Стрелы Геркулеса - де Камп Лайон Спрэг. Страница 44

В неловком молчании они закончили завтрак. Утром Зопирион наколол Сафанбаал дров, напоил мула и поиграл в прятки с Ахирамом.

— А сегодня ночью тоже будет сеанс? — после скудного второго завтрака спросил Зопирион.

— Нет, только через семь дней. У нас, ханаанитов, семь — священное число. Поэтому сеансы проходят с перерывом в семь ночей, когда луна полная, половина луны и новая луна.

— А мы, пифагорейцы, такое же значение придаем числу десять, — заметил Зопирион.

— Пусть так. Возможно, сегодня приплывет капитан Бостар. И если ничего не случится, он увидит мой сигнал и заберет тебя и мальчишку.

— А как мы попадем на корабль? Здесь же негде причалить!

— У меня есть небольшая лодка, я ее прячу в пещере. На ней ты и доберешься до корабля.

— А как же ты получишь ее назад?

— В лодке лежит смотанная веревка. Я буду держаться за ее конец, и когда ты благополучно заберешься на борт «Судека», я подтяну лодку обратно. Ты не первый, кто убегает подобным образом, хе-хе. Старая лодка слегка протекает, поэтому тебе придется усердно вычерпывать воду. Черпак ты найдешь внутри, так же как и весла.

Колдунья показала юноше пещеру, и он убедится в истинности ее рассказа о лодке.

— Меня огорчает, что ты здесь ненадолго, — обратилась Сафанбаал к Зопириону, когда он вернулся. — Я могла бы раскрыть перед тобой многие тайны магии. Мои оккультные силы говорят о почти полном взаимопонимании между нами. — При взгляде на Зопириона веки колдуньи затрепетали, и она так расхохоталась, что двойной подбородок и огромная грудь заходили ходуном. — Я могла бы научить тебя и другому искусству, мой прекрасный юный господин! Я многое повидала на своем веку. Я тебе рассказывала о том, что когда-то работала танцовщицей?

— Никогда.

— Мне довелось танцевать перед многими великими людьми — суфетами Карфагена и персидским наместником Египта. Какая я тогда была гибкая и грациозная! Сейчас ненавистные годы крепко вцепились в меня костлявыми пальцами, а когда-то я была по-настоящему прекрасной. Да, просто красавицей!

— Я уверен… — начал было Зопирион, но Сафанбаал перебила его.

— Как же, наместник предлагал за меня пол-таланта! [51] В то время пол-таланта были огромные деньги, не то, что сейчас. Перс был величественный и мужественный! Семи игр за ночь ему было недостаточно, чтобы утолить свою страсть. Внешне ты очень похож на него, дорогой Зопирион. Посмотрим, удастся ли тебе превзойти его по части любовных утех.

— Ах, если бы ты смог оказаться здесь весной, когда все вокруг расцветает! Тогда этот пыльный уголок Нового Ханаана становится просто раем. О чем это я говорила? Ах, да, я была танцовщицей, прежде чем познала высшую мудрость. Волей-неволей мне пришлось отказаться от плотских удовольствий. Когда я танцевала перед правителем Тира, он сказал: «Клянусь всеми ваалами, ее груди прекраснее, чем полная луна…»

Сафанбаал тараторила без умолку. Зопирион был окончательно сбит с толку и не знал, верить ему или нет. «По крайней мере половина ее рассказа — просто вымысел», — подумал он и, чтобы занять ребенка, затеял с Ахирамом игру в тик-так-той. В нее можно было играть молча. Юноша надеялся, что это отвлечет мальчика от пошлого рассказа Сафанбаал.

Сафанбаал не унималась. Она неутомимо хвасталась своей прежней красотой и бахвалилась ссорами, которые возникали между мужчинами, положившими на нее глаз. Из-за неуемной болтливости, вранья, внезапных переходов от одной темы к другой, неприятного похохатывания, немыслимых кокетливых подмигиваний, слоновьих попыток обольщения, привычки повторять предложения, самолюбования и вдобавок ко всему ужасной нечистоплотности Зопирион начал считать ее самым отвратительным существом из всех людей. С другой стороны, он старался не отвечать ей грубостью, опасаясь, что она может предать.

