Ласточки улетают осенью (СИ) - Баукина Елена. Страница 3

   Фелис Ирвин склонился над сыном; солнечные блики из маленького оконца, затянутого сомовым пузырём, бегали по его могучей спине. Отец и сын были раздеты по пояс. Все фелисы почти не стригли волос на голове, считая их хранилищем силы, поэтому не только женщины, но и мужчины отращивали их как можно длиннее. А вот бритьё бороды считалось добрым знаком. Особенно перед охотой. Правда, бороды Антуан ещё не имел. Юношеский пушок кое-где пробивался на подбородке. В доме пахло мокрыми волосами, шерстью и мылом.

   -- Мыль, мыль тщательнее, кожу... кожу, надо распарить, -- учил отец сына, строго смотря на его неумелые действия. В янтарных глазах Ирвина было выражение отцовской гордости. -- Намочи мыло, намочи лучше. Ты бриться собираешься или вешаться?

   -- Не дави на него, Ирвин, он сам справится, -- мягко попросила Глорис, ловко сплетая прутья.

   -- Папа, -- протянул ломающимся голосом взъерошенный угловатый парнишка с намыленным до самых кисточек рысьих ушей лицом; под носом у него надулся и лопнул огромный пузырь, -- Много ещё мылить?

   Юный Антуан был особым предметом заботы для всей семьи. Как-то весной, пока ещё лежал талый снег, мальчишка попал в волчий капкан. Ирвин нашёл сына только к вечеру сильно замёрзшим. С тех пор рысёнок Антуан часто болел и немного прихрамывал. Сейчас ему было четырнадцать лет -- он взрослел, рос и превращался в мужчину.

   -- Достаточно, -- присмотрелся к его худому лицу отец и взялся за нож.

   Глорис, до этого спокойно мастерившая силки, занервничала и подошла к мужу.

   -- Котик, -- нежно окликнула она Ирвина, положив руки ему на спину, -- будь аккуратнее, он у нас один сын!

   Мужчина немного обмяк, чувствуя руки жены, и отложил нож в сторону.

   -- Папань, мамань, ну хватит, -- растерянно пуская пузыри, пробурчал насупившийся Антуан. Тёмно-русые намокшие волосы парнишки топорщились в разные стороны. Он смотрел на них своими кошачьими глазами и боязливо трогал воду в маленьком корыте.

   -- Я пришла к вам с приятной вестью, -- сообщила Ласточка, вытирая полотенцем светлые волосы. -- Наш егерь видел в лесах целое стадо упитанных копуль с поросятами.

   Мускулы заходили под кожей Ирвина. Он вытер приготовленный для бритья нож о штанину и отложил в сторону. При слове "копуля" его рысьи глаза засверкали от азарта и радости. Теперь в его доме, возможно, появится несколько ценных клыков, вкусное мясо, а у сына -- отличные сапоги.

   -- Папа, -- протянул, чуть ли не плача от досады, намыленный по самые уши Антуан, -- А я?

   -- Смывай мыло, сын, живо, мы идём на охоту! -- оборвал капризы отпрыска Ирвин и убрал нож за голенище сапога.

   Антуан бросил мыло. Глорис отложила силки в угол и схватила мешки для добычи. Лили снова превратилась в гибкую пятнистую рысь. Леди Ласточка гладила её по мягкой гибкой спине, перебирая пальцами рыжую шерсть.

   -- Пора, -- скомандовал Ирвин семье, и все отправились в чащу, где, по словам егеря, кормились копули.

   Ирвин ступал бесшумно, мягко, принюхивался и шевелил кошачьими ушами. Лес полнился пением птиц и жужжанием насекомых. Над головой Ирвина пронеслась, шурша прозрачными жилковатыми крылышками, сверкающая синевой пучеглазая стрекоза.

   -- Долго ещё ждать? -- недовольно проворчал рысёнок Антуан, спрятавшийся в высокой траве и отмахивающийся лапами от назойливых мошек.

   -- Тише, Антуан, не сопи так громко! Распугаешь всю дичь. Терпение -- лучшее качество охотника, -- тихо ответил Ирвин сыну. Отец остался в человеческом обличье и затаился за толстоствольным дубом.

   Ласточка сидела в кустах, неподалёку от Ирвина, поджидая гона зверя, натянув тетиву и придерживая кончиками пальцем оперение стрелы.

