Ар Деко - Круз Андрей "El Rojo". Страница 70

— С вами приятно иметь дело, Пол, — он провел меня до двери.

— Он так и сказал? — Сюзет отчаянно мне не верила.

Мы сидели в машине на стоянке, оба в надеждах. Сюзет услышала предложение Сола в моей версии, и пришла в восторг, а я нашел способ помочь Сюзет так, что она этого не заметит.

— Так и сказал. Место в кордебалете никуда не денется, но сначала покажись этому самому Харли. И если он скажет, что ты подходишь, Сол оплатит твое обучение, — вдохновенно врал я.

— Зачем это ему?

— Он на этом зарабатывает, — засмеялся я. — Процент со звезды куда больше, чем процент с жалования девочки из кордебалета. А из-за того, что за нас просил общий друг, он решил сначала попробовать поднять тебя на другую ступеньку. И ты ему понравилась, похоже.

— И что потом?

— Потом ты подпишешь с ним контракт. Завтра. После встречи с Харли, если он тебя возьмет. Потом тебе придется переехать в квартиру с телефоном и много что еще.

— У меня нет денег на аренду своей квартиры, — она возмутилась.

— Я же сказал, Сол платит, ты должна соответствовать образу. Гардероб, квартира. Ты машину водишь, кстати?

— А это зачем?

— Просто так, я выпил два бренди.

— Мой папа был таксистом, я уже в четырнадцать лет водила.

— Тогда пересаживайся за руль.

— И куда мы едем? — спросила она с подозрением.

— Стрелять на свалку. Помнишь дорогу?

— Мы будем сейчас стрелять? — поразилась она. — Как это связано?

— Никак. У меня два новых пистолета, и мне не терпится их опробовать. Ты не против?

— Ни капли.

— Тогда поехали, — пожал я плечами. — Ты же сегодня не работаешь?

— Нет, мы же не знали, когда все закончится.

— Вот и отлично.

Водить она умела, верно. Не гонщик, ехала даже медленно, но очень аккуратно, страшно мне не стало ни разу. Дорогу тоже подсказывать не пришлось. Мы пересекли американский сектор, выехали на окраину, и там Сюзет безошибочно нашла дорогу на автосвалку.

Хэнка у ворот не было, только собаки в вольере, поэтому мы проехали дальше, на звук, туда, где работал гидравлический пресс, превращавший битые и старые машины в кубы металлолома. Там его и нашли, в компании здоровенного парня в грязном комбинезоне, стоявшего у трактора.

— А, кого я вижу, — помахал мне рукой Хэнк. — Вернулись?

Я выбрался из машины, пожал обоим руку, затем отдал Хэнку и парню по фунту. Днем такса менялась в сторону увеличения.

— В дальний конец езжайте и смотрите, в какую сторону палите, — Хэнк показал рукой куда ехать.

В дальнем конце территории было что-то вроде площадки для разворота, там мы и остановились. Со всех сторон возвышалась настоящая стена из сплющенных машин, и там же я нашел целый запас банок и масляных фильтров, по которым стрелял раньше. Некоторые еще вполне годились для использования.

Снял пиджак, бросив его на спинку сидения, закатал рукава, убрав запонки в карман брюк, распустил галстук. Решил, что в данном случае Сюзет простит меня за распущенный вид. Она и вправду внимания не обратила.

— Ого! — сказал Сюзет, когда я разложил на крыше машины пистолеты из сумки. — Зачем тебе столько?

— Нравятся, это хобби, — пожал я плечами. — Вот к твоему еще коробка патронов, попрактикуйся, — я вскрыл упаковку двадцать пятого калибра.

Я почему-то думал, что у нее «маузера» с собой не окажется, но Сюзет тут же вытащила его из сумочки.

— А этот здоровенный пистолет, — она показала на «магнум», — почему такой большой?

— Патрон мощный. Хочешь попробовать?

— А я смогу?

— А мы посмотрим. Давай сначала я, проверю. Думаю, что будет очень громко.

С первым же выстрелом из «смит-вессона» я сразу поверил, что патрон мощный. И грохнуло, и отдачу почувствовал. Сюзет ойкнула и закрыла уши. Я дострелял барабан, снарядил снова. Револьвер был еще и точным, целиться легко. А пули пробили блок цилиндров старого «шеви», в который я палил. Потом, для сравнения, взял кольт тридцать восемь «супер», отстрелял из него магазин, целясь туда же, посмотрел… вообще-то одно и то же получается. Но пистолет компактней и перезаряжается быстрей, а вот из револьвера я попаду куда верней — и прицел лучше, и ствол длинней.

