Маг и его кошка - Лис Алина. Страница 73

— И запустил бы свои жадные ручонки в чужие лаборатории, надо полагать?

Он обезоруживающе улыбнулся:

— Ты меня насквозь видишь.

Надо было решаться. Умник и в самом деле мог быть полезен. Очень полезен. Но, принимая его помощь, стоит помнить про осторожность. Брат по-своему азартен и всегда был достойным соперником. Он умеет прибрать к рукам все взятки.

Наша любимая игра: «Кто кого обставит».

Черная бы с ресурсами культистов. Меня интересовала информация. Если Джанис ею завладеет, будет делиться по капле, только тем, что сочтет «полезным и безопасным».

И это еще про меня говорят, что я считаю себя самым умным?

— Спасибо, подумаю.

Он наверняка был разочарован, но не показал.

Я встал:

— Время, дорогой братец.

— Погоди! Я хотел сказать по поводу Франчески.

И этот туда же! Что за подозрительный интерес к моей собственности?

— Девочка скучает, Элвин.

— Знаю. Ничем не могу помочь ей сейчас. Занят.

Я иногда предвкушал, как познакомлю Франческу с моим миром. Покажу рассвет на Изнанке Рондомиона — полнеба в сиреневом и розовом флере, Бауэр Бридж, зимнюю ярмарку фэйри. Она полюбит север, уверен. Его невозможно не любить.

Все будет. Но позже. Сейчас и правда нет времени.

И, может, когда я закончу с культистами, она наконец перестанет на меня злиться.

— Тебе не кажется, что это немного эгоистично?

— А тебе не кажется, что это немного не твое дело? — в тон ему ответил я.

— Она несчастна, Элвин.

— Пусть лучше будет несчастной, но живой. Еще раз: это не твое дело. Я как-нибудь разберусь со своим фамильяром и своими женщинами.

Чего он добивается? Чтобы я отпустил сеньориту погулять? Старина Честер на окраине города, рядом лес, полный изнаночных тварей. И голод частенько выгоняет жадных монстров ближе к жилью, они кружат у незримой границы владений фэйри, ловят отголоски человеческих эмоций. Мое присутствие заставляет их держаться подальше от башни, но кто знает, на какую дурость способна оголодавшая тварь.

А еще в городе встречаются стаи грисков. Мелочь, с которой разберется и обычный человек, умеющий управляться со шпагой. Только девчонке хватит и такой мелочи.

Нечего ей делать на улице без защиты.

Да и само общество фэйри при внешней схожести с человеческим сильно отличается от последнего. Здесь много ограничений и правил, которые слишком легко нарушить по незнанию. Пусть в глазах закона Франческа и не отвечает за себя, не каждый станет разбираться.

Да и вообще — я сам хочу ей все показать.

Брат улыбнулся с таким видом, словно читал мои мысли:

— Кроме Изнанки, существует еще человеческий мир. А у девочки почти нет юбок, шляпок и прочих женских мелочей. Если так хочешь сделать из нее горничную, закажи ей хотя бы форменное платье и передник.

Еще чего! Человеческий мир я ей тоже покажу. И никаких унылых форменных платьев с передниками! Сеньорита потрясающе хороша в чем-то ярком — алый, золото, бирюза. Белый, на худой конец. Она — моя собственность, а я желаю наблюдать рядом что-то красивое.

— Тебе надо накладывать на нее сонное заклятье, если уходишь, — ехидно заметил Джанис. — Тогда она точно не увидит случайно чего-то такого, что ты хотел ей обязательно показать сам, но позже.

Как же раздражает, когда умник начинает поучать.

Особенно когда он прав.

Глава 7. Побег

Элвин

Все-таки я чем-то себя выдал в прошлый визит. Потому что за дверью меня уже ждали.

Ну, не совсем прямо за дверью. Я успел спуститься на два лестничных пролета и даже немного пройти по коридору, когда в спину полетело:

— Куда торопишься, Просперо?

Обернувшись, я обнаружил Джозефа Найтвуда. И, что особенно огорчило, двух прихлебателей со снаряженными арбалетами по правую и левую руку от гонфалоньера.

— Я говорю «Просперо» потому, что я не знаю твоего настоящего имени, — меж тем продолжал он. — У меня есть вопросы. Ответь на них, и я подарю тебе легкую смерть. Или нам придется спуститься в пыточную.

