Вселенка (СИ) - "Лана Шорт". Страница 14

«Ого, а поэзия тут и близко не стояла – дед-то в буквальном смысле говорил про свет кристаллов!» - ошеломленно осознала я.

А дед меж тем продолжал:

- И не думай, что Ромир тебя не любит. Но он – король, его главная забота – его государство. Да и если умрешь – у твоих родителей всегда есть вероятность рождения другого наследника.

- А вот если и мама погибнет… - продолжила я его мысль.

- Да, твоя жизнь – залог долгих лет Аминики, - подтвердил дед. – И я сделаю все, чтобы вы обе жили.

А потом он добавил то, что навсегда поселило деда принцессы в нашем с ней теперь общем сердце:

- Я очень люблю тебя и твою маму, Ники, - говорю не как король, а как отец и дед. Вы – почти все, что у меня осталось от Ириды, матери Аминики, - Гремион посмотрел на меня с непонятным выражением в глазах. – Я заключил второй брак по большой взаимной любви, Ники. По очень большой, - он замолчал.

- Но как же получилось, что бабушку не спасли после родов, - не поняла я, - ведь маги, амулеты…

- Она умерла не от самих родов, - глухой голос король был полон застарелой боли. – Просто сильно ослабла и не убереглась – заболела: магический мор, от которого в первую очередь гибли маги. Выкосило почти треть населения, прежде чем удалось его остановить.

Ого! А я-то думала, что магия может все. Какое разочарование! И тут свой птичий грипп и эбола.

Я тяжело вздохнула. Посмотрела с сочувствием на деда. Тот глубоко погрузился то ли в воспоминания, то ли в размышления, и я не стала ничего говорить. Наоборот, тоже захотелось помолчать, сберегая теплое чувство, появившееся к этому, неожиданно ставшему мне близким, мужчине. Я исподтишка разглядывала Его Величество Гремиона Третьего. Он выглядел чуть старше тридцати, может, на лет тридцать-пять, и радовал взгляд типичным ирландским раскрасом - темный шатен с синими глазами.  В отличие от расфуфыренного костюма папы-короля, одеяние деда почти всегда казалось почти аскетичным сегодня его чёрную шелковую тунику украшала лишь тяжёлая золотая цепь с подвеской в виде звезды. А внешность... тут моё подсознание сделало кульбит, и я увидела перед собой штандартенфюрера СС – истинного арийца фон Штирлица: тонкое интеллигентное лицо, породистый нос, проницательный взгляд.  Только в чуть более молодом исполнении.  Что удивительно – сходства короля с леди Аминикой категорически не наблюдалось.  А вот я, самым явным образом, унаследовала цвет глаз и нос деда, да и мой решительный разворот хрупких девчачьих плеч – тоже от него.

Высокомерную осанку принцессиного тела вообще спрятать оказалось невозможно. Моя новая шея категорически ни перед кем не сгибалась, грудная клетка гордо разворачивалась, а плечи отказывались сутулиться. Из-за этого отношение во дворце деда ко мне было неприязненным.

 – Гордячка, - несся шепоток за моей спиной, - надменна не в меру и не по чину, ишь подбородок вверх задрала, принцессу из себя строит.

Когда лорд Вейс доложил об этих сплетнях королю, мне здорово попало. Дед ядовито осведомился, как я собираюсь пять лет подряд прятаться ото всех, скрывая не только личность, но еще и происхождение с воспитанием, когда за каких-то пять дней меня раскусили практически все местные придворные. И Его Величество, твердой рукой, внес в список моих занятий искусство немагического преображения.

С королем мы встречались только в его кабинете и еще - за столом. Как объяснила мне одна из придворных дам – для меня сделали немыслимое исключение только благодаря уважению, испытываемому Его Величеством к капитану королевской гвардии.  Лорд Вейс тоже старался относиться ко мне как к своей племяннице, но вот ему уроки актерского мастерства бы точно не помешали.

