Размах крыльев - Волгина Надежда. Страница 56

- Никакой, - сразу же ответила ведьма. – Ни малейшей. До самых игрищ будут держать ее в таких казематах, куда нет ходу никому, кроме низших демонов. Даже сам повелитель туда не ступал ни разу. Кормить ее не будут, только поить, чтобы раньше времени не скопытилась. Ну а дальше…дальше пустят на мясо.

- Да что это значит?! – вскричала я, не в силах сдерживаться.

- А ты не ори на меня, - прикрикнула Василиса. – Чего пристала, вон Федьку своего пытай. Он не меньше моего знает…

- Василиса, миленькая, скажите, хоть что-то я могу сделать для Поли? – взмолилась я, отчаянно боясь, что ведьма разозлится и уйдет.

- Ты вообще нормальная? – выпучила она на меня глаза. – Ты о чем вообще думаешь? Кого спасать собралась, когда сама на волоске от смерти находишься?! Хоть ты ей скажи! – ткнула она в бок Федора.

Черт встрепенулся. До этого он был погружен в задумчивость и, казалось, даже не прислушивался к нашему разговору.

- Что бы я ни сказал ей, она все равно поступит по-своему, - по-прежнему отстраненно проговорил он. – Я вот тут думаю…

- Надо же! Черти умеют думать? – хмыкнула Василиса. – А я думала, вы безмозглые и пустые, как бочонки из-под вина.

Василиса перестала бы быть самой собой, если бы не оскорбила кого-то. Я даже порадовалась, что на этот раз объектом ее стал Федор. Не все же мне страдать от ее колкостей. Черт так и вовсе не обратил на нее внимания.

- Почему Асмодей не убил ее сразу? Зачем перенес наказание на сатанинские игры?.. Не потому ли, что приготовил для нее что-то пострашнее?

- Браво, Федька! – захлопала в ладоши Василиса и затряслась всем телом, засмеялась, значит. – Ты самый умный и проницательный из всей вашей тупорылой братии.

Пока я сидела и соображала, похвалила Василиса Федора или обругала, она продолжила:

- По-твоему есть что-то страшнее смерти для человека? Да они боятся ее пуще всего, дурачье! Думают, что жизнь им дадена, как наивысший дар… - не очень было приятно, что Василиса рассуждает о людях так, будто меня рядом нет, но я старалась терпеть, потому что рациональное зерно в ее разглагольствованиях было. – И не я одна так считаю. Высший демон тоже неплохо успел изучить людишек. А теперь подумай своей дурьей башкой, почему он все же не убил Алинку сразу?

- И почему? – почесал затылок Федор, как делал всегда, когда чего-то не понимал.

- Да потому что запал наш сокол ясный на эту голубку, - впервые за все время взглянула на меня Василиса.

Я потеряла дар речи. Все-таки, она издевается над нами. Судя по выражению лица Федора, думает он так же. Ну не могла ведьма говорить все это серьезно.

- А чего ты на меня так смотришь?! – набросилась Василиса на Федора. – Черти вот тоже не влюбляются в людей, но ты же умудрился! Вот и демон наш не устоял… Хотя, как по мне, так за оригинальность он принял обычную дурость, - скептически окинула она меня взглядом.

- Ну знаете! – вскочила я с лавки и принялась вышагивать перед ними, чувствуя, как злость все сильнее переполняет меня. – Если такова демоническая влюбленность, то я от нее отказываюсь! В гробу я ее видала! Да звери, и те нежнее будут…

- И увидишь, - серьезно кивнула Василиса.

- Что именно? – не поняла я.

- Любовь в гробу увидишь, если не подчинишься, не примешь его таким.

Возвращаясь домой после довольно прохладного прощания с Федором и Василисой, я все думала, можно ли принимать слова ведьмы на веру. Невольно вспоминала поцелуй демона, чувствуя, как в душе что-то начинает трепетать. Нет, это все выдумки выжившей из ума старухи. Да и не это меня сейчас волновало, а то, что я ни на шаг не приблизилась к спасению Поли.

