Тело шамана - Минделл Арнольд. Страница 43

Глава 13. Фантомы и реальные люди

В первой главе я упоминал, как дон Хуан рассказывал Кастанеде, что дух определяет, как вы идентифицируете себя: как обычного человека, как охотника или как постоянно изменяющегося воина. Дон Хуан говорит, что когда вы перестаете сомневаться в реальности духа, дух изменяется, давая вам возможность использовать свое второе внимание. В конечном итоге дух управляет движением вашей точки сборки, то есть способом, которым вы собираете, создаете себя. Вы можете быть знакомы с шаманством, но без помощи духа не будете в состоянии использовать его в жизни.

Мой опыт позволил мне узнать дух, управляющий мною, в некоторых моих учителях. Они называли себя по-разному. Они были терапевтами, знахарями, шаманами и гуру, и все они сыграли для меня решающую роль духа. Эти учителя зачаровали меня. Они спутали мои старые представления о себе и о том, что, как я верил, было реальностью. Те, которых я помню, имели личную силу; они были невероятными мистиками. Я знал и любил также и других учителей, но все же мне кажется, что я забыл их.

Хотя я никогда не использовал термин «ученичество», я учился, как если бы был учеником. Я учился у этих учителей и интенсивно лечился не только потому, что был невротиком, но в основном потому, что нашел элементы шаманства в этих отношениях, в любви между мастером и учеником. Мы сосредоточивались на специфических вопросах, и, кроме того, я изучал их образ жизни, наслаждаясь потрясающим взаимодействием, в которое они вступали со мной и другими окружавшими их людьми. Они помогли мне продвинуться в «собирании» себя и хоть немного выйти за пределы моего призрачного укрытия.

Я помню мой первый опыт с нагвалем в лице Джоан, женщины, внезапно появившейся неведомо откуда в конце шестидесятых. Однажды, когда я работал в своем маленьком офисе, расположенном на берегу озера в Цюрихе, зазвонил телефон. Я взял трубку, и голос на другом конце линии сказал: «Хелло, доктор Минделл, это Джоан. Пожалуйста, не вешайте трубку. Я звоню вам из цюрихского аэропорта. Иисус, мой духовный помощник, приказал мне отправиться в нью-йоркский аэропорт и ждать того, кто даст мне деньги для поездки».

Она объяснила, что отправилась в аэропорт Кеннеди и провела там в ожидании несколько часов, пока кто-то действительно не дал ей денег для покупки билета на самолет. Ее дух приказал ей купить билет в Цюрих. Теперь она стояла в цюрихском аэропорту, и Иисус приказал ей открыть телефонный справочник и позвонить по первому номеру, на который опустится ее палец. Вот почему она теперь разговаривала со мной по телефону.

Я безмолвствовал не только потому, что звонок застал меня в разгар занятия с клиентом, но и потому, что история была слишком фантастической. Затем я сказал ей, что найду немного времени, чтобы встретиться с ней, и буду ждать ее прибытия. Через час она сидела в моем офисе, рассказывая мне, что ее дух хочет, чтобы я начал писать книги. Я запротестовал, говоря, что мне всего лишь двадцать восемь лет и я только заканчиваю свою учебу. Я был убежден, что мне нечего сказать людям.

Джоан игнорировала мои протесты и просто сказала, что ее дух настаивает на моем писательстве. У меня никогда не было интереса к этому делу, но она продолжала говорить, что писательство поможет решить мою самую большую проблему. Я засмеялся и ответил, что моей самой большой проблемой был огромный финансовый долг. Джоан замолчала и впала в транс. Когда через несколько минут она заговорила, то уже игнорировала мою проблему и сказала, что я не должен обращать слишком много внимания на работу своих коллег, чтобы я продолжал заниматься своей собственной. Мне понравилось то, что она сказала, но сама по себе она вызывала у меня сомнения. Мы решили встретиться еще несколько раз.

Прорыв произошел утром, когда она пришла в мой офис и заявила, что ее дух передал, чтобы я прекратил играть сам с собой по ночам. Я пришел в ярость и стал отрицать это, хотя сказанное ею было правдой. С этого момента, однако, я стал относиться к ее духу серьезно.

