Естественно, магия (СИ) - Искварин Валентин Валерьевич. Страница 4

— Ну, если я в чём-то уникален, то… — А ведь и действительно — не важно! Это — его сон, в нём желание магии обрело такое поэтичное имя. Может, хватит уже воду в ступе толочь? — Давайте, что ли, начнём?

А местный холод, потихоньку пожирающий пальцы, — тоже необходимость, или можно и без него как-нибудь?

— Ох, я вижу, ты мёрзнешь, — спохватилась наставница.

Голос Лиры зашептал дёрганную тарабарщину — и Виктора окутало голубоватое свечение, быстро уплотнившееся до… буро-фиолетовой робы. Этакая мантия, которая могла бы подойти и майару Гендальфу, и ведьме Макгонагол, и джедаю Оби Вану Кеноби. Иллюстрация к статье из энциклопедии «маг вообще, одежда». Но от иллюзорной мантии стало удивительно уютно и тепло! Хотя кожа и не ощущала прикосновения ткани.

— Ой, спасибо.

— Не за что, — спокойно ответила Лира.

Видимо, это-то как раз совершенно обыденная вещь, простое каждодневное заклинание. Неплохо бы научиться делать такое…

— Твоё задание — поразить мишень. Магией.

— Не понял, — признался Виктор. — К-к-как?

— Тебе нужно создать заклинание, — почему-то наставница подчеркнула именно это слово. — Иначе…

— Незачем и огород городить? — предположил ученик.

Всё равно странно: обучение вроде с азов начинают, а не с розы, упавшей на лапу Азора. А то получится, как с Буратино: и нос в чернилах, и Мальвина в бешенстве.

— Да, — согласилась наставница. — Конечно.

Виктору тут же подумалось, что его фраза избавила Лиру от каких-то непростых объяснений. В следующий раз надо будет дослушать подсознание.

Итак, раз это сон, значит, достаточно только убедительно придумать — и заклинание получится! И у него должно достать воображения на этот мысленный финт, ведь не зря же его «заклинание выбрало»! Так надо не ударить в грязь лицом!

— Пожалуй, мне нужна цель. Или мне её тоже надо создать?

— Сейчас будет.

Снова потрескивающий шёпот — и в двадцати метрах впереди, в газовой белизне, на долю секунды родилось возмущение. Как от падения капли в воду, только словно в обратную сторону. И уже из этой подпрыгнувшей капли разрослась и загорелась зелёным светом чуть пульсирующая полупрозрачная крестовина — четыре конуса, сросшихся основаниями. Очень приемлемая мишень.

Но есть один крайне важный вопрос! И его непременно надо разрешить, чтобы не опростоволоситься:

— А заклинание делается из пустоты, из ничего или из какой-то… субстанции? — Виктор пожал плечами и решил пояснить: — Маны, там, какой-нибудь, эфира, эманаций всеприсущей энергии, субстанциального сдвига, жизненной силы?

— Мы думаем… это ты должен решить сам.

Удивительно «обучающий» сон! Или его просто тестируют «на профпригодность»?

— Спасибо. Стало понятней.

Ну что ж, если наставница — это условный образ подсознания, который, скажем, подталкивает к раскрытию способностей, и если подсознание отказывается отвечать напрямую, значит, вся нужная информация уже дана. Надо думать. Следует лишь проявить наблюдательность и умение связывать факты.

Например, появление мишени, которое удалось заметить, несмотря на стремительность преображения. Заклинание взаимодействовало с белым туманом. Возможно, оно даже родилось из него. Так что, чем бы ни был этот туман, именно его можно попробовать использовать как субстанцию заклинания! Вот и ответ.

Ещё один момент: в «примерах» заклинаний присутствовали слова, или хотя бы какие-то непонятные звуки. Что это за звуки? Ошмётки древнего языка, извращённый русский язык, современный малоизвестный, что-нибудь вроде тайной молви магов? Не уточняется. Ладно, война план покажет.

Остаётся надеяться, что желание, хорошо сформулированная мысль — должны всё сделать правильно, поскольку во сне нет ничего, кроме мыслей.

