Естественно, магия (СИ) - Искварин Валентин Валерьевич. Страница 61

Ждать его с ревизией!? От этой мысли маг содрогнулся. Впрочем, нет. Навряд ли: буйство молний должно стереть с лица земли не только незадачливого исследователя, но и всё живое в радиусе двадцати метров! Посмотреть на обгоревшие трупы? Сомнительное удовольствие.

Но отчёт всё же собран. Разве только, чтобы погадать, чем занимался неудачник рядом с «рабочей станцией», прежде чем дойти до плачевного финала.

Немого успокоившись этими размышлениями, Виктор пошёл в дом. В холле сидела Лила. Увидев мага, женщина хорошенько хлебнула вина из бокала, встала с диванчика произнесла:

— Спросишь, чего я тут сижу? Гроза тут неподалёку гремела — мне и не спалось. Много ли надо старой воровке, чтобы сон отбило?

Виктор покаянно вздохнул и свесил руки.

— А ещё, — продолжила воровка, — думала, где могилку устраивать. Если, конечно, нашлось бы, что хоронить.

— Извините…

— Да можно и не на «вы». Скажи, а этим нельзя было заняться днём и предупредить меня? А главное: как ты ухитрился вызвать грозу!?

Виктор подумал. И очень кротко ответил:

— Хорошо, что я не делал этого днём, и нет, нельзя. Грозу не вызывал, я на неё нарвался.

— Отличный ответ, мальчик. Даже не знаю, порадоваться ли тому, что утром я уезжаю!

— Я больше не планирую опасных экспериментов, — печально сообщил маг.

Воровка пожала плечами, допила вино.

— Ты и это-то не планировал. Ты то ли безумно удачлив, то ли изворотлив. Но всё-таки… — Лила вдруг сделала три шага к Виктору, отчего тот попятился и чуть не выставил щит. — Будь осторожен. Ради тех, кто за тебя беспокоится… А теперь — спать!

44. Сети

Уезжая, Лила оглядела всех четверых (Пётр провожать не вышел). Её строгий взгляд остановился на воспитаннице, перешёл на Виктора и стал безнадёжным. Воровка сообщила Моаву, что в городе надолго не задержится, села в машину и рванула прочь. Старший боец, знавший только об исцелении девушки, но не о ночных магических подвигах, потрепал волшебника по плечу. Сам же маг заповедал себе на сегодня вести себя тише воды.

Зудело, но исследование молнии как магического явления Виктор решил оставить на завтра. Осмотр места удара подтвердил: выжить после такого было бы крайне сложно. А уж у волшебников на примитивных самолётах и дирижаблях в начале двадцатого века шансов было, как у малька в зубах у щуки.

Идти ли в рощу? По идее, теперь и оператор Глобального Заклинания должен считать наглого экспериментатора почившим. А поскольку информация к оператору ушла только в критический момент, можно предположить, что опрос базовых станций происходит не по часам, а по поводу. Значит, если не тревожить небо, то и высокого визита можно не опасаться. А кроме того, терять такой исключительный объект, оборудованный по последнему слову натуралистического дизайна, — расточительно и до слёз обидно! Значит, надо придумать защиту, которая устоит перед первой атакой и даст время, чтобы сам Виктор сделал ноги. Решено!

В роще его ждало опустошение. Физические перемещения были минимальны, но все его магические труды сдуло начисто — отчёт неизвестному оператору Глобального Заклинания ушёл до огорчения полным. Что самое досадное, сколько Виктор ни приглядывался, не видел признаков того, что роща является «рабочей станцией»! Хорошо бы отыскать остальные, с которых собиралась сила для…

Аналогия с сетью вроде компьютерной или сотовой вплотную приблизила мага к пониманию явления низкого неба. Кроме одного: цели. Следующим наглым и масштабным шагом в изучении мог бы стать визит на две другие «станции», по которым триангулировался, находился субъект вторжения — то есть он сам, с которых позиционировался, направлялся страшный удар. Быть может, в сравнении магической картины других объектов нашлось бы сходство, то, что является сущностью станции. А там… можно попытаться устроить и «пиратское подключение»! Не в роще, конечно, где-нибудь в соседней станции.