Смерть или пытки? Даже не знаю, что предпочесть, — все такое вкусное.

— Спрашивай, — согласился я.

Арбалеты — легкие. Дешевка анварского производства, паршивая кучность стрельбы. Но на расстоянии семи футов не промажет и криворукий косоглазый паралитик.

— Где Гарутти? Он жив?

Я чуть было не рассмеялся. Вот зачем ему потребовался этот спектакль с арбалетами!

Нет, пытки мне не грозят. Найтвуд просто хочет удостовериться, что проникший в его маленький секрет мейстер точно никому ничего не скажет. Поэтому и пошел брать лазутчика, прихватив всего двоих культистов в подкрепление. Не иначе как из особо доверенных.

Можно ручаться: стоит мне сказать, что Гарутти мертв, как арбалетчики спустят крючки. Не в интересах гонфалоньера, чтобы подробности его левых делишек стали известны руководству.

Проклятье, магия все-таки развращает. Что может стать смертельным в ее отсутствии. Как я ни старался, испугаться не получалось. Как не получалось и ощутить до конца, что дело — давно уже не шутка.

И острая сталь на кончиках арбалетных болтов не убеждала.

— Гарутти гостит у нас. Очень разговорчивый парень.

Найтвуд сглотнул:

— У вас… У кого это «у вас»?

— Ну, приятель. Ты же не думал, что я — какой-то мститель-одиночка? — лениво протянул я, не отводя взгляда от арбалетчиков. Те, видя, что у нас с их патроном намечается долгий разговор, слегка расслабились. Причем оба. Пальцы больше не дрожали на крючке, ложе оружия слегка поникло к земле.

Ну правильно — чего меня бояться? Я безоружен. А даже если рискну атаковать врукопашную, одним прыжком мне до них не добраться и сразу двоих не уложить. Успеют пристрелить. Коридор прямой, что тот же болт, до поворота не меньше двадцати футов.

— У кого «у вас»? — настойчиво повторил Найтвуд.

Что бы соврать поубедительнее, чтобы он поверил?

Коридор был по-прежнему пуст. Жаль. Я бы не отказался от случайного свидетеля, появление которого отвлечет их хоть на миг.

Ладно, у кого может гостить Гарутти?

Вместо ответа я скрестил руки на груди в характерном квартерианском жесте и начал насвистывать экзорцизм. Один из многих, далеко не самый популярный. Зато бесконечно любимый дознавателями Храма. Настолько любимый, что они сделали его своим официальным гимном.

Намек не сразу, но дошел до всей троицы. Лица у них вытянулись. Носы арбалетов опустились еще ниже к земле…

Пора!

Идиоты! Есть существенная разница между «быть» и «казаться» безоружным. Иллюзия, скрывавшая мой костюм, отлично маскировала и две кожаные полосы крест-накрест с серебристыми метательными ножами.

Бросок с левой руки прошел безукоризненно — кинжал вонзился в горло одному арбалетчику. С правой я опозорился — лезвие лишь слегка царапнуло плечо культиста. Он вскинул ложе и спустил крючок, не целясь. Я шарахнулся, одновременно швыряя третий нож — и снова мимо. Болт свистнул в полудюйме от уха, противник отшвырнул бесполезное оружие и попытался бежать, но следующий кинжал вошел ему под лопатку.

Я добил его шпагой.

Слишком долго! Весь поединок с арбалетчиками не занял и двадцати секунд, но этого хватило, чтобы жучара Найтвуд успел улизнуть. Нож, который я швырнул ему вслед, бесполезно звякнул о камень.

Гонфалоньер юркнул за дверь, лязгнул засов с той стороны. Ушел…

Я добежал до двери, чтобы пнуть створку. Комната за ней имела еще один выход, а значит, Найтвуд вернется в ближайшее время. И с хорошим подкреплением.

Надо успеть вытащить пленников.

Проклятье! Как люди живут без магии? Сейчас бы снести преграду одним ударом…

Я подобрал оба арбалета и колчаны — с десяток болтов в каждом. И, уже не пытаясь изображать своего парня, рванул в сторону клеток.

Вблизи можно было разглядеть, что раны на голове Тильды аккуратно обработаны и зашиты — ровные стежки, черная нитка по бледной коже. А еще правый глаз фэйри непостижимым образом сменил цвет. Теперь это была мертвая темная яма в обрамлении кровавых прожилок.