Моя"крыша" - Кремль (СИ) - Соболев Сергей Викторович. Страница 25

Их взгляды скрестились, но ненадолго: Серебрянский первым отвел глаза в сторону.

— Здравствуйте, Аркадий Львович, — сказал Лещенко, продолжая буравить чиновника своим острым взглядом. — У меня к вам есть деловой разговор, так что присаживайтесь поудобней.

— Ничего, я могу и постоять, — облизнув сухие губы, чуточку надтреснутым голосом заметил Серебрянский. — Кстати, мне кажется или я вас где то видел?

— Возможно, — с легкой усмешкой сказал гэбист. — Хотя нас напрямую не знакомили, но в одних местах с вами мне как то доводилось бывать. Так что и вас я тоже "где то видел".

— Кажется, вы служите в органах?

— А что, есть какие то сомнения? — почти натурально удивился Лещенко. — Вы что, до сих пор полагали, что вас похитили какие нибудь братки?

— Гм… — Серебрянский покосился на подпирающего стену возле зашторенного окна Фадеева. — По правде говоря, я не знал, что и думать. Извините, господин… Не помню вашего имени отчества.

— Знать вам его вовсе не обязательно, — выкладывая на стол возле кейса пачку сигарет и зажигалку, пробормотал Лещенко.

— Тогда как к вам прикажете обращаться? — нервно вздернув подбородком, спросил чиновник. — Я решительно не понимаю, что происходит.

Лещенко неторопливо прикурил сигарету, затем, сделав пару затяжек, сказал:

— Не придуривайтесь, Аркадий Львович! Вы все прекрасно понимаете. Что же касается вашего первого вопроса, то можете называть меня товарищ. Мы ведь все здесь товарищи, не так ли?

— Присаживайтесь, Аркадий Львович. — Выдержав паузу, Лещенко кивнул на стоящий посреди гостиной стул с высокой спинкой ("ассистент", их младший с Фадеевым коллега, тут же едва не силком заставил Серебрянского присесть). — Разговор нам предстоит оч чень непростой. Может, у вас какие жалобы имеются?

— Я хочу заявить… сказать следующее, — каким то надтреснутым голосом, глядя куда то в сторону, сказал Серебрянский. — Как вам должно быть известно… товарищ… я занимаю должность…

— Дальше.

— Э э э… По своему нынешнему статусу я…

— Тюремная вошь, — встрял в их разговор Фадеев. — Мерзкий клоп, насосавшийся крови.

— Давайте обойдемся без длинных предисловий, — веско произнес Лещенко. — Аркадий Львович, у нас подсобрано на вас неслабое досье. Так что мы в целом — да и в частностях! — в курсе ваших жизненных свершений, и прочая, прочая…

Он открыл кейс и извлек оттуда сколотую скрепкой пачку разномастных бумаг, а также видеокассету.

— Здесь у нас имеются копии заказов, сделанных вами, Аркадий Львович, в двух престижных столичных ресторанах. Это только за последние полтора месяца! — Лещенко тряхнул в воздухе пачкой бумаг. — А то вы парите нам мозги, что у вас язвенная болезнь.

— Точно, почти ни черта не жрет! — подтвердил Фадеев.

— Есть распечатки ваших телефонных переговоров. Дать вам посмотреть, чтобы вы убедились, что мы не блефуем?

Он кивнул "ассистенту", и тот тут же включил видеодвойку.

— Сейчас вы все поймете. Ну что, узнали свой "БМВ Икс"?

Оператор, снимавший этот ролик на видеокамеру, — судя по показаниям таймера, съемка производилась сегодня, в субботу, в десять с минутами утра, — сместился чуть назад и влево. Таким образом, теперь в поле зрения оказалась целиком вся машина, припаркованная, брошенная или спрятанная, что угодно об этом можно думать, во дворе какого то подзапущенного и, возможно, необитаемого в это время года частного домовладения. И сразу же бросились в глаза две существенные детали: кучно расположенные на боковом переднем стекле пулевые отверстия и сам водитель, навалившийся грудью на баранку джипа…

Оператор, подойдя поближе — в поле зрения на короткое время показалась его затянутая в перчатку левая рука (другой он продолжал удерживать камеру) — открыл дверцу и стал снимать убитого несколькими выстрелами водителя. И хотя смерть порядком преобразила черты лица мертвого мужчины, да еще и кровь подсохла, превратившись в багрово черную корочку, Серебрянский — с ужасом! — узнал в покойнике своего личного водителя Николая. А уже в следующую, кажется, секунду Аркадий Львович, стремительно бледнея на глазах, стал медленно заваливаться на бок.

