Замерзшая Земля (СИ) - Алексеев Евгений. Страница 38

Я не нашёл зеркала, а посмотреть на своё реальное лицо хотелось. И тогда я просто сделал так же, как это делали Шилов и Корнелий — провёл рукой по стене в первом-попавшемся месте. И едва не отпрянул в сторону, когда словно сквозь пальцы пробился голубоватый свет, закрутился куб. Но разобраться в опциях я не смог. Слишком много непонятных терминов. Так что пришлось вместо зеркала использовать дверь кабинки. А так вроде и ничего — побрили и постригли меня вполне по-человечески — выглядел даже моложе, чем в вирте.

Я выбрался в коридор, растерянно огляделся в поисках Корнелия — совершено не ориентировался в этом месте. И уже хотел спросить, как вернуться в кабинет Шилова, как услышал такой знакомый голос, от которого бросило в жар:

— Алан!

Я резко развернул каталку — ко мне летящей походкой спешила девушка, потрясающе похожая на Маруну. Показалось на миг, что она двигается словно при замедленной съёмке — плавно, грациозно, плывёт по воздуху. Но потом реальность вновь обрела нормальный ритм, и Марина подбежала ко мне, немного запыхавшись. Присела рядом, вглядываясь сбоку в моё лицо.

В глазах ни капли жалости, сожаления или брезгливости. Светилась, искрилась и переливалась только радость, словно от встречи со старым другом. Промелькнула досадная мысль — она же хорошая актриса, может притвориться, но я гнал сомнения прочь. Только впитывал тот тёплый свет, идущий от неё. Она выглядела чуть проще, грубее что ли, реалистичней. Но это заводило сильнее, чем идеальная оцифровка в игре.

— Алан, я так рада вас увидеть здесь, в реале, — взяла меня за руки, коснулась мягко и нежно, вызвав приятные покалывания и дрожь. — Хотите, покажу вам, как мы все это снимаем?

Она потащила меня по коридору к лифту, и пока мы поднимались, рассказывала смешные истории, о жизни, съёмках, о людях. И всё выходило у неё так легко, непринуждённо и в то же время необыкновенно увлекательно, так цепляло, что мне хотелось слушать и слушать её низкий певучий голос. И я даже не заметил, как мы добрались.

Распахнулась дверь, и на миг я застыл в каком-то оцепенении. Огромный, нет, просто необъятный зал заполняла мерцающая зелёная паутина с весело перемигивающимися огоньками. Стены, уходящие куда-то в немыслимую вышину, составленные из отливающих антрацитом пятиугольных сот с ярко светящимся отверстием в центре. А по углам возвышались высокие цилиндрические башни с зависшими у вершины кольцами.

— Катушки Тесла? — вырвалось у меня.

Представить не мог, что для создания каких-то игр сделан такой здоровенный павильон с массой оборудования.

— Верно, — Марина радостно улыбнулась.

— А зачем вообще нужно такое помещение? Разве не проще все на компьютере сделать?

— Проще. Но представляете, Алан, сейчас театр, кино уже почти умерло. А мы пытаемся всё это возродить. Это наши театральные подмостки, где мы играем. Не цифровые анимированные модели, а реальные люди.

Мигнул свет, на миг все погрузилось во тьму, а когда вновь ярко осветилось, паутина вначале медленно, потом все быстрее начала превращаться в декорации виртуального города. Дух захватило — реалистично, объёмно. Сверху — невероятно высокое голубое небо с оранжевыми двойными звёздами. Внизу — каналы с лодками под разноцветными парусами, сверкающая серебром морская гладь, дома, мостовые.

— Красиво?

— Да. А скажите, вот тот особняк — ну, как бы дом госпожи Маруны, его тоже воссоздают?

— Это Хатли Касл. Он находился в Канаде, Британской Колумбии. Особняк построили в девятнадцатом, кажется, веке как школу кадетов. Там часто снимались фильмы и сериалы в двадцатом веке. Но когда его разрушили, остались лишь оцифровки. Много оцифровок. И мне он так нравится, что я предложила его использовать. Я очень люблю это ретро. Вам ведь понравилось? Да, Алан?

Она с таким почти детским восторгом начала рассказывать о своей работе в лицах, подражая голосам, передразнивая кого-то. Живо и энергично жестикулировала, лицо раскраснелось, глаза заискрились. Гибкие сильные руки порхали, как крылья — чем-то она напоминала лебедя, который вот-вот взмахнёт крыльями — унесётся ввысь.

