Создатели континентов - де Камп Лайон Спрэг. Страница 14

В-третьих, с этого дня отменяется полигамия. Несмотря на то что я очень ценю преданность и заботу, которыми меня окружали долгие годы мои жены, есть веские причины для отмены этого обычая. Могу упомянуть хотя бы о мелкой ревности среди моих жен, из-за которой рухнул мой величественный замысел. (Нет, нет, Танзи, не надо плакать. О тебе позаботятся.)

В-четвертых, так как мой план индустриализации Сотаспе не увенчался успехом, я искал и нашел ему замену. Почему, подумал я, мы должны напрягать все свои нервы, чтобы похитить секреты у земной науки? Почему нам не открыть это самим? Читая историю Земли, я узнал о системе, благодаря которой земляне обогатились таким количеством изобретений и знаний. Это называется патентование, и как только Тайный Совет уточнит детали, в Сотаспе тоже будет такая система…

Абреу, одетый слегка щеголевато, как и всегда, когда ему сопутствовал успех, догладывал команданте Кеннеди об итогах своего вторжения в море Садабао. В конце он сказал:

— Не примите за самонадеянность, синьор Уильям, но благодаря усилиям молодчаги Геркулеса и моим собственным большинства многолетних угроз технологической блокаде больше не существует!

А несколько десятков ночей спустя принц Ферриан, который любил произносить речи и вообще покрасоваться, стоял на верхней ступеньке мраморной лестницы в коронационном зале. Перед ним склонился на колени невзрачный маленький сотаспиец с рукой на перевязи. Ферриан зычным голосом провозглашал:

— …наш подданный, Лайджан, мастер-каретник, соединил вместе планер, на котором наши отечественные спортсмены развлекаются, паря в воздухе, с ракетами, запуском которых мы празднуем астрологические совпадения, и тем самым создал новое и полезное устройство. Для сведения: движимый ракетой летательный аппарат, с помощью которого можно летать, куда душа пожелает. Хотя пока таких аппаратов немного и управление ими несовершенно — как вы видите по сломанной руке мастера Лайджана, — со временем эти трудности будут преодолены.

Настоящим я, Ферриан бад-Арджанак, правитель государства, в знак признания за твое выдающееся изобретение, жалую тебе, Лайджан бад-Загх, патент номер тридцать семь патентной системы Сатаспео вместе с титулом рыцаря.

Он коснулся стоящего на коленях изобретателя скипетром.

— Поднимитесь, сэр Лайджан. — Принц повесил на шею маленькому сотаспийцу медаль. — А теперь, — подытожил он, — начинается всеобщее празднование, со зваными обедами и фейерверками. Отныне это будет День Освобождения, потому что именно в этот день раз и навсегда рухнули стены невежества, за которыми держали нас деспотические земляне!

Галтонский свисток

Адриан Фром пришел в сознание от громких голосов — туземцы-дзлиери вопили на своем полном согласных языке. Попытавшись двинуться, он обнаружил, что привязан к дереву лианами. Вишнуванские кентавры прыгали вокруг него, размахивая оружием и злорадствуя.

— Думаю, — сказал один из них, — что если мы осторожно снимем с него шкуру и вываляем в соли…

Другой добавил:

— Давайте лучше вспорем ему живот и начнем потихоньку вытягивать кишки. Снимать шкуру — ненадежно, земляне часто умирают посередине.

Фром увидел, что его товарищей-геодезистов и правда рядом нет. Остались только тела двух мертвых зебр — из шести, которые были у них сначала, — и несколько разбитых приборов. Голова у него раскалывалась от боли. Во время последней схватки Хаятака был без сознания, и Квинлан, похоже, защищал его сзади, а потом свалил, прихватив с собой шефа, но оставив Фрома.

Дзлиери еще некоторое время препирались, а потом один из них сказал:

— Чтоб вам всем сдохнуть от гнилой сыпи! Давайте отойдем и расстреляем его. Тем самым мы избавимся от него и заодно научимся лучше целиться. Арчерс первый. Как вам это?

Последнее предложение было принято. Они разошлись, насколько позволяла густая растительность.

