Ученик создателя сновидений - Минделл Арнольд. Страница 25
Один человек сказал: «Я видел наклейку, на которой ничего не было»
Другой сказал: «Я видел слово ‘wise’» (англ. умный — пер.).
(Рис. 23. Нос)
Третий сказал: «Я видел ‘Band-Aid’» (англ. Медицинский Пластырь, стандартная надпечатка на полосках лейкопластыря — пер.).
Еще один сказал: «Там было написано ‘noisy’» (англ. шумный — пер.).
Кто-то возразил — «Нет, последняя буква была ‘e’».
Я объяснил, что на полоске, приклеенной к моему носу, было написано просто «нос». В этом эксперименте я хотел показать следующие две вещи.
Неопределенность реальности консенсуса. Из-за быстроты вспышки-заигрывания, у вас возникает неуверенность в отношении содержания. Вы знаете, что нечто произошло, но не знаете, что именно.
Различие между опытом реальности консенсуса и Страны грез. Содержание послания в реальности консенсуса — а именно, липкая лента с написанным на ней словом «нос» — представляет собой опыт, весьма отличный от опыта этой полоски в Стране грез. В Стране грез эта полоска воспринималась как говорящая: nothing, wise, Band-Aids и noise (англ. ничто, умный, Медицинский Пластырь и шум — пер.). Эти выражения были тем способом, которым Сновидение использовало личные словарные запасы отдельных людей для того, чтобы выражать Себя посредством ассоциативных процессов. Хотя мы получаем от вспышек-заигрываний личное послание, наверняка мы знаем только то, что проявляется некая форма энергии или силы.
В нескольких последующих главах я буду использовать вспышки-заигрывания для исследования смысла сновидений. Вспышки-заигрывания по определению скоротечны; то есть, они случаются так быстро, что вы склонны их маргинализировать и не принимать в серьез, поскольку у вас нет уверенности в отношении их точного содержания и значения.
Тем не менее, тело реагирует на заигрывания внезапными вздохами, микродвижениями глаз и бровей, а также голосом. Зафиксировав заигрывание, вы можете внезапно слегка изменить ритм дыхания, либо ваши глаза и брови могут совершить очень быстрое движение, выражая удивление. Порой вы одновременно можете издать слабый звук, наподобие «а» или «ох». По всей вероятности, вы забудете, что заставило вас вздохнуть или двинуть бровями, если только вы не натренировали свое осознание, не проворны и не спрашиваете себя: «Что со мной заигрывало?»
Один из недостатков работы с такими быстро проходящими заигрываниями состоит в том, что она требует от сновидца осознанности, быстрого осознания. Чтобы ловить эти вещи, вам нужно быть по-настоящему проворным и обладать осознанностью, и вы должны находиться в особом, ясном состоянии сознания. Вам нужно быть проворным как кошка, высматривающая мышь.
Большинство психотерапевтов и специалистов по работе со сновидениями не находятся в таком ясном состоянии ума «проворной кошки»; они больше похожи на «кроткую кошку», разлегшуюся в более обычном состоянии ума, и присматривающуюся к информации, к содержанию, а не сосредоточивающуюся на мимолетных процессах. Выяснение личной истории и ассоциаций весьма отлично от осознания быстро проходящих восприятий.
Если вы собираетесь заниматься обычной работой со сновидениями, то можете быть кроткой кошкой. Однако, если вы хотите работать с заигрываниями, то у вас нет иного выхода, кроме как стать проворной кошкой.
(Рис. 24. Заигрывающая мышь и осознающая проворная кошка. Надписи, сверху вниз: Осознающая проворная кошка; Заигрывание (мышь). Рис. 25. Кроткая кошка, наблюдатель сигналов и содержания)
Если вы натренированы замечать движение, то увидите движение. Если вы натренированы искать символы сновидения, то увидите архетипы. Если вы натренированы замечать, в каких направлениях движутся глаза, то увидите именно это. Если вы натренированы все отреагировать, то будете искать сценарии для разыгрывания роли. Информацию, которую вы собираете, определяют ваши тренировка и состояние ума.
