Естественно, магия (СИ) - Искварин Валентин Валерьевич. Страница 33

22. Свобода и трайт

Тело ощутило многими точками, что его переводят в горизонтальное положение, и мозжечок сообщил всему мозгу радостную весть о том, что можно отключать всю активную деятельность; Виктор уснул мгновенно. Утром выяснилось, что и кровать не самая роскошная, и старая перина не спасает, и спал он всю ночь на одном боку…

Но через полчаса маг уже был готов к новым трудовым подвигам. Галия, осознав бесплодность своего любопытства, не докучала визитами, так что Виктор работал, не отвлекаясь. И — внимательно, не заводясь.

Строительные термины вроде «пандус», «откос», слышанные некогда, всплывали в памяти по поводу и без оного. А Виктор планомерно углублял двухчастный котлован. От скуки и монотонности он даже точно высчитал его объём — шестьдесят два с половиной кубометра. Потом пришла очередь просчитать физику переноски грунта. Постепенно «оператор АЭК» довёл массу однократной переноски почти до полутоны. Таким образом, усилие, которое могло бы поднять груз по очень мягко наклонённой поверхности, без учёта силы трения, доходило до килоньютона — как сто килограммов от земли оторвать! Однако Виктор работал так, словно толкал не горы почвы, суглинка и камней, а лёгкую тележку чуть более пуда весом. Загадка…

Четыре-пять ходок — один кубометр. Итого до трёхсот проходов по сорок-шестьдесят метров в оба конца. Для круглого счёта — двадцать километров пусть будет. Из них десять — с «тележками». По неровной дороге. Впрочем, скоро дорожки укатались почти до блеска, и остались только спуски, которые он преодолевал, спрыгивая в котлован, и подъёмы. И повороты.

С утра он засыпал вчерашние ямы, оставляя, увы, характерные вдавленные следы. Находились камни, оттаскивались в кучи, вывозились отдельными рейсами и складывались вдоль дорожки. Дважды подступало чувство голода, но не сломило юношеского упорства.

Снова повезло: на обед Галия пришла, когда он только-только спрыгнул в котлован. Навалить что ли горку сразу за калиткой, чтобы маты вошедшего стали сигналом? Нет: и результат не гарантирован, и объяснять свою выходку замаешься. Просто закончить всё побыстрее…

И что тогда? Надо искать Лиру. Найти благодетеля. Ага, «и не сдаваться».

Между тем, заказчица, ошарашенная темпами работы мнимой бригады, предложила отведать, чем Бог послал. Тяжело не объесться, когда проголодаешься! Но Виктор смог: идея поскорее развязаться с заказом светила достаточно ярко, ведь объевшись, много не наработаешь.

И уходить надо. Галия разболтает товаркам о трудовых успехах бригады — оглянуться не успеешь, как будешь по уши в заказах! И это, увы, не радует, ибо многие заказы — это внимание. А внимание… чёрт его знает, что такое; не исключено, что — смерть.

Какая же досада: нечаянно зарабатывая себе такую репутацию, не можешь её использовать! Белкин с такой мысли отгрыз бы себе все локти. Представилось возможное будущее: летом выходить на заработки, поднимать сумасшедшие деньги по вторичным обращениям, растить клиентскую базу. Зимой же честно бездельничать, например. Или учиться, что тоже неплохо. Мечта прямо-таки. А что? Если есть, кому постоять настороже, «не пуская на строительную площадку посторонних», пока бригадир «лёгким движением руки» превращает груды щебня в аккуратные домики. Почему бы и нет? Разработать заклинания на основе того же щита, что-нибудь мутить с водой, исследовав восстановление окисленных минералов…

Ещё лучше, конечно, добраться до дома. Через Лиру. Так что мечты о карьере вольного каменщика лучше забыть или отложить подальше.

До вечера Виктор сделал ещё многое, но, увы, не всё. И на сей раз слинял по-английски, до прихода хозяйки, избегая вечерней кормёжки. Чем хуже татарка с цепким взглядом его запомнит, тем ему лучше.

В третий день тоже не удалось управиться до полудня: многие мышцы давали о себе знать, несмотря на то, что физических сил вроде и немного тратилось. Оставалось подровнять котлован и выстелить дорожку.

