Замерзшая Земля (СИ) - Алексеев Евгений. Страница 47

— Что там у вас? — я подошёл ближе.

— Да ничего, барахло всякое, мелочовка, — маленькие глаза, близко сведённые к переносице тонкого носа, забегали, он сцепил пальцы, потом расцепил, засунул в карманы пиджачка, оперся об ящик руками, словно защищая.

— Тебе что сказано, Томаш? — рявкнул Грегор. — Покажи командиру, что у тебя там.

Но мужчина лишь ещё плотнее прижал руками ящик сверху, и злобно сощурился, выставив вперёд костлявый подбородок. Грегор схватил его за шиворот и просто сбросил в проход. Я попытался приподнять сундук и матерно выругался про себя. Совершенно неподъёмный.

— Это моё! — вдруг завопил в отчаянье мужик и, отпихнув меня. — Моё! Не отдам!

— Ах ты, сволочь! —Джеб приподнял его за шиворот и сильно встряхнул, как нашкодившего щенка.

Из кармана Томаша выпала с глухим звоном связка ключей. Я попробовал пару штук, нашёл нужный. Замок глухо щёлкнул, я откинул крышку и замер. Сундук был доверху забит монетами — этот благородный яркий блеск ни с чем не перепутаешь — золото.

— Так, всё ясно, — я захлопнул крышку и закрыл его на ключ. — Грегор, Джеб, возьмите парней и вынесите это отсюда к чёртовой матери и быстрее.

— Будет сделано! — отрапортовал Грегор и махнул рукой парням, что сгрудились в хвосте.

— Не отдам! Это моё! — врезавшись в Грегора, мужчина бросился к сундуку, вскочил на него и вытащил томми-ган. Лицо перекосила злобная решимость. — Не прикасайтесь! Это всё моё! Я сам собирал! Сам! Это мой лут! Мой лут!

— Идиот! Мы тут все поджаримся! — к нему бросился Грегор. — Из-за тебя!

Хлёсткая очередь распорола воздух, ударила в грудь Грегора, отшвырнув назад. Он пошатнулся и начал оседать. Я успел подхватить его под руки, махнул головой Глэдис, которая вышла из кабины и удивлённо осматривалась.

— Глэдис, помоги ему.

Девушка ринулась к раненному. А я подошёл к Томашу. С бледным, перекошенным от злобы, лицом, он шнырял глазами по салону. Остановился на мне, не опуская автомат.

— Томаш, ты — идиот, убьёшь меня, — спокойно, с расстановкой сказал я. — И некому будет управлять самолётом. Ты понял? Мы все здесь сдохнем! Все! И твой лут тебе не поможет!

Томаш задышал со всхлипом, сморщился, автомат задрожал у него в руках, но он не опустил его.

— Я три года это собирал! — срывающимся голосом выкрикнул он. — Мне нужно! Я… поделюсь с вами… — жалобно проблеял он. — Поделюсь. Ведь вам всем нужно. Да? Отдам… — он осёкся, видно подсчитывая, с каким количеством бабла он может расстаться и не мог решиться.

Эйнштейн как-то сказал: «Есть две бесконечные вещи: Вселенная и человеческая глупость. Но насчёт Вселенной я не совсем уверен». Жадность так же не имеет пределов. Двадцать тысяч баксов всегда лучше десяти, а два миллиарда лучше одного. Почему? Что могут дать деньги? Счастье, любовь, здоровье? Ничего. Не то, что я был беден и завидовал богатым. Как военный лётчик-испытатель я имел очень хорошую зарплату, плюс гонорар за испытание каждого нового летательного аппарата. Конечно, яхту или особняк на Мальдивах позволить себе не мог. Но съездить на те же Мальдивы и заняться там подводной охотой — без проблем. И моя жена, пока жила со мной, ни в чем не нуждалась. Правда, как только у меня отказали ноги, она бросила меня, не захотела мучиться. Но я не осуждал её. Красивая молодая женщина, какой смысл убивать себя, ухаживая за инвалидом-колясочником, который ничего ей не мог дать как мужчина? Мало женщин способны на такой подвиг, а я не хотел от неё ничего героического.

Но я хорошо понимал, это игра, здесь нужно собирать лут, обменивать его на всяческие прибамбасы: силу, ловкость, интеллект. То есть то, что невозможно купить в реальной жизни.