Дзлиери не были точь-в-точь такими кентаврами, как те, что воплощены в прекрасных древнегреческих статуях. Попробуйте вообразить переднюю часть, взятую у обезьяны, а заднюю — у тапира, и вы получите представление о том, как они выглядели. У них были большие подвижные уши, окарикатуренные человеческие лица, покрытые рыжей шерстью, четырехпалые руки и хвост пучком, как у лошади. У них было по две руки и четыре ноги, и это подвигло людей, которые не могли выговорить их собственные названия, именовать их кентаврами, хотя и Пракситель, и Фидий сильно бы напугались, увидев дзлиери перед собой.

— Готовы? — спросил энтузиаст стрельбы из лука. — Цельтесь ниже — его голова станет хорошим пополнением нашей коллекции, если только ее не повредить.

— Подождите, — сказал другой кентавр. — Я лучше придумал. Один из этих миссионеров рассказал мне их легенду о некоем человеке. Его повелитель приказал ему положить яблоко на голову сына и потом в него стрелять. Вот и мы…

— Нет! Так вы точно повредите ему голову! — И все они опять хором завопили во весь голос.

«Господи, ну и обсуждение мне привелось услышать!» — подумал Фром. Он проверил на прочность свои путы, но кто-то хорошо поработал, привязывая его к дереву. Несмотря на сильный испуг, он собрался с силами и твердым голосом спросил:

— Слушайте, ребята, что вы собрались делать?

Они не обращали на него никакого внимания, пока партия Вильгельма Телля не взяла верх и один из них, с украденной у торговцев винтовкой через плечо, не подошел к пленнику с каким-то фруктом размером с небольшую тыкву.

— Твоя пушка правда стреляет? — спросил Фром.

— Да, — ответил дзлиери — И заряды подходящие тоже есть!

Не очень ему поверив, Фром все же спросил:

— А почему бы нам не устроить настоящие спортивные соревнования? Пусть каждый из нас положит себе на голову по фрукту, и начнем стрелять?

Дзлиери издал гортанный звук, что должно было означать смех:

— И чтобы ты нас застрелил, да? Думаешь, мы такие глупые?

Фром счел за благо не отвечать на вопрос, но не оставлял отчаянных попыток изменить ситуацию в свою пользу:

— На самом деле, если вы меня убьете, то только добавите себе хлопот, а если отпустите…

— Мы никаких хлопот не боимся, — прорычал дзлиери , устанавливая свой фрукт на макушке Фрома. — Сам подумай: разве мы можем упустить такую хорошую голову? Ведь прежде никогда не видели землянина с такими желтыми волосами на голове и на лице.

Фром выругался хотя прежде всегда гордился своей рыжей шевелюрой. Надо было срочно еще что-то придумать, какие-то аргументы. Но вокруг был такой шум и суматоха, что собраться с мыслями было очень трудно.

Якобы-тыква со стуком упала на землю. Дзлиери взревел, снова водрузил ее на голову пленника и вмазал ему рукой по лицу:

— Это научит тебя правильно работать головой! — Он крепко привязал импровизированное яблоко лианой к макушке Фрома, затянув ее петлей через подбородок человека.

Три дзлиери начали обсуждать, кому стрелять первым.

— Послушайте, друзья, — сказал Фром, — вы знаете, что может сделать землянин, если ему…

Би-имс! Отпущенная тетива выбросила стрелы, и они со свистом понеслись вперед. Фром услышал двойной удар. Тыква вздрогнула, а его ухо пронзила острая боль. Что-то липкое закапало ему на обнаженное плечо.

Дзлиери крикнул:

— Этснотен выиграл в первом туре! Разве это не находка — пришпилить его ухо к дереву?! Чья теперь очередь стрелять?

Тут послышался топот копыт, и показались еще несколько дзлиери.

— Хой! — поздоровался один из них, с украшенным гребнем латунным шлемом на голове. — Что это тут у вас?

Перебивая друг друга, дзлиери-лучники все ему рассказали.

— Так-так, — сказал тот, что в шлеме, которого остальные называли Мишинатвен. (Фром догадался, что это мог быть вождь бунтовщиков, которые вышли из старого союза Каматобдена. Слухи о войне ходили давно.) — Выходит, другой землянин его здесь скрутил и оставил нам, да? Сначала лишив жизни наших ребят — тех, что там в кустах? — Он показал на тела двух дзлиери, срезанных автоматной очередью во время предыдущей схватки.