Ключ к Бездне (СИ) - Махавкин Анатолий. Страница 23

Семенчук, сорокалетний мужчина с покатыми плечами и кривоногий, словно кавалерист, достал из кармана куртки небольшой приборчик и повёл им из стороны в сторону. Приспособление едва слышно щёлкнуло и Семенчук поднёс его к глазам. Удивлённо хмыкнув, учёный покачал головой и спрятал прибор обратно.

Остановившись около щербатой поверхности колонны, Теодор посмотрел на блестящий кругляк, зажатый в ладони. Кажется — это был компас или его подобие. Сориентировавшись, руководитель махнул рукой в сторону одной из лестниц и все направились туда, запрокидывая голову, в попытках рассмотреть колонну на близком расстоянии. Странное дело — этот столб-переросток показался мне живым, хоть откуда у меня возникло это ощущение — я так и не понял. Видимо не только я чувствовал подобное, потому как Жуковский догнал Теодора и принялся яростно шептать ему в ухо, указывая пальцем в сторону колонны. Емелянович отрицательно качнул головой и старый учёный разочарованно отстал.

Оксанка слегка сбавила темп и оторвавшись от своей группы, пошла рядом со мной. Её рука, как бы невзначай, упала с лямок рюкзака и повисла вдоль тела. Я повторил этот нехитрый жест и наши ладони соединились, переплетясь пальцами. Не знаю, какое чувство двигало этой девушкой. Да и во мне присутствовало нечто непонятное…Это было больше, чем обычное желание, но вот что? Времени, получше узнать друг друга было слишком мало, а посторонних глаз вокруг — слишком много. Быть может потом, после того, как мы выберемся из этой преисподней, чем бы она ни была. Пока же я мог только размышлять, как бы получше устроиться сегодняшним вечером, укрывшись от назойливого внимания. Странно, почему никто из крутых не попытался воспользоваться моментом вседозволенности.

Мысли о грядущем сексе оказались весьма грубо прерваны. Меня окатило такой волной ужаса, что мороз продрал по коже, а Оксана едва не запрыгнула на мои руки. Как выяснилось, именно в этот момент мы проходили мимо одного из колодцев, причём на очень малом расстоянии от проклятой дырки. Эта шахта выглядела самой старой из всех и остатки разрушенной крышки похоже резали автогеном. Изнутри. На каменном пятачке, вокруг колодца я заметил жирные чёрные пятна, отвратительные, до тошноты. Хорошо, зловещее место быстро осталось за спиной, позволив вдохнуть воздух полной грудью. Я погладил идущую рядом девушку по руке и поцеловал в ледяную щёку. Она порозовела и благодарно улыбнулась.

В этот момент мы достигли выхода из пещеры.

Почему-то мне казалось, что мы будем подниматься по лестнице к балкончику, подобного тому, с которого спустились. Выяснилось, у подножия лестнице имеется ещё один вход, с массивной дверью, распахнутой настежь. Туда мы и направились.

Короткий коридорчик привёл всех к выходу в длинный широкий тоннель, полого уходящий вниз. Стены его светились холодным голубым сиянием, а пол покрывали шестиугольные плиты, плотно прилегающие одна к другой. Именно здесь Зверь сбросил с плеч свой рюкзак и объявил начало привала.

НИСХОЖДЕНИЕ

Ксюха немедленно опустилась на пол и болезненно морщась, начала стаскивать с ноги сапог. Обычное дело — если бы я не надел свои, давным-давно разношенные сапожищи, неизвестно какие бы мозоли пришли в гости ко мне. Я сбросил осточертевший груз на пол и подошёл к страдалице, дабы облегчить её мучения лёгким массажем. Как в своё время говорил Марселас Вега: массаж ног — это не просто массаж. В очередной раз моим планам было не суждено сбыться. Не успел я присесть, как рядом со мной оказался Зверь, грубо волочивший за руку ловеласа-неудачника. Сергей выглядел весьма и весьма обескуражено. Задний план сей картинки весьма любопытно оживлялся Воблой, которая что-то втолковывала Теодору и при этом указывала рукой на…Меня? Наш руководитель сделал отрицательный жест и амазонка, пожав плечами, отошла. Взгляд, посланный ею, мне очень даже не понравился.

— Такие дела, братишки, — сказал Зверь, глухо покашливая, — имеется одно небольшое дельце, которое вам нужно обстряпать, перед тем, как ваши задницы получат покой.