У нас было около десяти встреч с Джоан, после чего она покинула Цюрих. Через десять лет появилась моя первая книга — «Сновидящее тело», а вслед за ней я написал и несколько других, предсказанных ее духом. Книги приносят мне небольшой доход, но связи с людьми по всему миру, которые они создали, обогатили меня сверх всяких ожиданий. Вдобавок в тот раз в Цюрихе Джоан высказалась по поводу моих отношений с друзьями, как мне показалось, слишком жестко, но, как оказалось годы спустя, справедливо.

Через двадцать лет после нашего последнего контакта в Швейцарии Джоан внезапно появилась снова. На этот раз она нашла меня в хижине в далеких лесах, где-то на северо-западе Америки. Она постучалась и вошла, сказав, что нашла меня, следуя за орлом. Пройдя мимо меня в хижину, она увидела Эми и обняла ее, назвав по имени, хотя до этого ни разу ее не встречала. Затем, сев, она быстро сказала, что я привиделся ей на ступеньках здания суда, где я боролся за новые формы образования. Она всегда была далеко впереди меня. Может быть, мне понадобится еще двадцать лет, чтобы понять, что означало это видение.

Послание Джоан ко мне состояло в том, что в жизни есть кое-что поважнее, чем мое самомнение. Я был заинтригован, мистифицирован, словно просветлен ею. Когда она была рядом, я чувствовал такой прилив сил, что мог бы пробежать много миль. Я был полон энергии. Что-то сближало и объединяло нас.

Но наши отношения не были идеальными. Как большинство терапевтов, я, безусловно, нуждался в стимулировании. И, возможно, ее талант, как у некоторых шаманов, состоял в том, чтобы прислушиваться к духам, а не к людям. Мне казалось, что когда я не воспринимаю посланий ее духа или не следую им, то именно она, а не ее дух старается заставить меня подчиняться. Я не был ангелом. Я был упрям до невозможности. Я был слишком поглощен своей собственной жизнью и нуждался в ком-нибудь, кто мог бы обратить меня к моим собственным возможностям трансформации, помочь мне стать воином. Я нуждался в ком-то, кто дал бы толчок моей точке сборки, но, вместо того чтобы измениться, я отключился из-за ее напористости и недостатка интереса к моему обычному «я».

Чем жестче она становилась, тем больше я разочаровывался в ней. Она была обладательницей невероятных сил и способностей. Однако, несмотря на ее связь с безграничным, мне казалось, что в некотором роде она была жертвой самой себя. Ее требование делать все только так, а не иначе превратило ее в ординарную личность в моих глазах. Подобно другим, не находящимся на духовном пути, она была одержима тем самым духом, что исцелял других и давал им способность проницательности. Она была удачливым воином, который проигрывал битву с дьявольской травкой, спасителем, который, возможно, сам не слышал послания духа. Я помнил предостережения дона Хуана, что люди становятся «фантомами», если они загипнотизированы здравым смыслом, верованиями других или самим духом.

Свамиджи, гуру из Индии, был более искусен в словесных описаниях магических случаев, чем Джоан и знахари. Он обладал магическим даром, и у него было много пессимистических предсказаний относительно будущего нашего мира. «Шива, — сказал он, — это мировое поле. Если Шива против вас, вы еще можете жить, но если гуру против вас, то вас ничто не спасет». Один из расклеенных в ашраме плакатов гласил, что ученик не должен выбирать другого учителя.

Эти заявления не вызвали дружеских чувств у Эми, так как она очень чувствительна к проявлениям недемократичности. Я воспринял эти предостережения философски, как голос старой Индии, напоминающий нам, что учитель так же важен, как и дух. И все же я боялся, что гуру может оказаться фантомом, а не реальным человеком.

Прибыв в ашрам после многочасового путешествия, мы сразу же пошли в зал медитаций. Несмотря на мои духовные устремления, я уснул в углу на куче тряпья. Эми услышала мой храп и окликнула, чтобы я проснулся. Похоже было на то, что гуру нарушил свой традиционный распорядок и собирался появиться в полдень, а не ждать, как обычно, вечера. Это напомнило мне о доне Хуане, который говорил, что охотник ловит свою добычу потому, что в отличие от нее он не боится нарушить жесткие рамки условностей и действовать нешаблонно.