А мне почему-то вспомнилось, как также Эдит рассказывала о своей работе в Красном Кресте. Господи, она так далеко теперь, словно нас разделило не только пространство, но и время. Душу обжёг ледяной туман грусти — смогу ли я вернуться туда? Перед глазами замелькали события и люди, с которыми я подружился там. Но я ловил себя на мысли, что не знаю, — хочу ли я вернуться туда, или все-таки жажду остаться здесь, с Мариной и всей этой милой и прекрасной чехардой.

И страшился, что это оборвётся, когда закончится опрос фокус-групп, и отправлюсь я вновь в ледяной кошмар. Я поёжился.

Словно в ответ на мои мысли у Марины завибрировал коммуникатор на запястье. Она вызвала экран — возникло лицо Шилова.

— Да, Вадим Эдуардович, — я услышал голос Марины. — Мы сейчас придём.

Шилов ждал нас в небольшом кафе, где в мягком сумраке тонули овальные столики без ножек, словно висящие в пространстве на разной высоте. За окном — влажный сине-чёрный атлас неба, вышитый блестящими блестками звёзд. Кажется, мы оказались в раю, так хорошо и уютно здесь было.

— А, встретились, — воскликнул Шилов. — Чем занимались?

— Я показывала Алану один из съёмочных павильонов. Ну что вы решили, Вадим Эдуардович? Возвращаете нас? — она лукаво и ободряюще подмигнула мне.

— Пока не знаю. Опрос ещё не закончился.

Это мучительное ощущение сродни ожиданию казни — продлятся ли эти счастливые мгновения рядом с Мариной, или меня сразу швырнут назад — в ледниковый период умирающей Земли?

— Вам понравилось, Алан? — поинтересовался Шилов. — Наша компания одна из первых решилась на такое новшество — интерактивный театр, живой, меняющийся по воле зрителей, организм. Разве это не прекрасно?

Глаза вспыхнули гордостью. Кажется, он был увлечён этой идеей не меньше, чем Марина, а я никак не мог понять, чем они так восхищаются. Безусловно, в кино использовались спецэффекты, созданные на компьютерах, но основная часть съёмок все равно проходила в реальном времени — в павильоне, на натуре. А уж театр оставался неизменным. Я не видел ничего особенного в этом.

— Да, это здорово. Люблю театр. Если бы мог покидать виртуальную реальность, то обязательно бы ходил на спектакли.

Марина и Шилов уставились на меня в изумлении.

— Вы не можете выходить из системы? — Марины недоверчиво покачала головой. — Никогда? Почему?

— У меня просто нет опции «Выход», — я пожал плечами. — Так и торчу там круглые сутки. И да, кино нам ещё показывают. А вот театров у нас нет. Кстати, а вы не могли бы сделать эту опцию в моей системе?

— Нет. Мы вообще-то не в курсе этой разработки военных, — Шилов поёрзал на кресле. — Лишь используем вместе с ними квантовый вычислительный комплекс. Но они не лезут к нам, а мы к ним. Как всё у них там действует — никто из нас не знает.

— Квантовый? — показалось, что я ослышался. — Разве его уже сделали? Когда?

— Как это уже? — удивился Шилов. — Когда же? Да… лет двадцать уже назад сделали. Сейчас вспомню. Марина, когда же бишь это было? Вспомнил. В 2103 году мимо Земли пролетал странный объект, как будто инопланетный корабль или что-то в этом роде. Ракеты космической обороны Земли его случайно уничтожили. Осколки разлетелись по всей тропосфере. Но кое-что удалось собрать. Оказалось, что это прекрасный сверхпроводник. На его основе удалось сделать квантовый компьютер. Затем целый комплекс.

Что-то меня зацепило в этих простых и в то же время звучавших как настоящая фантастика словах. Стоп.

— В каком году вы сказали? — я перевёл взгляд на Марину, потом на Шилова

— В 2103-м.

— Вы что, смеётесь? То есть сейчас уже 2123 год?

— 2125, — проронил Шилов. — А что?

— Но я начал участвовать в этом эксперименте в 2025 году! Что, с тех пор прошло сто лет? Но этого быть не может!

Они как-то странно переглянулись, словно решили, что я спятил.