Сюзет стреляла тоже, из своего, потом, после меня, из нового «сэведжа», а затем выпустила магазин из нелегального «вальтера», с которого я предусмотрительно скрутил глушитель, и сказала, что ей он показался удобным, а отдача легкой. Кстати, в магазине я такой «вальтер» в продаже видел. Вообще эти новые пистолеты с самовзводом очень неплохи, особенно для неопытного стрелка. Из них первый выстрел можно сделать как из револьвера, не пользуясь предохранителем, а из ее «маузера» так не получится. Но ее пистолетик легко спрятать в любой сумочке, он меньше и легче.

— Поль, — вдруг сказала она, когда мы отстрелялись, и я взялся прямо на месте чистить ее «маузер». — Скажи мне честно, хорошо? Чем ты занимаешься?

— Я не гангстер, если это тебя интересует, — не нашелся я с прямым ответом. — Не грабитель.

— Я не спросила, кто ты «не», — вздохнула она. — Ты и не молочник, и не машинист паровоза, и не директор банка, и не актер, и не… мне продолжать? Ты уже знаешь обо мне все. А я не знаю о тебе ничего. Или ты хочешь меня удержать, или продолжаешь перечислять все возможные «не».

Вот так. Рано или поздно этот вопрос должен был возникнуть, я не сомневался в этом ни минуты. И на него нужно давать прямой ответ. Я по глазам ее вижу, что Сюзет просто уйдет, если я не скажу правду. Может быть, узнав эту самую правду, она уйдет тоже, но без нее я потеряю ее уже сегодня и навсегда. И проблема в том, что я до сих пор никому не говорил о себе правду, кроме тех нескольких людей, кто и так все знает.

Выбирай. Выбирай прямо сейчас.

— Сюзет, — вздохнул я. — Я взломщик.

— И что ты взламываешь? — она посмотрела мне в глаза.

— В основном плохих людей. Очень плохих. С плохими деньгами. Поэтому я не чувствую себя преступником.

— Расскажи наконец о себе.

— А обо мне совсем немного, — я усмехнулся. — Родился в Париже, папаша был профессиональным мошенником, покончил с собой при аресте. После школы ушел в Иностранный легион, повоевал в Магрибе. Потом вернулся, покрутился во Франции и переехал сюда. И здесь живу взломами всяких… даже трудно слово подобрать… — я щелкнул пальцами, — всяких мест, где хранятся преступные деньги.

— А если тебя на этом поймают? Или найдут потом?

— Ну, я хорошо стреляю, — тут я засмеялся. — Ты сама видела. И обо мне почти никто не знает, я не общаюсь… с преступным миром. Но если все же поймают, то будет очень плохо. Но для этого нужно поймать. То есть кто-то меня должен выдать, а пока выдавать было некому. Зато меня никогда не ищет полиция.

— Почему? — удивилась Сюзет.

— Потому что эти люди туда не обращаются. Я же сказал, что у них плохие деньги.

— А зачем это тебе?

— Зачем? — я задумался над ответом. — Ну, во-первых, это неплохой доход. Во-вторых… во-вторых, это приключение. Я ушел в Легион за приключениями, и сейчас они часть моей жизни.

— А прекратить эти… приключения… ты не можешь?

— И чем заняться?

— Если у тебя есть деньги, то ты можешь найти чем заняться, — вполне резонно возразила она.

Деньги у меня есть. Пусть в Швейцарии, но есть. И той пары тысяч фунтов, что осталась у меня после налета на контору Кабана Пачетти мне хватит, чтобы открыть, например, бар в хорошем районе. Но готов ли я управлять баром? Вот в этом я не уверен.

— Я думаю об этом, — ответил я. — Честно.

— И долго намерен думать?

— Недолго. Скоро приму решение. Это зависит… от ряда вещей.

— Каких?

— Сюзет, я тебя люблю, — сказал я совершенно просто. — На самом деле люблю. Но есть знания, которые опасны сами по себе. Давай так: я не буду рассказывать тебе то, что может навредить тебе, мне или другим людям. Но самое позднее через две недели я приму решение и скажу тебе о нем. И если я перестану заниматься тем, чем занимаюсь сейчас, то нам и не потребуется это обсуждать. Хорошо?