Теперь вопрос о самой форме заклинания. Как должен выглядеть снаряд? Что-то вроде пули — неплохой вариант, но он рассчитан на порядочную скорость и стабилизируется в полёте вращением. Вряд ли заклинания столь же быстры: та же мишень создавалась ощутимое, заметное время. К тому же пуля делается из металла, потому сохраняет форму до температуры плавления, а будет ли туман таким же стойким? Вряд ли. Значит, нужно нечто вроде ядра, шар. Как снежок, которым надо попасть в надоедливую ворону на заборе.

Однако кидать будет мысль, а не рука, так что хорошо бы сделать нечто… самоуправляемое, то, что держит в себе идею цели и определённо на неё направлено. И при этом нечто естественное, без выкрутасов вроде стабилизатора на бомбе или оперенья на дротике. Капля! Прямо, как есть, она будет вырываться из тумана, обрастать слоями, из которых образуется ударная сила, а заданное направление будет контролировать хвостик формы. Идеально!

Для пущей верности Виктор закрыл глаза и представил, как капля выплывает из липкой белизны под небольшим углом и несётся, постепенно загибая траекторию по чему-то вроде параболы, влетая точнёхонько в перекрестие.

— Ба-бац! — негромко крикнул он на всякий случай и открыл глаза.

Мишень висела неповреждённой, чуть подрагивая, как студень на тарелке.

— Этто-о… — прокомментировал Виктор свою неудачу.

— Это и есть твоё заклинание? — мягко осведомилась наставница.

— Что-то не получилось… — ответил ученик, пытаясь осмыслить причину неудачи. — Я сейчас ещё разок попробую…

Чего же не хватило? Подсознание отказалось сотрудничать, несмотря на продуманность действия и эффекта. Не все требования выполнены или простого желания маловато?

— Ещё разок, — повторил Виктор машинально. — Попробую.

Вспомнился анекдот о человеке, который молился о выигрыше в лотерее, не купив билета. Может, если добавить движение, а не только мысль, то подсознание соблаговолит-таки устроить чудо? И, разумеется, — верить, что всё получится. А что вообще может помешать в сновидении, где нет никого главнее спящего? Надо достаточно достоверно притвориться, что магическая субстанция осязаема, и попробовать…

Чтобы не разувериться в осуществимости и этой идеи, Виктор вперил взор в крестовину-мишень. Затем опустился на левое колено и набрал полные пригоршни тумана. И с удивлением понял, что руки действительно держат нечто! Газ ощутимо сгущался, переходя в жидкость или был… как во французском — liquide! От прилива восторга, от чувства, что он всё делает правильно, его руки, ноги и спина мгновенно налились силой, всё тело стало пружиной, готовой распрямиться.

И смотреть надо на мишень, чтобы снежок-капля проникся целью и не промахнулся. Жидкость в руке, словно сознательно готовясь к пуску, почти затвердела, стала похожа на подтаявшее масло или воск.

А теперь — бросок!

Кусок тумана чуть вытянулся в полёте, стремясь к крестовине. Хотя этот эффект трудно было оценить, глядя с хвоста. Только в самом конце траектории Виктор понял, что снаряд летит чуть выше и правее, но на последних метрах заклинание вильнуло, показав себя маленькой кометой, и вмазалось в центр мишени!

— Трах-тибидох! — запоздало выкрикнул Виктор.

— Хах! — выдохнула крестовина. Сжатый туман из заклинания брызнул в разные стороны, зелёные лепестки разлетелись и истаяли. По белой вате магической субстанции разбежались метров на пять мелкие волны.

— Отлично! — Наставница в восторге. Она радуется удаче ученика больше него самого!

— И мне понравилось! — Виктор с самодовольной улыбкой «скромно» шаркнул босой ногой по полу.

— Виктор, а ты последние слова крикнул, чтобы заклинание… взорвалось?

— Вообще-то нет, — он пожал плечами. — Мне показалось, надо что-то говорить — вот я и вякнул. А надо, кстати?

Наставница странно замялась:

— Н-не обязательно.

Классный сон! Как экскурсия… даже не на Луну, а в другой мир, где студент-филолог вдруг становится магом, приложив минимум усилий.

— Теперь урок окончен. Мне нужно лишь заблокировать твои способности.

— Какие способности? Швырять туман во сне?

— Ты — маг, Виктор, — в голосе наставницы звучали умиление и печальная серьёзность. С такой интонацией говорят: «Ты, сынок, уже взрослый — паспорт получил. А родители, знаешь ли, не вечны — пора уже самому начинать банки грабить». — И после пробуждения твои способности никуда не денутся.