Бледная Холера - Хмелевская Иоанна. Страница 6

— Время-то было в самый раз. Только что толку? Этот жлоб так подсек, что рыба вместе с крючком застряла в камышах, осоке и всякой гадости, которая растет вдоль берега. Туда и не спустишься толком... Вот выбрал местечко! Ну, приятель мой все-таки сполз кое-как, я еще жердины ему подавал, чтобы вниз не загремел... И тут он как заорет! Я подумал, то ли рехнулся, то ли акула какая приблудилась. А он вверх по бережку взлетел, как обезьяна по дереву, и блажит, что на труп наступил. Я не поверил.

Тут Витек смолк. Вдох-выдох. Вдох-выдох.

— И что? — поторопила я. — Ну же...

— Спустился глянуть. И чего поперся! Прямо помутнение рассудка какое-то.

— Труп был на месте?

— Во всей красе.

— Словом, не очень с виду, да?

— Не то слово.

— И что?

— До этого момента живой души не было, а тут — раз, и трое зевак тут как тут. Мой приятель только зубами мог щелкать. Пришлось звонить полиции и ждать, пока они прибудут. Мне бы дружка в охапку и ходу, да эти чувындры стояли и пялились. Как тут смоешься?

— Они тоже лазили смотреть на экспонат? — сурово осведомилась я. — И затоптали все следы?

— Вот уж фигушки, я их не пустил. Мне сразу твои книжки припомнились. Чему-то ведь они меня научили. Ну а потом спектакль раскрутился. Через три минуты примчалась патрульная, у них там участок рядом. Полиция сделала все, как полагается, даже оборудование прихватили. В общем, туда-сюда, покойника выволокли наверх, врач притащился. Это, пыхтит, никакой не утопленник, это его на суше оформили и в камыши спихнули. Он даже в воду погрузился только частично. Самое поганое, что нам мертвеца предъявили на опознание. Про это я и говорить не буду.

Я задумалась.

— А рыбы?

— Чего рыбы? — подозрительно спросил Витек.

— Если труп не в воде находился, то как же они его объели?

— Боже... Да в воде он был, в воде, только не целиком!

— Нелегко же им пришлось... И странно, что врач моментально выдал заключение. Обычно они сначала вскрытие производят. А не мог труп туда грохнуться еще в живом виде?

— Не мог, — отрезал Витек. — Я бы то же самое сказал безо всякого врача. Его типа поезд переехал или каток, или он без парашюта на бетонку с высоты свалился. После такого долго не живут. А там мне еще кое-что не понравилось. Слушай, давай я лучше у тебя еще посижу...

Я вынула из холодильника полбутылки «Джонни Уокера» и лед. Подходящий бокал поджидал в шкафу. Витек наблюдал за моими действиями со стоическим спокойствием.

— Перейдем в комнату, — предложила я. — В креслах оно удобнее. Ты выпей рюмочку, через час все выветрится, — продолжала я уже в комнате. — На худой конец, тебя кто-нибудь отвезет, может, даже я... Что-то тут не то. Говори все как на духу. Да будет алкоголь тебе в помощь.

— В общем, потом странности начались, — сказал Витек, сделав добрый глоток. — Всех отогнали подальше, но я-то всегда вожу с собой бинокль, и с улицы было видно как на ладони. Деваться все равно некуда, паспорта у всех забрали. К тому же мне интересно стало. Измеряли, фотографировали, всякий мусор собирали, прямо как положено.

От водоема до улицы Фогеля вели какие-то следы, я их еще раньше приметил. Если со стороны воды смотреть, борозда на траве просматривалась четко. Только до меня не сразу дошло, что это, наверное, покойника к воде волокли.

Витек замолчал, позвякал льдом в бокале, пожал плечами.

— Если они хотели напустить секретности, то получилось как раз наоборот. Вот улица, а вот полицейские, все ближе и ближе подходят. Там у проезжей части деревья растут. Так на одно дерево они буквально накинулись, все его общупали, обнюхали, фотографий нащелкали. Жуков-короедов, что ли, искали? Один тип... в штатском он был, это так надо?

— Обычное дело. Следственное управление, отдел убийств или прокуратура. А что?

— Переполоху наделал. Странно как-то получилось. Он со своим сотовым отошел в сторонку, поговорил, и тут все ни с того ни с сего изменилось. Штатский как набросится на тех, которые у дерева, в минуту всех разогнал. Мало того, всем срочно вернули паспорта, чуть не силком — мол, катитесь отсюда по-быстрому. Только трое полицейских осталось. И все, следствию конец. Вот тут-то я и учуял какую-то мерзость. Только не знаю какую.

