Лорды гор. Огненная кровь - Арьяр Ирмата. Страница 57

— Вот как? — я почувствовала, как мои щеки вспыхнули. Не натуральным огнем, конечно.

Диго кивнул, а карие глаза стали серьезными.

— Не расстраивайся, Лэйрин. Это пройдет. Ты снова станешь нормальным парнем. А мне ты дорог любой. Я твой друг, что бы с тобой ни происходило. Если ты сможешь принять такого друга, чья память открыта как книга. И я люблю тебя как друга. Понимаешь? Если потребуется, я за тебя жизнь отдам не как за короля Гардарунта, но как за друга и старшего брата по «огненной крови», ведь ты — первонаследник. Виоле этого не понять, как я ни старался объяснить ей. Она чувствует мое отношение к тебе и считает, что в душе я — такой же, как Роберт. Это неправда. Но она никогда не станет огненным магом и не научится различать истину огня: где любовное влечение, где страсть, а где братская любовь к дорогому твоей душе существу.

Я резко отвернулась. Братья по крови. Огненной. Ну не смешно ли?

Дорри подняла голову из каминного пламени, внимательно посмотрела мне в глаза и, фыркнув, улеглась обратно.

А ведь Роберт мог и не одарять Дигеро магией огня. Для сделки с Белогорьем был еще один горец в свите Виолетты, а потом и Яррен появился. А для защиты Виолы от темных хватило бы и обряда айров. Но рыжему интригану показалось мало, он возвел между мной и Дигеро еще один барьер. Мог бы и не стараться. Дважды в одном огне не сгореть… Хотя обрести огненного брата и друга — не так и плохо. Лучше, чем огненного врага.

— А ты, я смотрю, уже все знаешь об истине огня? — улыбнулась я.

— Нет, все невозможно, — ответная улыбка и чуть грустный, чуть мечтательный взгляд из-под ресниц. — Но я учусь. Сравниваю. И я видел, как вспыхивает в человеке огонь сердца, и этот шквал ни с чем не перепутать. У Виолы настоящая любовь.

— Не понимаю, почему Виола просит уговорить тебя разорвать обряд, если у нее настоящая любовь.

— Не трать время. Ни за что не разорву! — Дигеро решительно скрестил руки на груди. — Я поклялся Роберту защищать его дочь. Она носит темного ребенка. Моя защита распространяется и на него. Даже когда она родит, я ее не отпущу, пока год не закончится, и пусть что угодно обо мне думает и как угодно называет. Хоть подлецом, хоть моральным уродом, хоть последним гадом. Я такой и есть, на правду не обижаюсь. Пусть даже она меня возненавидит, но Наэриль до конца срока к ней и близко не подойдет. Сожгу. На это моих сил хватит. Я уже подпалил его пару раз.

Я во время его речи поднялась было со стула, чтобы наполнить кувшин водой — мы как-то незаметно выпили весь напиток, но рухнула обратно.

— Что-о?! При чем здесь Наэриль?

— При том, что это не у нас с Виолой, это у них — любовь с первого взгляда. Не знаю, как у этого белобрысого, но у твоей сестры — настоящее чувство. Я вижу ее сердце до самого дна, как и она мое. Ничего, потерпят. Укрепят чувства. Им остался какой-то жалкий десяток месяцев пытки.

— Ты убьешь меня новостями! — Я схватилась за голову. Дорри нервно рыкнула, а Дигеро безмятежно улыбнулся, словно и ни при чем тут. — Нет, не верю. Мне надо поговорить с ней. Она с ума сошла! Как ты мог допустить?!

— А что я мог сделать? В ее честь Совет устроил торжественный прием, там они и встретились. И сразу — искра. Знаешь, это даже красиво — наблюдать, как вспыхивает такое солнце и очищает чужую душу. Наэриль потому и рванулся на турнир, чтобы взять тебя в плен и потребовать Виолу в качестве выкупа. Он бы смог победить, он сильнее тебя в бою и опытнее меня. Но я решил помешать ему тебя вызвать.

— Подлец совсем не изменился. Как Виола могла влюбиться в такого?

— Он меняется. У нас в горах много что происходит странного, особенно после воссоединения магии. Наэриль и Виола вместе придумали насчет выкупа, когда вейриэны сказали о турнире. Он сразу в наш дом примчался. Я же не совсем изверг, разрешаю им встречаться. В моем присутствии и через стол, как арестантам. Тиран и деспот — теперь самые ласковые прозвища для меня. Особенно, когда мы втроем занимаемся грамматикой. Наэриль ревнив до жути и никак не может поверить, что обряд айров и брак — отчасти противоположные вещи. У меня такое ощущение, что путь обряда мы проходим втроем, — Диго по-доброму засмеялся, что-то вспомнив. Удивительно, но не было заметно, чтобы эта чудовищная ситуация его сильно удручала.