От этой мысли у Виктора захватило дух. Стоило включиться в протокол наведения мстительных молний — и любому сопернику крышка. Дубовая и окончательная. Мысль была сильная, но как раз сил, умений и не хватало. Потом, как-нибудь…

Пока Виктор восстанавливал призрака на входе в рощу, пришла другая идея: создать самозаряжающийся артефакт. Если сила движется, если заклинание — только придание ей формы, то воссоздать эту форму в каком-нибудь нейтральном физическом теле, например, в камне!

Следующий час был потрачен на выпиливание кольца, создающего воздушную батарею. Артефакт получился тяжёлым, трудоёмким в изготовлении, а эффект — минимальным: кольцо регенерировало силу достаточную для того, чтоб поколебать травинку в полуметре. С досады маг распилил его на пять колец для оповещения о разрыве водной цепи. Нет, идею-то хоронить рано, надо лишь признать, что умения и изощрённости на её реализацию не хватает.

Затем убрал призрачного стража, слишком откровенно выдающего магическую природу экспериментов в роще, и заменил его сбивающим с ног порывом ветра, действующим трижды. Четвёртой линией установил оглушающую форму.

Четыре кольца для оповещения были сроднены с горстями щебня. С ними Виктор отправился к дороге.

Убедившись, что вокруг ни души, маг выложил камни линией поперёк дороги и вбил их в асфальт. Пройдя сто тридцать шагов по дороге, он повторил операцию со второй горстью. Закончив, проверил работу формы, пересекая линии камней.

Пока Виктор шёл до коттеджа, ему навстречу проехал мотороллер. Через полминуты кольца на указательном и безымянном пальце левой руки сообщили: объект средней величины на невысокой скорости пересёк линии, двигаясь в Париж. Заклинание действовало именно так, как было задумано.

После обеда можно заняться увеличением количества целей, контролируемых ударными заклинаниями.

45. Странный и опасный

Саша приехал в деревню неделю назад, после экзаменов в училище. Ещё один год учёбы, ещё один год жизни, потраченный в угоду отцу. Даже подработка вечерами в папиной «Умной технике» — небольшом, но процветающем магазинчике с услугами инженерного обслуживания — была такой тоской, что порой хотелось выть и крушить всё вокруг. Блюдца с битыми корпусами, сбоящими электронаправляющими и цветными подложками; системы слежения, доставляемые в починку или готовящиеся к установке по договору с гильдиями воров и бойцов; бесконечные горелые чайники и электропечи. Свалить бы всё это в большой контейнер и потопить в Волге!

А клиенты, через одного не понимающие, чего хотят, чванливые, бестолковые. Ленивые до чтения инструкций или те, кто считает себя выше них, лезущие разбираться самостоятельно, ломающие аппараты, а пытающиеся всё выставить как фабричный дефект. Эта постоянная вежливость к тем, кто её не заслуживает и никогда не оценит…

Осенью ему будет двадцать. И вот так жить, работать ещё тридцать-сорок лет!? Да будь у Саши волосы длиннее, за версту бы было видно, как они стоят дыбом от ужаса этой безысходности! Да самая опасная работа милей такой мертвящей рутины!

Огород полит уже с утра. Отец сбежал рыбачить. Ещё одно бессмысленное занятие. Мать с сестрой копошатся на грядках, отослав сына бездельничать в ожидании распоряжений.

Отупляющее сидение в этом конце географии скрашивалось тайным dada* — наблюдением за домом владельца одного общества безопасности. Уже не первый год Дрейк Драконович приезжает в коттедж. Чаще всего в компании жены и двух друзей-охранников, частенько выходящих тренироваться на площадку у восточной стороны дома. Урюку (Саша навёл справки) около пятидесяти, но выглядит гигант лет на тридцать. Его «молодому» товарищу — чуть за сорок, чего по нему тоже не угадаешь. *конёк, пристрастие (фр.).

Оба члены гильдии по двенадцатому разряду, причём про переаттестацию их забыли ещё пятнадцать лет назад. Тёмные бойцы. И грозные. Три года назад Саша с жадным любопытством наблюдал в бинокль за их поединками. А ночами пытался повторить увиденное.