Но ничего.

Подняли его с пола в четыре руки, усадили обратно на стул, Фадеев сунул чиновнику под нос ватку, смоченную нашатырем, потом, когда тот чуток дернулся и завращал глазами, стукнул слегка по шее и строго сказал:

— Время — деньги! Так что не фиг тут косить, политическая ты проститутка!..

— Но это же… это же… сущий беспредел! — несколько придя в себя, фальцетом выдал Серебрянский. — Вы что… вы даже своих не жалеете?..

— А кто вам сказал, что этот человек — наш? — приподняв левую бровь, спросил Лещенко.

— Но… сама логика случившегося подсказывает… И потом… Я ведь своими глазами видел на этих… спецназовцах… служебные тужурки с надписями…

— Ваш водитель и — по совместительству — телохран был завербован… да какая разница когда? — подал реплику Фадеев. — Его держал на связи один из спецов службы безопасности компании "Ространснефть", в штате которой действительно имеются наши люди.

— Как видите, мы не склонны шутить, — сказал Лещенко. — Кстати, на этой пленке есть еще один труп: на вас, Аркадий Львович, эта картинка, смею уверить, произведет еще большее впечатление. Минутку…

Лещенко извлек из кармана призывно запиликавший мобильник. Сверился с цифирью на экране — звонил Миронов, которого он оставил на другой фазенде, с тем чтобы тот присмотрел за бизнером Литвиновым (тому созданы сейчас специальные условия, с тем чтобы он побыстрее развязал язык и подписался на активное сотрудничество).

— Слушаю, — сказал он в трубку. — Что у тебя?

— Думаю, вам следует подъехать сюда, — послышался голос помощника. — Один наш общий знакомый жаждет переговорить с вами… Просто весь горит желанием.

— Точно, он созрел?

— Да. Я боюсь, как бы не перегорел. Поэтому и звоню, чтобы вы подъехали как можно скорее!

— Гм… Ладно, я сейчас к вам подъеду.

Сунув сотовый в карман, Лещенко обменялся многозначительными взглядами с коллегой, затем уставился на Серебрянского.

— Ладно, Аркадий Львович, ради экономии времени я обрисую вам картинку на пальцах, а ролик вы посмотрите вместе с моими коллегами уже без меня. Не сегодня, так завтра, а самое позднее, утром в понедельник сотрудниками одной из правоохранительных структур в одном из мелких захолустных населенных пунктов, название которого вам вряд ли известно, будет обнаружен при осмотре местности знакомый вам джип, а также два трупа мужского пола…

— Как говорится, со следами насильственной смерти, — ухмыльнулся Фадеев.

— Одного покойника мы вам уже предъявили, — спокойным тоном сказал подполковник. — Жаль, конечно, парня, но и черт с ним! Слишком высоки ставки, вот и приходится жертвовать пешками… Второй труп будет обнаружен внутри полуразвалившегося кирпичного строения, неподалеку от вашего расстрелянного неизвестными лицами джипа. Ну что, догадались, к чему я клоню?

Чиновник вновь покрылся пятнами и даже попытался было по новой брякнуться в обморок, но Фадеев капитально встряхнул его за плечи и тем самым заставил сконцентрироваться на теме разговора.

— Вы, наверное, задаетесь резонным вопросом: как это кто то посторонний может убедительно сыграть роль вашего трупа? — улыбнувшись краешком губ, сказал подполковник. — Объясню, но только вкратце. Тело, которое обнаружат — если, конечно, м ы этого сами захотим и если события будут далее развиваться вот по такому, крайне неблагоприятному для вас сценарию, — чертовски пострадало от огня. Представляете, кто то облил его бензином и поджег?.. А потом подбрасывал в этот ужасный костерок дровишек, пока телу вашему, Аркадий Львович, так будут думать, не были приданы необходимые кондиции… Ваши часы, которые у вас были изъяты, как и одежда, которая была в момент отъезда из Веледникова на вас, будут обнаружены на запястье у порядком обгоревшего покойника, чьи возрастные данные и прочие физические параметры в целом соответствуют вашим. Огонь лишь слегка повредил это дорогостоящее чудо швейцарской техники. Сохранятся, наверное, какие то элементы вашего одеяния. Ботинок там или клочки одежды…