Да, когда он понял, что я – одна из принцесс Варийского королевского дома, и вспомнил, что один из его гвардейцев облапал меня сверху донизу во время обыска, бедному лорду Вейсу стало совсем нехорошо. Он покраснел, затем побледнел, потом принес свои объяснения королю, извинения - мне и, судя по выражению лица, стал ждать, не иначе, как немедленной казни. Насколько я поняла, преступление капитана попадало под раздел «оскорбление действием лица королевской крови». Но дед хлопнул его по плечу и, после того как мимоходом велел наказать Растиха «за превышение полномочий», велел Вейсу не переживать, а продумать скрытую охрану принцессы во время ее учебы, в Лихтенвейском королевстве. Кстати, оказалось, что оно принадлежит эльфам. И я впервые серьезно задумалась о денежном аспекте моего обучения.

Сегодня мы как раз встретились у деда в кабинете. Меня, как обычно - тайком, провел туда лорд Вейс. Все занятия на сегодня закончились, приближалось время ужина, на который «дядя» отводил меня каждый вечер, сопровождая с таким видом, будто я - величайшая драгоценность из королевской сокровищницы. Над ним посмеивались, намекая - тонко, а иногда - и не очень, - что его племянница рыльцем для такого отношения не вышла. А я радовалась, что никто из придворных, очевидно, не встречался с настоящей принцессой и не мог ее опознать. Хотя, кто запоминает всех невзрачных девочек-подростков, встреченных на пути? Да и дед, если бы такая опасность существовала, не был бы так спокоен. Я, похоже, никого не заинтересовала. Вот ведь точно – прячь на самом видном месте, то что хочешь действительно скрыть от поиска.

Когда меня разместили во дворцовых покоях для гостей, я, наконец-то, получила возможность спокойно рассмотреть тело, в котором теперь обитала. В спальне стояло огромное зеркало и я, как только осталась одна, тут же поторопилась туда взглянуть. На меня смотрела глазами в пол-лица девочка-веточка Твигги - эталон шестидесятых прошлого века. Та же хрупкость полудетской фигуры и беззащитность оленёнка Бэмби во взоре, те же слегка припухлые губы, тот же налет невинности...да… и этот ребёнок - угроза спокойствию Денгрийского королевства?

Хотя, под всей этой внешней хрупкостью прятались довольно легко определяемые независимость, гордость и настойчивость. Твердый подбородок, прямой взгляд, упрямо сжатые губы. Олененок был не так уж и беззащитен. И, скорее всего, именно это видел дед, когда насмешливо напоминал мне о поведении, подобающем дочери мелкого безземельного дворянина. Я все время выбивалась из образа. Особенно трудно приходилось с поклонами. Не привыкшая к этому на Земле, я или просто кивала, или – к ужасу деда – на автомате пыталась пожимать руки при знакомстве с новыми людьми.  Гремион не понимал, откуда взялись эти варварские привычки, и пытался вдалбливать в мою голову принятые в обществе нормы поведения. Но времени на это было мало – едва у него выдавался свободный момент, как король старался проводить его со мной в разговорах – мы стремились получше узнать друг друга и получали от этого огромное удовольствие. В один из таких вечеров, дед пригласил жрицу Светлейшей – на предмет разговора о восстановлении моей памяти. Я страшно паниковала ровно до того момента, как, осмотрев меня, жрица постановила, что если будет воля Светлейшей, то все вернется, а нет – значит, на это есть причины. Ну кто бы сомневался!

И дед оставил эти попытки. Теперь он просто набивал мою голову всевозможными фактами и требовал полной отдачи от занятий с учителями.

А сегодня должен был состояться последний ужин перед моим отъездом. Завтра лорд Вейс лично отправлял меня в столицу Лихтенвейского королевства – Вейск.

Главное же - я решила свое маленькое денежное затруднение - договорилась с дедом о займе под залог дохода от моего небольшого…баронства! Принцесса, оказывается, обладала неплохим приданным – помимо Ирта, ей принадлежала небольшая территория в центре страны, приносящая недурственный доход. Деньги, полученные от налогов и пошлин в баронстве, отправлялись в эльфийский банк на мое имя.  Сама я их, естественно, оттуда сейчас взять не могла, в вот попросить денег у деда под долговую расписку догадалась сразу. Конечно, король предлагал мне профинансировать обучение как подарок от него, но зачем, когда у меня и свои деньги, оказывается, есть? Да и просить я не люблю. Дед только одобрительно покивал головой и выдал мне кошелек местных монет и название банка в Вейске, где для меня открыли счет. А деньги у эльфов мне понадобятся в большом количестве - это точно.