств вообще была какая-то непонятная история. Темная, как сами искусства. Преподаватели по этому предмету менялись каждый год. А по школе ходили два слуха, один бредовее другого. И оба они активно распространялись гриффиндорцами.

По их словам, должность преподавателя ЗОТИ проклял сам Волдеморт. Когда Мелисса впервые услышала об этом, мысль была одна: «Папа, ты силен! Проклясть абстрактное понятие!»

Ну, даже если забыть про логику и предположить, что Темный Лорд поднапрягся и действительно проклял должность. Да переименуйте вы этот чертов предмет! Было — «защита от темных искусств», станет, например, «борьба с чернейшими порождениями адской бездны»! Все, нет должности — нет проблем!

А еще оказалось, что страшный темный маг Северус Снейп якобы сам хочет стать преподавателем Защиты и каждый год устраивает каверзы, подкидывает подлянки конкурентам и вообще ведет себя абсолютно асоциально. Объяснить студентам, убежденным в злокозненности профессора зельеварения, что мастер своего дела в здравом уме и твердой памяти никогда не откажется от практики, потому что потеряет навыки, было невозможно.