Отвергнутая принцесса - де Камп Лайон Спрэг. Страница 18

— Сядь, — показывая пример, сказал хан. — И расскажи, зачем приехал сюда.

— По нескольким причинам, — начал, не спеша, Хобарт. — Во-первых, мне бы хотелось попросить выдачи беглеца от правосудия Логайи, некоего Законса, бывшего придворного колдуна.

— Не тот ли это парень, который пролетел над нашей территорией три дня назад?

— Наверно, тот. Выдашь?

— Он не у нас. Пересек границу и, возможно, приземлился дальше, в стране Маратай.

— Маратаи — ваши соседи? — пытаясь рассортировать в голове все племена варваров по порядку, уточнил Хобарт.

— Наши извечные враги, — поправил Хурав. — Так что я не понимаю, как ты поймаешь своего колдуна.

— Я могу навестить главу маратаев, — предположил Хобарт.

— Нет! — жестко отрезал Хурав.

— Почему, нет?

— Они — наши враги. Ты — наш друг. Значит, они и твои враги. Это же очевидно. Если бы ты был их другом и, следовательно, нашим врагом, — я без вопросов убил бы тебя.

Хобарт вздохнул. Как ни старайся быть любезным с ханом, беседа все равно покатится в опасном направлении. Стоп, кажется, есть лазейка...

— А в настоящее время вы воюете с маратаями?

— Да, но не сражаемся.

— Как так?

— У них есть ружья. Мы давно предупреждали, что если они прибегнут к такому нечестному оружию, то мы откажемся вступать в бой. Они не обратили внимания на наш ультиматум.

— А у вас нет ружей?

— Одно или два. Взяли из любопытства. Моя гордость не позволяет использовать их.

Хобарт чувствовал, как внутри нарастает странное, почти радостное возбуждение.

— Знаешь, откуда у маратаев ружья? — подавшись вперед, спросил он.

— Говорят, их послали из Логайи, хотя я не понимаю, зачем королю Гордиусу совершать ужасную глупость и вооружать собственных врагов.

Хобарт чуть не ляпнул, что глупость короля Гордиуса заключается вовсе не в этом, но вовремя вспомнил, что дипломат выдает информацию только тогда, когда уверен в получении гораздо более ценных сведений взамен.

— Логайя — сильное королевство, — осторожно продолжил он, — но без сомнения обрадуется помощи со стороны таких прославленных воителей, как паратаи. А если вам нужна наша поддержка в войне с маратаями, то мы могли бы заключить взаимовыгодную сделку...

Хан тоже наклонился вперед, глаза его злобно сверкали.

— Принц Роллин, ты хочешь оскорбить меня? Разве не понятно, что меня унизит служба в качестве обычного наемника?

— Н-нет, ч-что ты, н-никаких оскорблений...

— Конечно, — добавил Хурав уже более расслабленным тоном, — если король Гордиус захочет послать мне подарок, то я буду должен отплатить за него, в том числе, услугами. Как пожелает король. Хотя... А как мы возобновим военные действия с таким лживым противником?

— Отлично, просто прекрасно, — быстро прервал его Хобарт, — считай, что все улажено. Я обсужу твое предложение с Гордиусом. Кстати, не знаешь ли ты чего-нибудь о сбежавшем генерале, Воланосе?

— Ты говоришь о сыне хана маратаев? Он внезапно вернулся в родительский дом.

— Возможно, это он.

— Весьма вероятно; он, разумеется, логайнизировал собственное имя, пока жил у вас. Однако пойдем, наступило время ужина.

Хурав резко встал и прошел в другое отделение шатра. На первое подали баранину в виде жаркого. Стол обслуживала парочка симпатичных пышнотелых молодых блондинок. Их основными украшениями были многочисленные бусы и еще какие-то штучки, мелодично позванивающие при каждом движении. Хурав указал рукой на девушек.

— Мои жены, — сообщил он с набитым ртом и сделал огромный глоток вина. — Какую ты выбираешь?

— Что?

— Какую ты выбираешь себе? Ты же не подумал, что я солгал, сказав, все мое — твое? Это ужасно обидело бы меня как хозяина.

— Я, э-э-э... Могу я решить чуть попозже, если ты не против?

— Как хочешь. При большом желании можешь взять обеих. Но хотелось бы, чтобы ты все-таки одну оставил, они мне очень нравятся.

На второе была баранина... отварная. Еще не так давно Хобарт думал, что попал в затруднительное положение с матримониальными планами семьи Ксирофи. Ха, он еще не знал, какие бывают затруднительные положения! Жизнь с прекрасной до жути Аргумендой казалась ему невыносимой, но со спутницей-дикаркой, которая в соответствии с правилами этого мира будет дикой на все сто процентов... Так, посмотрим, упоминание о том, что он женат или почти женат, его не спасет, так как Хурав совсем не против полигамии. Если он совсем откажется от «дара», хан обидится и покарает его. Если он потребует...

