Чувство времени (СИ) - Федорова Евгения. Страница 64

— Гармонии, — подсказала женщина, ведя пальцем по краю стола. — Жить и быть целостным, не терять ни единого мгновения, замечать даже малозначительные мелочи и насаждаться этим.

— И в этом вам помогают напитки, — я внимательно следил за Лааль, но на лице женщины по-прежнему жила легкая, немного загадочная улыбка.

— Шалуньи, — она с укором погрозила пальцем пологам, — мои ученицы не предупредили о фруктовой воде? Надеюсь, вы не обидитесь, никто не хотел причинить вам вред, — она взяла бокал, отставленный мною, и выплеснула розовую воду, но ни одна капля не упала на пол. Содержимое бокала распалось легким розоватым дымком и развеялось, оставив в воздухе легкий аромат цитрусовых. Лааль придержала платье и села, внимательно глядя на меня.

— Итак, в воде смесь трав, успокаивающих разум и снимающих боль. Я не знала, что может понадобиться вам по пробуждении. Дори Мастер сказал, вы серьезно ранены, на вашем пути было много лишений и невзгод.

— Примите мою благодарность, мне значительно лучше, — я сел рядом с ней, потому что выситься над Лааль было как-то неловко. Мне стало ясно, что прежде, чем меня допустят до Мастера, придется поговорить с хозяйкой дома. Возможно, мы решим все проблемы именно сейчас, и мне не о чем волноваться. — Этот дом полон красоты, и только истинная женщина может добиться подобного. Этот дом, его гармония и дыхание совершенства в его стенах — самая прекрасная магия, которую мне доводилось видеть.

Слова эти были от сердца и, несмотря на то, что Марика за моей спиной приглушенно фыркнула, на лице Лааль на секунду появилась другая, не обольстительная, а спокойная и понимающая улыбка. Но мгновение минуло, и я снова видел перед собой женщину, чья красота затмевала все виденные мною восходы и закаты.

— Мой дом, это ваш дом, и вам обоим, конечно, следует хорошенько отдохнуть. На мой взгляд, подниматься еще слишком рано.

— Ничего страшного, бывает время, когда нужно поторапливаться. Я бы хотел кое-что обсудить, если это возможно.

— О, конечно я могу говорить за всех учителей Оплота, — неверно истолковав мой вопрос, произнесла Лааль с легким возмущением. — Я отдала в ваше распоряжение свой дом, зная о страшных испытаниях, выпавших на вашу долю, но разве сама сидела без дела? Нет.

Мы сняли с разрушенного корабля уцелевшие грузы, еще раз ужаснувшись могуществу водяных змеев, но конечно этого не хватит, чтобы приобрести новое судно и набрать экипаж…

— Лааль, учителям Оплота известно, что происходит на материке? — спросил я женщину прямо.

— Полагаю, дори подробно все расскажет, ведь не просто ради развлечения вы предприняли столь опасное и далекое путешествие, — согласился она.

— Безусловно, но я бы предпочел обсуждать такие вещи как минимум в компании Мастера. И конечно нам потребуется ваша помощь. Можно ли позвать моего спутника?

— Он спит, — ровно отозвалась Лааль, и я почувствовал, как участилось дыхание Марики.

Я смотрел на хозяйку дома, понимая, что тревоги девочки — не пустой звук. Лааль не даст мне разбудить Мастера и, клянусь, он ни разу не заговорил с нею за прошедшие дни об отплытии.

— Тем не менее, — будто опровергая мои мысли, продолжала Лааль, — Мастер думал о том же, о чем и ты. Его мысли тянутся к материку, и Оплот окажет любезность…

Она сделала долгую паузу, глядя на меня выжидающе, но я молчал, и она продолжала:

— В русле Атарды уже второй год стоит двухмачтовая каравелла Итилиата, взятая в бою у дальних островов. Пираты, грабившие на ней в прибрежных водах, были сожжены, а судно благополучно доставлено на Тур, но осадка каравеллы не подходит для наших нужд. Это большой корабль, но недостаточно, чтобы было выгодно загружать его, потому что для управления нужно слишком много людей. К тому же корабль не в лучшем состоянии. Но мы готовы продать его, и для этого наши мастера приводят судно в порядок. Они сделают все возможное, чтобы Итилиата дошла до материка, вам же останется набрать экипаж. Впрочем, я видела умения дори Мастера и, думаю, вам четверым не составит труда довести корабль туда, куда заблагорассудится.