Ещё прошлым вечером маг поэкспериментировал с воздушным вихрем. По-видимому, это была одна из простейших форм, даже базовая: вызывалась легко, держалась, почти не требуя внимания и усилий, а потому границы разрушающей силы этого заклинания терялись вдали.

К полудню Виктор уложил камни на дорожку и решил зашлифовать их вихрем. Сперва медленно вращающийся двухметровый цилиндр запихивал набросанную поверх землю в промежутки между камнями. Затем маг не стал делать перерыва, а только усилил заклинание. Пятиметровый столб взвизгнул и принялся расшвыривать всё, что попадалось в основание. И Виктору снова пришлось вспомнить зарок насчёт плавности.

Однако к обеду всё было готово к приёмке: котлован по размерам выведен с точностью до пары сантиметров, о помеченных деревьях снесена даже память, дорожка из известняка отполирована почти до блеска. Всё сделано так, чтобы не принять работу было невозможно.

Галия тщательно скрывала восхищение. По лицу её было видно: голос справедливости требует отблагодарить за невиданную скорость, но жаба сжимает горло с непреодолимым усилием, заставляя искать изъяны. Исполнитель, наблюдая за придирчивым осмотром, пожалел, что заранее не договорился о размерах премирования. Впрочем, за два с половиной дня даже самой усердной работы получить около четырёх тысяч — это, по местным ценам, более чем успех!

Галия, конечно, не намеревалась слишком переплачивать: жаба-душитель была размером с трицератопса. Сошлись на трёх тысячах восьмистах шестидесяти — Виктор просто прекратил сражаться. Противно да и только! А и ладно: его-то совесть чиста, как утреннее небо.

В нагрузку довольная заказчица выдала премию каким-то элем в большущей стеклянной бутылке — «на всю бригаду, один не выпивай! Жаль, я твоих землекопов не видела. Не землекопы, а домовые какие-то!» — да головку солёного сыра килограмма на полтора. Разумеется, попыталась прощупать почву, а не строят ли его парни дачные домики, но Виктор с непреклонностью отвергал заманчивые предложения. «Ну, что ж поделаешь! И всё же с ребятами посоветуйся — мож' и надумаете. Тут и племянник вложится — денежкой не обидим, ей-ей!» Обидите, что уж там душой кривить, хоть дело и не в том.

После ухода суетливой татарки Виктор отправился в свою берлогу.

Как-то сама собой открылась бутылка, отрезался сыр, оказавшийся в меру мягким и удивительно натуральным, с сочным привкусом козьего молока. К вечеру количество эля уменьшилось на четверть. Маг думал о строителях и землекопах, об их нелёгком труде, о том, что после каждой выполненной работы те, разгрузки ради, в праве позволить себе напиться. И как печально, если такой способ отдыха оказывается чуть ли не единственным…

Следующее утро по понятным причинам началось тягостно. Вот какого чёрта маг, светоч разумности, последовал примеру каких-то работяг!? И никакие извинения не принимаются! В следующий раз — соблюдение меры и никаких экспериментов с малоизвестными напитками! И он обильно подкрепился колодезной водицей…

Виктор собрался. Бутылка с водой, бутылка с элем, сыр, недоеденная колбаса, кипятильник, кружки, ножик — рюкзак потолстел. Может, и впрямь заделаться бродягой? У него бы неплохо получилось! Недостаёт спальника да палатки…

Закрывая калитку, Виктор внезапно сообразил, что забрал все свои пожитки, всего-то отправляясь в информационную разведку. Конечно, вещей немного — и полпуда не наберётся, но на душе стало тревожно: подсознание отчётливо просигналило, что надо рвать когти. Впрочем, если что пойдёт наперекосяк, домик на обрыве никуда не денется. Может, это лишь шуточки мании преследования, а реальная опасность куда меньше опасений? Тут же чудесная же берлога для перманентно беглого мага! Волшебник пару минут постоял у калитки: а не оставить ли что-нибудь «на базе», но махнул рукой и пошёл по улице Менделя.

Деньги — отличная штука, когда они есть. Деньги — это свобода, независимость. Виктор усмехнулся, вспомнив Великого Комбинатора: «Мы будем подбирать их по мере надобности». Хорошо бы, пока — получается.