У меня, время от времени, появляется предчувствие надвигающейся опасности, которое выглядит, как далёкий перезвон колокольчиков. Стоило гиганту произнести свою фразу и над моим ухом взвыла настоящая сирена. Вроде бы никаких оснований для тревоги, но мне стало так плохо, словно я наелся тухлятины.

— И чё надо сделать? — Сергей выглядел недовольным, не больше.

— Вернётесь в тот зал, откуда мы пришли, — казалось Зверь с огромным трудом подбирает нужные слова, — подойдёте к ближайшему колодцу и бросите в него по гранате. Естественно, они должны взорваться. Выждите полминуты, после взрыва и бросите ещё по одной, у вас их как раз по две штуки.

— И зачем это? — забыв о предупреждении, спросил Серёга.

— Так надо, — мягко, чересчур мягко, ответил Зверь.

Я проглотил сухой ком песка, невесть как угодивший в моё горло и похрипывая, сказал:

— А почему бы не послать людей, которые лучше обращаются с гранатами? Взорвём ещё себя нафиг…

Великан внимательно всмотрелся в моё лицо, потом медленно перевёл взгляд на Воблу, стоявшую, скрестив руки, около стены. Лицо женщины выглядело почти таким же загадочным, как лик Джоконды.

— А за кой хрен вы свои бабки получаете? — уже начав фразу Зверь сообразил, когда и где раньше, он произносил эти же слова и недовольно поморщился, но продолжил, — или вы хотели, до финиша брести за чужими спинами? Поэтому — валите немедленно!

Сергей больше не спорил, поправив автомат на груди он плюнул и побрёл к выходу в зал. Следом за ним, с трудом волоча непослушные ноги, поплёлся и я. Выходя, я бросил взгляд на Оксанку, склонившуюся над растёртой ногой. У меня возникло чёткое ощущение, что я вижу её в последний раз.

— Ну, ты идёшь? — недовольно буркнул Сергей, поджидая меня, — как баб трахать — так он первый, а как дело делать — почему не кто-то другой!

— Да не будь же ты идиотом! — едва не завопил я, догоняя его, — ты не видишь, нас пытаются подставить?

— Подставить? — он хмыкнул, — всего навсего кинуть парочку гранат в колодец.

— Ага, — нервно хихикнул я, — помнишь того нарика, размолотого в брызги? Его, всего навсего, послали ощупать крышку люка!

— Пошёл ты на, — буркнул Сергей, — меня больше пугает автомат Зверя, чем твоя болтовня. А с таким козлом, как ты, я вообще не хочу разговаривать.

Судя по всему, для этого представителя Хомо, уведённая женщина являлась самым жутким оскорблением, которое он не простит мне до самой смерти. И самое неприятное — похоже, прощения осталось ждать совсем чуть-чуть. Понять бы только, откуда ожидать удара, попытавшись избежать его. Но возвратиться мы тоже не могли, тут Серёга был прав — этого Зверь не простит. Пока эти мысли, испуганными хорьками, метались по переплетениям извилин, мы выбрались в чёртову пещеру с её, источающими зловоние ужаса, колодцами.

Не раздумывая ни секунды, Сергей направился к тому, который вызвал у меня наибольший ужас — именно он был самым близким к выходу. Казалось, даже камни рядом с этой дырой хрустели под ногами как-то особенно, вызывая своим треском судороги всех мышц одновременно. Пальцы мои намертво вцепились в рукоять автомата, и я перестал их ощущать. Одна из чёрных клякс, на которые я обратил внимание, оказалась совсем близко и меня едва не вывернуло наизнанку от внезапного приступа тошноты. Почему-то мне показалось, будто тёмное пятно напоминает силуэт человека, раздавленного катком.

Сергей подошёл к барьеру, ограждающему колодец и посмотрел вниз. Наклонившись, он долго всматривался во мрак шахты, а потом приложил ладонь ко рту и громко закричал:

— Эге-гей!

Не было даже самого слабого эха — вопль заглох так, словно был послан в огромную пуховую подушку. Крикун оказался несколько обескуражен, но тем не менее, деловито вытащил из кармана гранату и повертел ребристое яйцо в ладонях.

— Блин, — пробормотал он с видом знатока, — хоть бы себя не взорвать. Ну, какого ты там телишься? Давай, по-быстрому, захерачим эту срань и отвалим отсюда. Почему-то у меня нервишки пошаливают от этой долбанной дыры.