Естественно, магия (СИ) - Искварин Валентин Валерьевич. Страница 131

Чёрный как раз исторг нечто на водной основе с примесью витальной силы; нечто коррозионное, кислота. Жадина исправно скушал добавку. Виктор наудачу вернул часть воды в виде перегретого пара. Щит противника с ощутимым трудом отразил атаку. Тёзка ответил ледяными иглами, частью впитавшимися, частью засевшими в барьере.

— «Угольный шар», так они это называли, — прошипел он. — Поджарить тебя что ли!?

За усиленным жадиной, намотавшим на себя чуть ли не все стихии, плохо просматривались и предметы, и заклинания. Огонь добавил мельтешения. Отличная вышла защита, но пора уже возвращать дарёное.

Вода, огонь и электричество плюнули в Тёзку плазмой, вид изрядно очистился, а враг был вынужден обратиться к резервам, чтобы подпитать экраны. Неплохо!

— Так вот ты как действуешь! — догадался Чёрный. — Ну, ладно…

Из воздушных энергий Виктор соорудил рубанок, да такой, что самому стало боязно. Коснувшись потолка, заклинание взвизгнуло, как бензопила, нежданно нашедшая толстенный гвоздь. Зал снова потускнел, поблескивая алюминиевой пылью.

— «Свистящая смерть»? — безо всякого смысла спросил враг. Ах да, он же получал отчёты выживших! Вот и проявляй после этого милосердие…

Звуки выстрела пришли как из другой реальности и не сразу достигли сознания. Он же стреляет! Маг — и стреляет! Он уже успел растерять от страха всякую гордость, раз прибегает к презренному оружию! Зазвенело стекло, со стороны Викки полетел вправо желтоватый туман. Отравляющий газ? Доброе, вашумагию, утро!

Пора заканчивать, а то неизвестно, какой из истерических приёмчиков врага может сработать. Виктор двинулся на противника. Тот улучил момент — что-то стало не до контроля за телепортацией — и прыгнул в сторону кормового коридора. Виктор развернулся и снова пошёл: бежать, поддерживая уже не рубанок, а настоящую пилораму — опасное дело. Опять прыснула очередь выстрелов и разлетелась жёлтой пылью. Внутри щита, усиленного для защиты от газа, стало душновато.

Автомат исчез из рук Чёрного. Похоже, тот тоже решил не тянуть с финалом.

Но в ту же секунду грянула ещё одна серия выстрелов. Очень громкая, не заглушённая защитой. И следом за оглушающим эффектом колокола, в котором оказался Виктор, появилось… онемение в бедре сзади, переходящее в покалывание. Или наоборот?

Виктор начал падать на непослушную ногу. Нет, она цела, но не слушается. Он ранен, но ничего не болит. Рубанок заорал, как полоумный, и развалился, встретившись с полом.

— Тваюмагию… — простонал кудесник, валясь на ободранный металл.

— Я запомню твоё последнее слово, — пообещал победитель, подходя с автоматом в руках.

105. Прощания

«Он меня подстрелил. Какими-то парализаторами».

Мысли еле ползли, а передавались уже каким-то чудом. Дурман наплывал волнами, и всё казалась, что следующая волна станет последней.

«Держись, начальник! Спрошу у Насти, что тебе вколоть! Она мне целую сумку дала. Я сейчас приду!»

«Он еще здесь! Пока спрашивай. Я скажу, когда будет безопасно прийти».

Остатки щитов растаяли. Как же уязвим человек. Победитель, тваюмагию!

— Прекрасно. Надо сказать, ты сумел напугать меня, коллега! — разглагольствовал Черный, прохаживаясь по залу. — Пожалуй, учитывая, насколько ты прыток, повешу-ка я еще одну штучку. От твоей учительницы нечаянный подарочек. Качественно блокирует способности, — он усмехнулся, — если завершено и нет брешей. Ну да тебе ли не знать. Там было четыре заклинания в одном, — в голосе гордость. — Два я раскусил, а два других… сейчас на тебе опробую… Всё-таки жаль, что ты не стал сотрудничать, коллега. Теперь столько мороки предстоит.

Он что-то забормотал. Действительно, не смог расчленить два заклинания. Любопытно.

Дремлющая Красавица. Вот, кто мог бы подсобить! Удастся ли до неё добраться?

С этой исследовательской мыслью Виктор отправился в принудительный сон.