Стало жаль Томаша, он выглядел таким несчастным со всей своей алчностью, жаждой наживы, эгоизмом и виртуальным золотом, блеском которого он мог любоваться только здесь, в игре. Потому что там, в реальной жизни, он, наверняка, влачил полунищенское состояние серой моли, офисного клерка, который скрежетал зубами от дикой зависти при виде проезжающих мимо роскошных «бентли», пускал слюни, рассматривая на медиа-порталах интерьеры яхт и особняков.

Кто-то очень сильный и мощный вдруг оттолкнул меня в сторону. Удар. Вылетел фонтан кровавых соплей. Томаш дёрнулся, выронив томми-ган, смешно взмахнул ногами и с такой силой шваркнулся о стенку, что я испугался — вдруг сделает дырку в обшивке, нарушит герметичность?

Рядом стоял, чуть наклонившись под тяжестью собственных кулаков, Этельгорд. Он бросил на меня весёлый взгляд и махнул рукой, призывая кого-то. Тут же рядом нарисовалась пара рослых молодцов. Подхватив здоровенный сундук, они ловко потащили к люку. Раскачав, выкинули наружу. От удара он раскрылся, и золотые монеты выкатились ярко блестевшей горой.

— Заводи мотор, командир, — крикнул Этельгорд и криво, но явно по-доброму ухмыльнулся.

Я улыбнулся ему в ответ и показал большой палец, мол, молодец.

— Пошли, Глэдис.

Грегор уже выглядел вполне здоровым, только на рубашке сохло пару багровых пятен. Бедняга, здорово ему досталось. И не в первый раз.

Я выглянул в иллюминатор и покачал головой — пылающее чудовище уже выползло из леса и могло вот-вот настигнуть несчастный С-46. Решительно направился в кабину, но не удержался и остановился рядом с Маруной, на мгновенье прижал к губам её холодную руку. Почему она не помогла мне? Ведь сидела рядом и могла своей магией вырубить Томаша? Хотела, чтобы я справился сам?

Я удобно устроился в левом кресле, надел наушники с микрофоном, хотя какой в этом был глубокий смысл? Никаких диспетчеров в этом мире отродясь не наблюдалось. Но я уже привык ощущать на голове металлический ободок и прикосновение поролоновой вставки микрофона. Это внушало уверенность. Прицепил привязные ремни. И защёлкал тумблерами. Краем глаза поймал чёткие и точные, и в то же время грациозные движения Глэдис, моего второго пилота, и подумал — чёрт возьми, с такой командой не пропадёшь.

Я двинул вперёд рычаг газа, раздалось характерное тарахтенье, и С-46 стал резво набирать ход — серое полотно взлётной полосы все быстрее и быстрее исчезало под носом транспортника. Ощутив, что он просится в небо, я взял плавно штурвал на себя. Земля начала отдаляться медленно, но верно. Я не удержался и сделал круг над тем местом, откуда мы только что взлетели. Там разлилось пылающее море. Так бывает только в кино или в играх. Мы успели в самый последний момент. Огненное чудовище гналось за нами по пятам и только не хватало напряжённой музыки, чтобы подчеркнуть важность момента. Но возможно звукооператоры интерактивного шоу и добавили масла в огонь — эта поговорка как нельзя кстати подходила.

Напряжение начало спадать и я повёл самолёт на север, на то самое высохшее озеро, куда мы прибыли, когда оказались в этой игровой реальности. Промахнули городские кварталы, белевшие стройными рядами домов, сиявшие серебром каналы, по которым как разноцветными треугольниками шли парусники. И вот уже показался край ровной площадки. Я начал снижение и сделав для верности круг, пошёл на посадку.

Когда самолёт остановился, я снял бесполезные наушники и швырнул на панель. Оставалось только открыть люк и выпустить людей.

Последней вышла Марина, грациозно оперлась о мою руку и соскользнула вниз, почти упав в мои объятья. Но у меня совсем не было никакого желания сейчас к романтике. Хотелось взвыть от досады и злости.

— На тебе лица нет, — она покачала с осуждением головой. — Все же хорошо, ты всех спас.

— Я не спас! Я все провалил! Это моя вина…

Она обвила меня за шею и прижалась горячими губами, заглушив мой голос. И в меня словно влилась лёгкая нега, пробежали приятная дрожь. Я смог, наконец, расслабиться.

Марина оторвалась и на губах заиграла хитрая победоносная улыбка, мол, смотри, как легко я могу тобой управлять.

Система тут же с задержкой, но отозвалась. Очертила экран мерцающей рамкой, показав набранные очки:

Миссия по спасению от пожара завершена успешно — 200 баллов.