Тем временем принесли третье — баранье фрикасе. Хурав во всех подробностях описывал стада своего племени, проблемы с волками и овцами, львами и верблюдами. Хобарт уже видеть не мог мясо, настолько объелся. Он поднимал бокал с лучшим вином Хурава одновременно с ханом, но старался лишь слегка пригубить его, тогда как хан потреблял выпивку огромными порциями.

Хурав обеими руками затолкал в рот последний кусок мяса и влил в себя целый бокал вина. Затем он наклонился к инженеру — они сидели по-турецки на ковриках напротив друг друга — и громко рыгнул. Хобарт хоть и не считал себя брезгливым, все же непроизвольно уклонился... от последствий. Хураз выглядел счастливым впервые с того момента, как Хобарт познакомился с ним.

— О-о-о, харашо вишла, — протяжно произнес он, неожиданно переходя на говор с немыслимым акцентом. — Тфойа очерет, прынц.

Хобарт испуганно сообразил, что хан вдрызг напился. Он, в свою очередь, пошире открыл рот, напряг пищевод, но отрыжка не получилась.

— Учисс у мена, — выдал хан, затем снова приблизил грубое лицо к Хобарту и повторил... упражнение.

Хобарт снова попробовал, опять безрезультатно. Хурав нахмурился.

— Эта нэпрыстойно, нэ рыгат. Ты рыгай, быстро!

Хобарт безуспешно пытался следовать варварскому этикету.

— Не могу! — в конце концов чуть не заплакал он. Злость Хурава уступила место ярости. Губы скривились в недоброй усмешке.

— Так ты отфечаэш на гостэпрымсфо! Хочиш драца, да? Дафай!

Варвар вскочил на ноги — определенно он был из тех, чьи рефлексы не зависели от степени алкогольной интоксикации. У-у-уб! Он стремительно выхватил меч. Заметив нерешительность Хобарта, Хурав нагнулся и рывком поставил того на ноги.

— Фе-е-еа-а-акс! — кричал Хобарт, пока хан тащил его к выходу. Хурав развернул инженера лицом к себе и притянул поближе.

— Тот леф, да? Хо-хо! — и он перешел на крик. — Адшар! Фруз! Йездек!

— Фу, хан! Фу, хан! — ответила темнота, и в свете факелов материализовалось несколько мужчин. Он что-то грозно спросил у них, они ответили. Кто-то куда-то побежал. Послышался звон цепей и недовольный рык разбуженного Феакса. Рычание перешло в бешеный рев, цепи звенели, но, по-видимому, предусмотрительные паратаи заковали льва надежно. Хурав победно взглянул на Хобарта, по-прежнему пытавшегося изобразить неправильно понятую невинность.

— У теба нэт шшита? Я нэ буду брат сфой тожэ. Зачичайса! — крикнул хан. Он выставил назад левую руку, как немецкий фехтовальщик, и нетерпеливо топнул ногой. В его глазах отражалось желтое пламя факелов.

— Но... — умоляюще сказал Хобарт.

Уи-и-итъ! Огромный клинок срезал клок волос с головы незадачливого дипломата.

— Зачичайса или я фее рафно упьйу теба! — озверел Хурав.

Роллин Хобарт обнажил меч. Наверняка я погибну через несколько минут, подумал он, но клянусь богом этого орущего варвара, без боя не сдамся!

Оказалось, что умения не хватает обоим противникам. Хобарт прыгнул вперед, держа меч обеими руками. Клинки зазвенели друг о друга, Хобарт отскочил назад и отбил мощный выпад хана справа. От удара оружие чуть не вылетело из рук Хобарта. Оправившись, он обратил внимание на островок обнаженной кожи: рука Хурава, держащая меч, была защищена только перекладиной рукоятки. Хобарт поднял клинок вверх и с силой рубанул им противника, послышался шлепок. Меч выпал из пальцев Хурава, и мужчина в изумлении уставился на свою правую руку. Ее задняя сторона быстро наливалась синевой, и только-то! Тут Хобарт осознал, что ударил плашмя. Однако нельзя было терять время. Дуэлянт поневоле, он двинул плоскостью лезвия Хурава по скуле. Бамп! Хан покачнулся от удара и сел на песок. Он оглядывался вокруг, ничего не соображая, часто моргал и пытался что-то сказать. Затем медленно, с очевидным трудом поднялся, воздел перед собой руки в умоляющем жесте и прямо посмотрел в лицо победителя.