Тупая боль в груди от долгожданного вдоха, перед закрытыми глазами — гипер-световой переход свихнувшегося Луки Небохода, руки и ноги налиты протухшей водой.

— О! очнулся! — радостный возглас… Танка.

И язык протирали кошачьим хвостом. Шея никак не решится поднять голову.

— Тьфу! Вот же ещё забыл вколоть!

Укол — и прохлада ползёт под кожей вверх по руке. Надо будет спросить Настю, что за букет медикаментов в него вкачали. И ведь помогло! Да здравствует жизнь!

— Оживаю… дальше… сам…

— Давай, кацо! А то на горизонте корабли какие-то.

Минута. Другая. Мозг отсчитывает время приближения с «горизонта». Надо будет полечить себя на досуге от последствий. Танк хлопочет вокруг, рассказывая, как разговаривал с Настей, как скрепя сердце ждал ухода Викки, как оживлял…

Викки, мастер подлостей. С другой стороны — просто очень предусмотрительный тип, который не полагается только на магию. Надо проверить, не оставил ли он себе на память один артефакт. Наверняка оставил, хотя бы из жадности и любознательности. Ах, да! Блокировка! Такая ценная.

— Танк, я обёрнут в кокон. Видишь? Он замораживает магические способности.

— Я думал, это твоя защита! Ещё удивился, что она меня пропустила.

— Можешь снести верхушку?

— Э… ну, постараюсь…

Боец прицелился и взмахнул руками. Тут же пришло полузабытое ощущение освобождения. Три с половиной недели прошло?

— Отлично. Теперь отойди к окну.

Шаманство. И тонкое: нельзя насторожить прерванное заклинание: путешествие в «Победу Стихии» — совсем не то, что сейчас нужно. Виктор поднял руки и щитом принялся раздвигать зелёную сеть блокировки. Минута ничего не решит, а на то, чтобы выделить из цельного заклинания возможность перехода к Дремлющей красавице, может уйти не один день. Чтобы полностью свернуть часть перехода, пришлось встать на цыпочки.

Перенасыщенный силами шарик, упакованный щитом, был облеплен ватой и отправлен в одну из опустошённых банок из-под лекарства.

Быстрая проверка показала, что Чёрный ничего не уволок с «Пегаса»: то ли не заметил, то ли не счёл нужным мародёрствовать в момент своего триумфа. Так что все дальнобойные заготовки по-прежнему в распоряжении Виктора! Ну, а теперь — тест на жадность.

— Викки? — Виктор включил голосовой режим.

— Не понял… Так ты жив!? Ах ты дрянь двужильная! Мне тут сказали, что с восьми капсул ты мог вообще загнуться!

— Ну, головушка побаливает, — издевательски признался Виктор. — А так — бодрячком!

— Знаешь что, коллега, — прошипел Чёрный. — Пожалуй, не буду я тебя допрашивать! С такими, как ты, надо пожёстче быть! Винтокрылы отпустили? — спросил он у кого-то из присутствующих. И, получив ответ, почти завизжал: — Ну, так верните! Я такого распоряжения не давал!

— Ну ты и псих!

— Не без того! Прощай, коллега!

— Прощай, тёзка…

Виктор почувствовал, как артефакт принял команду, прыгнул с пальца в рот Викки и там взорвался.

В следующую секунду в сознание вломился ворох мыслей и образов. Яростные мысли, жалостливые, испуганные — всех не разобрать, но, как отпечаток от вспышки на сетчатке глаза, их можно будет рассмотреть чуть погодя. Образы другого корабля, людей на палубе, девяти схематично нарисованных вертолётов со стрелочками векторов движения, карта местности с тактическими указаниями, фотографии порта Ахтубинска и окрестностей. Затем — лица членов команды Виктора, Гильдия, укрытая искрящейся полусферой, кабинет в высоком здании, лицо старика, какой-то женщины, небольшой одноэтажный домик, качели на цепях под кустом сирени, колесо грузовика… и тьма.

Виктор упал на колени, схватившись за голову. Танк бросился поддержать-помочь, опасаясь, что друга-начальника захватили последствия отравления. Но — вроде обошлось, и боец помог кудеснику встать на ноги, дойти до стула.

Пришла злость. На всех и вся: на себя, на Орден, на магов, на всё человечество. Засасывающая злоба, от которой было настолько тяжело отстроиться, что Виктор еле подавил в себе порыв порвать стоящего рядом товарища на тысячу частей!