Большинство состояний ума, которые я до сих пор упоминал, связаны с сосредоточением на информации, содержании, обучении, частях и вашем маленьком «я». Каждая психологическая установка — включая установку проворной кошки — имеет свои ограничения. Одно из ограничений состояния ума Большого «Я», присматривающегося в быстро преходящим вещам, равно как и к общим картинам, заключается в том, что вы обращаете внимание на то, что всем остальным кажется бесполезным. Вы ищете игнорируемые восприятия, вспышки-заигрывания, и обращаетесь к духовным и чувственным аспектам реальности, которые другие люди склонны маргинализировать. Каждая психологическая установка считает себя лучшей, чем другие. Однако у меня нет никаких сомнений, что для работы со сновидениями нам в то или иное время нужны все состояния ума.
Позвольте мне привести пример того, как вспышка-заигрывание может помочь объяснить сновидение. Представьте себе ситуацию в выходные дни, когда мы с Эми работаем в нашей квартире в Портленде. Мы наверстываем упущенное в делах, звоним по телефону, решаем неотложные проблемы, пытаемся найти время, чтобы выйти пробежаться, и так далее. Однако люди продолжают нас беспокоить, звоня нам в дверь. Снаружи, на улице внизу, звучит сирена противоугонного устройства. По какой-то причине эти устройства часто срабатывают поблизости от нашего дома! Дее-дуу, дее-дуу, дее-дуу. Сидя за столом в нашей квартире, я обнаруживаю, что говорю: «Черт бы побрал это противоугонное устройство!» Затем я забываю об этой сирене, как только я ее заметил.
Я едва помню об этой сирене, этой вспышке-заигрывании, даже хотя мгновенье назад она присутствовала в моем осознании. Я был в состоянии ума занятой или кроткой кошки, а не проворной кошки. Сирена была неполным сигналом, наподобие фразы, которая начата, но не закончена. Вы не можете ухватить ее смысл, и потому забываете ее. Я почти забыл о том противоугонном устройстве.
Затем пробудилось мое осознание «проворной кошки». Я понял, что маргинализировал эту сирену. Мой ум занимали работа за письменным столом и то, что мешало мне в то утро. Мы были посреди большого города, люди стучали в дверь, телефон постоянно звонил, и так далее. Поскольку мы — терапевты, люди иногда приходят к нашей двери, прося о помощи. Порой кажется, что дел просто невпроворот; меня начинала раздражать входная дверь.
Затем я вспомнил сирену: дее-дуу, дее-дуу. Я сосредоточился на ней, и она говорила что-то вроде: «— Взламывают! — Прекратить!»
Таково было явное содержание заигрывающей сирены. Скрытое за ней Сновидение, ее чувственная сущность, была совершенно иной. Я спросил себя, что за энергия имела место еще до того, как зазвучал сигнал тревоги. Вчувствуясь в это пространство, я понял, что Сновидение, стоявшее за заигрыванием, было тонкой чувствительностью, которая, будучи выведена из состояния покоя, естественно реагирует — и если этого не слышат, чувствительность реагирует громко и негодующе.
Я прочувствовал свой путь в состояние этого Сновидения, состояние чувствительности, скрытое за вспышкой-заигрыванием — чувствительности, составлявшей суть сигнала тревоги. Это дало мне ощущение крайней сосредоточенности и восприимчивости. Это переживание изменило состояние моего ума, и вместо того, чтобы просто видеть все с точки зрения обыденной реальности, как я делал до этого, теперь я смотрел на вещи с новой и более отстраненной перспективы.
Из этого сосредоточенного и восприимчивого состояния, с точки зрения Сновидения, я мог видеть важность маленького Арни, делающего свою работу. С этой же точки зрения я также мог видеть важность людей у двери, которых Арни считал помехами. Без этих помех, Арни никогда бы по настоящему не знал Меня, Сновидение, эту восприимчивость. С точки зрения Сновидения, и Арни, и те, кто ему мешали, были Мной. Это Я создавал и его, и их. Пока я смотрел на ситуацию с точки зрения моего Большого «Я», Создателя сновидений, я понимал ценность этих «нарушителей покоя» и точки зрения маленького Арни.