Она снова замолчала, но я не стал благодарить ее за комплемент. Даже не представляю, как выглядит каравелла. Понимая, о чем я думаю, Лааль сказала, слегка наклонив голову:

— Два новых паруса будут хорошо держать ветер, но это судно значительно уступает вашей Бегущей в скорости. К сожалению, нам больше нечего вам предложить.

— Что же, и это — щедрое предложение, — проворчал я.

— Хорошо, что вы это понимаете, — женщина кивнула, чем вызвала гнев Марики. Благо, своенравная девчонка лишь возмущенно засопела, но так и не сказала слов оскорбления.

— Сколько времени потребуется, чтобы приготовить ее к плаванию? — уточнил я.

— Еще несколько дней. Во-первых, нужно подлатать дыры в обшивке и косые паруса еще не готовы. Во-вторых, даже если бы у вас уже был корабль, сегодня — первый день Стеклянной воды, и ни одна лодка не осмелится отойти от берега в течение трех дней. Посчитав мои слова пустыми суевериями туземцев, вы совершите ошибку, которая будет стоить вам жизни. Эти три дня в истории Тура принесли немало бед и кровью обучили еще наших предков, что не стоит пренебрегать обычаями.

— И в чем же опасность? — не сдержалась Марика.

— Вода прибрежных вод кристально чиста и на ней нет ни единой морщины, — ответила Лааль, но смотрела по-прежнему на меня, словно оценивая мое умение быть внимательным и держать взгляд. — Но вздрагивает вдруг Гуранатан, и рождается волна, сметая все на своем пути.

— А я думала, — с вызовом сказала Марика, — что волны превращаются в стекло, разя мечами своих гребней и стрелами летящих брызг.

— Боюсь, это уже красивая сказка, девочка, — Лааль наконец взглянула на Марику, и взгляд этот был преисполнен жалости и теплоты. — Вода не может стать подобной стеклу или хрусталю, она всегда текуча.

— Только туземцы могут так заблуждаться, — резко отозвалась Марика. — Холод сковывает воду, и он превращается в оружие, способное принимать любую форму именно благодаря своей текучести. Дори Демиан может достать мечи прямо из воздуха, и их ледяное прикосновение будет острее ваших железных клинков.

— Правда? — Лааль приподняла бровь. — Или хвастовство?

— Это ни к чему, — строго отрезал я. — У нас у всех есть разные таланты, но бессмысленно трясти ими перед носами друг друга в надежде определить, кто сильнее. Я не эту цель преследую, да и маги Оплота, я уверен, тоже. Многие годы пути с Тура на материк были прибыльной дорогой, и сейчас наша задача вернуть добрые отношения между двумя государствами, а не лаяться, выясняя, чья это кость закопана под кустом.

— У тебя, дори, пространный язык, такой же, каково твое мышление, — усмехнулась Лааль. — И все же, в дни Стеклянной воды все лодки и корабли заводятся в русла за излучины, а набережные пустеют, потому что безжалостные волны сметают все на своем пути, и даже волнорезы Велинерца не способны полностью остановить натиск воды.

— И так всегда?

Я оглянулся, с укоризной посмотрев на Марику, но та сделала вид, что не замечает моего взгляда.

— Нет, не всегда, — Лааль казалась покорной. — Волны могут прийти, а могут и не зародиться вовсе, но мы не хотим испытывать судьбу понапрасну. А теперь вы бы могли мне рассказать о том, к чему нужна такая спешка?

— На материке творятся чудные вещи, — сказал я, помолчав, думая о том, что вопрос Лааль даже не праздный. Он вышел почти равнодушным, дежурным, а ведь давно уже все пути на материк закрыты, и никакие новости с большой земли толком не доходят.

— Ты думаешь, ей это интересно? — насмешливо уточнила Марика, думая о том же, о чем и я, но, в отличие от меня, она не умел или не хотела скрывать свои мысли.

— Девочка, прояви уважение или я отправлю тебя вон, — проворчал я.

— Для девочек у нас в Оплоте найдется занятие, — сказала Лааль благожелательно. — Наш мастер красноречия научит ее уважительному обращению и светскому разговору.