Глава 24

В моей жизни наступило странное затишье. На два длинных дня меня оставили в покое. Можно было бы подумать, что я вернулась в те времена, когда только попала сюда. Утро начиналось с традиционной ванны, одевания, завтрака. Потом приходил Федор и мы с ним долго гуляли по пустынному саду. Как раньше, он увлеченно рассказывал мне о диковинных растениях и историях, связанных с ними. Можно было бы подумать, что все вернулось на круги своя, если бы я точно не знала, что в каких-то ужасных казематах томится и голодает бедняжка Поля, ожидая своей участи, что лишь благодаря вынужденному отсутствию Асмодея меня освободили от еженощных балов, отголоски которых я слышала, лежа в постели без сна. Иллюзия спокойствия возможно обманула бы меня, если бы не постоянно скорбное выражение на гротескном лице Лемеха, его горестные вздохи и покрасневшие от слез глаза. Все это вместе на фоне временного затишья указывало на то, что впереди меня ждут серьезные испытания. И сама я казалась себе апатичной, неживой уже.

Сохраняя внешнее спокойствие, я ждала, что же будет дальше. И ни на секунду, даже ночью, мозг мой не переставал работать, искать возможность спасти Полю. Только вот ничего путного придумать я не могла, как ни старалась. Когда мыслям и переживаниям стало тесно в моей голове, часть из них решила переложить на плечи Федора. Ругала себя за это, потому что поклялась больше ни во что черта не вмешивать, но и по-другому поступить не могла, потому как ближе него не было у меня тут существа.

Разговор начала, когда гуляли мы с ним после плотного обеда. До этого чуть не разругалась в пух и прах с Лемехом, когда тот пичкал меня старательно деликатесами, а у меня перед глазами стояло лицо голодной Поли.

- Не могу больше молчать! – резко остановилась я. Сказала это я больше себе, чем Федору, но в итоге не жалела, что он услышал.

- Так скажи, - тут же откликнулся он. – Я же вижу, что тебя что-то тревожит.

- Не могу я спокойно спать и есть, зная, каково приходится Поле.

- Вот ты о чем, - задумчиво проговорил он. – Только вряд ли ей станет легче, если ты себя заморишь голодом.

- Ты не понимаешь, - отчаяние переполняло меня. – Должен быть способ связаться с ней. Не освободить, знаю… Но хотя бы передать еды. Ведь это же дикость держать человека на одной воде.

Я умоляюще смотрела на Федора, пока он задумчиво морщил лоб. Кроме него, помочь некому, в этом я была уверена.

- Пожалуй, можно попробовать, - наконец, проговорил он. – Но обещать ничего не могу. Пойдем, Алина-малина.

Он взял меня за руку и повел за собой как малое дитя. Уже на подходах к дому, я догадалась, что идем мы в медпункт, к гарпиям. Как-то стало не по себе, вспомнив их дневную оболочку. Но если Федор говорит, что другого способа не видит, то и я должна потерпеть.

Как ни странно, застали мы довольно мирную картину. Гарпии расположились в креслах напротив друг друга, попивали кофе, судя по аромату, из маленьких чашечек и мирно беседовали. Даже мое появление не вызвало хищного оскала на их мордах, правда и улыбки я не заслужила. Хотя, может, они и вовсе улыбаться не умеют в таком виде.

- Привет, красавицы! – бодро воскликнул Федор.

Вот его гарпии обшипели. Ладно хоть не побили. Я бы на их месте не сдержалась. Ну кто называет красавицами таких зверюг? Разве что наивные черти. Да они лучше нас осведомлены, какое впечатление производят в дневном обличье. Либо Федор не подумал, либо решил поиздеваться над гарпиями.

- Да ладно вам скалиться, - примирительно разулыбался черт. – Лучше помогите в одном деле.

- Чего надо? – буркнула Лили, вставая с кресла и потягиваясь. Сразу же все мышцы на ее теле забугрились, заиграли, словно жили самостоятельно.

- Передачку отнести для мяса в казематы, - скороговоркой выпалил Федор.

- Черт, ты с ума сошел? – выпучила и без того страшные глаза Лили.

- Джуди, - проигнорировав выпад брюнетистой гарпии, снова заговорил Федор. – Только ты можешь это сделать. Больше туда никто не вхож…

Позже Федор рассказал мне, что каждый день Джуди бывает в казематах с осмотром, не свихнулся ли там кто из стражников или заключенных. Именно она поддерживает эмоциональный уровень жертвы до того момента, как ее пускают в расход. Уж больно чувствительный Люцифер не любит истерик воспаленного сознания. От рассказа черта у меня волосы на голове шевелились от ужаса. Это же каким циником нужно быть, чтобы даже не позволить несчастной жертве сойти с ума перед смертью.