— Но как же ты? Ты же ее любишь!

— Я… — он отвел глаза, улыбка потускнела. — Тут все сложно, Лэйрин. Виола считает, что я влюбился не в нее, а в свою мечту о любви. И наверное, она права. А в этих письмах, — Дигеро бережно разгладил верхний листок в стопке, — здесь есть кое-какие зацепки, о чем меня почему-то заставили забыть. Я не буду бороться за ее сердце. Обряд айров обнажает истину, какой бы неожиданной или неприглядной она не была. Никогда не соглашайся на такое изуверство, Лэйрин.

— На что не соглашаться? На брак втроем?

— На обряд айров. Он для богов, а не для слабых людей.

— Хорошо, не буду. («Больше не буду», — уточнила мысленно.) Но мы не совсем люди, Дигеро, — напомнила я на прощанье. — Правда, Дорри?

Огненная гончая, уже минут пять крутившаяся у моих ног, согласно подгавкнула и нетерпеливо метнулась к камину.

— Я хочу, чтобы ты прочитал эти письма, они многое тебе объяснят. К тому же я писал их тебе, хотя не намеревался отправлять.

— Мне?

— Да. Вот тут ключ к шифру, — Диго положил сверху еще один листок. — Так какой выкуп ты с меня возьмешь?

По правилам призом может быть только оружие, доспехи и конь побежденного рыцаря. В истории встречались и совсем дикие случаи, когда побежденный становился рабом у победителя на какое-то время. Еще совсем недавно я бы не отказалась заполучить всего Дигеро, хотя бы ненадолго. Но вдруг с ужасом поняла, что не хочу видеть его медово-карие глаза. Не хочу даже в качестве «якоря» для моего огня.

— Я отпускаю тебя без выкупа, Дигеро. Но забираю у тебя то, что тебе не нужно, что лишь мешает твоей чести оставаться незапятнанной…

Он вздрогнул. Да, мой потерянный и возвращенный друг, сейчас тебе будет больно, но я должна это сделать, даже если снова тебя потеряю.

— Я заберу совершенно бесполезную вещь, о которой ты не вспомнил даже на турнире, Дигеро. Это звание рыцаря Ордена Священного Пламени.

Он судорожно вздохнул и сжал кулаки.

— Ты хочешь лишить меня дара?

— Нет, это не связанные вещи. Я — первоноситель дара, но не рыцарь Ордена. Ты был единственным. Что бы ни задумывал король Роберт, награждая тебя этим званием, он не успел это завершить.

— Ты упразднишь Орден?

— Зачем он мне? Я даже устав его в глаза не видел.

— Я помню наизусть.

— Неужели?

Видимо, Дигеро счел, что я его испытываю, потому что начал цитировать, не глядя мне в глаза:

— Ты, кто в душе презирает собственные желания, кто желает служить законному королю как рыцарь…

Законному! То есть не мне?! Почему, Роберт? Как ты мог сам вырыть такую яму под троном Гардарунта? Впрочем, я же сама уничтожила документ о престолонаследии, дававший мне право на трон вне традиций королевства.

Если, конечно, это правильное по сути словечко — не вставка самих белогорцев в твой устав… Если лорды-риэны и духи способны изъять память у потомков, то почему не могут подправить ее в нужных местах? Бедный Дигеро, как ему теперь жить с таким знанием? И не исчезнет ли это знание, как только он вернется в горы?

— …вступаешь на огненный путь, которому отдашь жизнь. — продолжил Диго, бледный, как снег на вершинах, — Ты клянешься хранить верность делу Священного Пламени, его Создателю, его Наместнику на земле и его Первохранителю… Клянешься служить словом и делом отмеченным огненным даром братьям…

Братьям! Ну, Роберт!

— Достаточно, Дигеро. Ты мне скажи лучше, есть хотя бы один пункт орденского устава, который ты не нарушил?

Он молча вытащил из-за пазухи небольшой золотой круг на алой шелковой ленте, снял с шеи и бережно положил поверх бумаг. У меня ноздри раздулись от гнева. Этот «рыцарь» даже стеснялся носить орденский знак поверх одежд!