Наверное, некоторые из тех, кому не понравилась Сафанбаал, могли запросто перерезать ей горло и сесть на корабль, оставив ее тело на растерзание грифам, — думал Зопирион. Однако, будучи пифагорейцем, он не стал обдумывать столь кровожадные планы. К тому же, юноша не знал сигнала, по которому капитан Бостар подойдет к берегу.

Наконец, чтобы остановить поток болтовни, он предложить колдунье сыграть в Священный путь. Сафанбаал никогда не играла в эту игру, но выразила готовность научиться. Вскоре она предложила поставить небольшие ставки. Тем не менее, она делала наиглупейшие ходы, несмотря на то, что Зопирион постоянно указывал на них и пытался научить колдунью играть лучше.

Оказавшись в проигрыше, она громко настаивала на повышении ставок и призывала компанию своих демонов на помощь.

Но по всей видимости, у демонов был выходной. Перед Зопирионом росла кучка шекелей, драхм и мелких монет.

— Трусливый жулик! Клянусь бородой Беса, ты не оставишь мне денег даже для еды на следующий месяц! — и она со злобой оттолкнула доску. Фигурки и кости раскатились в разные стороны. — Даже если я буду кушать как птичка!

— Эй, незачем портить мою игру только потому, что проиграла! А что касается птицы, то ты, несомненно, имела в виду страуса из африканских пустынь. — Зопирион собрал фигурки и пересчитал их. — Послушай, женщина. У меня и в мыслях не было пустить тебя по миру. Я верну весь мой выигрыш, если ты отдашь мне одну из своих волшебных вещиц.

— Ой, прости глупую старую женщину! Прости меня, дорогой мой, сладенький мой! — заворковала она. — Предложенного тобой вполне достаточно, тем более, что ты обещал оставить мне мула. Проси, что ты хочешь.

— Мне нужна металлическая тарелка, которую ты используешь вместо луны.

— Ай, ты шутишь! Все что угодно, только не это. Небо, сотворенное руками человека — главный источник моего дохода. Именем твоих греческих богов заклинаю тебя! Не лишай бедную старую ведьму, которая с таким почтением к тебе относится, ее средств к существованию!

— Ладно, а что еще ты мне можешь предложить? — разочарованно протянул Зопирион.

Колдунья порылась на огромной груди и достала линзу, при помощи которой она разводила огонь.

— А как насчет этого? В пути такое стекло гораздо удобнее и в несколько раз быстрее можно развести огонь с его помощью, чем посредством кремня и огнива, уж не говоря о трении палочки о палочку.

— Но ты не останешься в такой же плачевной ситуации, как если бы отдала мне тарелку?

— Нет, у меня есть еще одно. Вот, возьми!

Зопирион доводилось слушать рассказы о таких стеклах, но видеть не приходилось. Поэтому он с радостью надел на шею шнурок, на котором висела линза.

— Моя дорогая Сафанбаал, пойду, проверю Яфа: хочу оставить его в отличной форме. Пошли Ахирам. Мы немного покатаемся на муле.

Когда на залитой лунным светом водной глади показалась массивная черная тень, Сафанбаал зажгла факел, и, встав на краю скалы, трижды подняла и опустила его. На черном силуэте корабля появился огонек, повторивший знак колдуньи. Капитан Бостар вел свой корабль к берегу. Силуэт корабля становился все больше. Зопирион осторожно спустился по каменистому склону к воде.

— У нас есть немного времени, прежде чем он подойдет на расстояние, достаточно близкое для лодки, — произнесла Сафинбаал. — Дорогой Зопирион, неужели ты оставишь меня без — ах! — приятных воспоминаний о твоем пребывании?

— Я польщен, госпожа, но в данный момент я слишком нервничаю, — отрываясь от лодки, которую он с усилием толкал, проворчал Зопирион.

Наконец, лодка скользнула в воду. Зопирион мог только надеяться, что протечка не увеличится. Он перенес в лодку свои вещи и снова забрался на скалу.

— Иди сюда, Ахирам.

Зопирион подхватил ребенка, раскачал и закинул себе на шею.

— Держись крепче!

Когда Ахирам обхватил Зопириона за шею, Сафанбаал начала бормотать мерзости о греках, влюбленных в мальчиков. Не обращая на нее никакого внимания, Зопирион на ощупь спустился к воде, одной рукой страхуя Ахирама, а другой придерживаясь за скалу.