— А труп? Он был еще там или его увезли?

— Увезли с самого начала. Как только фотограф удалился. За покойником труповозка прикатила.

— Подожди. Если всех вас оставили без сладкого, что-то должно было случиться. Может, они второго мертвеца нашли?

— Кто их знает? Я при этом не присутствовал. Постой. А на что им звонить по мобильнику, когда у них в машинах радиоаппаратуры выше крыши? С покойником, что ли, побеседовать?

— Холера их разберет. Странно все это.

— То-то и оно.

Я задумалась.

— А те трое, которые остались? Они что делали?

— Не знаю. Мне уехать пришлось.

— А по окрестностям немного поболтаться ты не мог?

— Я и поболтался. Поехал в лавочку пива себе купить и вернулся прежней дорогой. Я ведь таксист. А клиента возить не запретишь. А приятель-то со мной в машине сидит, вот и клиент. Кстати, рыбачить ему почему-то расхотелось. Полицейских у дерева уже не было, но их ведь сам черт не разберет. Может, кто-нибудь в кустах в засаде сидел.

— Зачем?

— А я знаю? Сидел и смотрел, не принесет ли кого нелегкая.

— Это если только они что-нибудь особенное нашли, — возразила я. — Вдруг убийца обронил что-то ценное и вернется за ним...

— Какой еще убийца?

— Который мертвеца волок по траве. Ведь не покончил же он жизнь самоубийством?

— Это вряд ли. Разве что под поезд бросился...

— Ты чего? Откуда там поезд?!

— Да Аллах с ним, с поездом, не в этом дело. Там сама атмосфера была какая-то такая... Вот, предположим, ты укладываешь в коробку вещи... Или вообще наводишь порядок...

— Я?!

Витек махнул рукой:

— Ну не ты, кто-то еще.

— Малгося, — подсказала я злорадно. Всем было известно, что моя племянница унаследовала от бабушки страсть к порядку.

— Ладно, пусть будет Госька, — согласился Витек. — Точно! Госька укладывает шмотье в коробку, тут ты мне звонишь, и я ей кричу: оставь, ничего не трогай. Нет, не так, со шмотьем плохо... Укладывает она бумаги, в стопочки собирает, а тут сквозняк, все бумаги сдуло, и Малгося говорит: ну и черт с ними, хоть бы их все ветром унесло. Я, наверное, непонятно выражаюсь, в общем, в Вилянове происходило что-то в этом духе.

Зрелище улетающих в окно компьютерных распечаток потрясло мое воображение. И пробудило вдохновение.

— Понятно. Ладно, оставим в покое коробки — об них в темноте и расшибиться недолго, сами вечно под ноги лезут. И бумаги тут ни к чему: корреспонденцию держи под замком! Значит, у воды случилось что-то противозаконное, прекратили дознание, свернули расследование — мол, все бросаем, не нашего ума дело, умываем руки. Ты это имеешь в виду?

— Вот-вот! — обрадовался Витек. — В самую точку. Они заметали следы, вот что я тебе скажу. Думаешь, такое возможно?

— Глупый вопрос, — отмахнулась я. — Все дело в том, кем был покойный и кто его убил. Личные данные мертвеца ты можешь раздобыть с легкостью.

— Я?!

— Ты. Ты же свидетель, должен дать показания, подписать протокол. Они могут спустить все дело на тормозах: полз по берегу пьяный, свалился в воду и утонул. Ах да. Прежде чем упасть, пьяный шарахнулся обо что-то головой. Воды ведь в легких нет, зачем врача подставлять? А ты образцовый член общества и гражданский долг велит тебе дать показания. Тебе позволят, такого свидетеля прогонять негоже. Вот ты при случае и узнаешь имя-фамилию жертвы. Это уже будет кое-что!

— Ага, уже мчусь на крыльях в участок. Со свистом и грохотом, — сухо проговорил Витек. — Только и мечтаю, как бы прославиться на всю полицию. В качестве городского сумасшедшего. Придумай какой-нибудь другой способ узнать имя трупа. Этот отпадает.

— Ладно, — разозлилась я. — Но если они сами тебя вызовут, фамилию трупа ты в состоянии будешь запомнить?