   Из чащи послышался визг и хруст ветвей, низкие молодые деревца и кусты заходили ходуном. Копуля размером с коня графа Эдварда выскочила на поляну и понеслась во всю прыть. Из ноздрей вытянутого в небольшой мясистый хобот носа вырывалось прерывистое тяжёлое дыхание. Слюна обильно капала из полуоткрытой пасти зверя. Восемь довольно острых клыков уродливо торчали в разные стороны. Копуля неслась напролом, вытаращив полные страха коричневые глаза. Её преследовали две большие гибкие рыси. Рыжая шерсть фелисов блестела на солнце. Чёрные крупные крапины ярко выделялись на гибких кошачьих боках. Рыси бежали почти бесшумно и стремительно. Одна из них попыталась схватить копулю за ногу.

   -- Берегись! -- предупредила дочь рысь Глорис, а сама попыталась прыгнуть на спину несущегося во всю прыть зверя. Копуля ловко повернула в сторону. Глорис промахнулась.

   -- Она не туда бежит! -- крикнула в панике отставшая Лили.

   Копуля громко взвизгнула, оглушив охотниц, и кинулась к тому месту, где сидел затаившийся Антуан. Рысёнок остолбенел от страха, беспомощно ощерившись.

   Сандрин, словно молния, выскочила из своей засады и выпустила несколько стрел в голову зверя. Одна из них попала точно в глаз. Копуля завизжала, растопырив ноздри широкого хобота, и даже ослеплённая на один глаз, пыталась поддеть рылом Антуана. Рысёнок сделал рывок в сторону и растянулся на скользкой траве. Следом за Сандрин навстречу разъяренной копуле из кустов выскочил Ирвин и, перевоплотившись на лету в большую кошку, вонзил клыки в шею зверя. Копуля завопила, зарычала, роя копытами землю. Из хобота на траву закапала горячая кровь. На некоторое время зверь замер, тяжело и хрипло дыша, а потом рухнул прямо на Антуана. Ирвин разжал челюсти. Глорис и Лили подбежали к копуле.

   -- Что с Антуаном? -- спросила бежавшая следом за ними Ласточка.

   -- Он жив, -- заключил превратившиийся в человека Ирвин, вытирая рукавом пот с лица.

   Фелисы с трудом вытащили придавленного телом копули Антуана. Рысёнок был напуган, но цел. Добычу разделали прямо на месте. Ирвин довольно поглаживал снятую с копули шкуру. Часть остатков зверя закопали у дерева, принося жертву Великой Рыси. Остальное разложили в мешки и понесли домой. Ирвин пел, жмуря от удовольствия рысьи глаза. Антуан приплясывал с мешком на плечах, забыв о своей больной ноге. Глорис шла гордой походкой, мурлыкала и радостно обнимала дочь. И только Ласточка плелась следом, наблюдая за счастьем фелисов со стороны. Она смотрела на солнце, всё дальше поднимавшееся от горизонта, и думала о возвращении в замок с каменными бездушными стенами, башнями и даже людьми. Охотники перенесли мясо в ледник рядом с домом.

   -- Возьми кусок мяса себе, дитя, -- предложил довольный Ирвин, снимая мешок с плеча -- Такую копулю не каждый добудет!

   Видел бы он те яства, что подавали с кухни лорда Эдварда! Юная леди немного грустно улыбнулась, поправляя лук за спиной:

   -- Я не люблю мясо, -- ответила она, -- К тому же мне нужно спешить домой.

   -- Как знаешь. Вы, люди, странные создания: совсем не цените то, что даёт вам природа, -- удивлённо пожал плечами Ирвин.

   Глорис подошла, приласкала Ласточку, поглаживая по светлым волосам. Сандрин прижалась к ней и долго не хотела отпускать. Когда-то, совсем давно, её так же обнимала мать -- леди Аделина.

   -- Я провожу тебя, -- напросилась непоседливая Лили.

   Они побрели по узкой тропе. Лили всегда провожала её до самой высокой сосны у оврага. Аромат лесных трав и цветов будоражил чувства, цветные бабочки стайками вылетали из зарослей высокой изумрудной травы.

   -- Как хочется жить так, как живёшь ты, Лили! Выбирать свой путь в жизни. То есть жить так, как хочется. Быть свободной, -- вдруг с завистью сказала Сандрин. -- Отец того и гляди выдаст меня замуж за какого-нибудь богатого и породистого балбеса. И я стану терпеть мужа каждый день, рожать от него детей, почитать и притворяться.

   Лили удивлённо посмотрела на неё раскосыми кошачьими глазами.

   -- А как же любовь? Разве можно жить без любви? Терпеть неприятного тебе мужчину? Смотреть и раздражаться от того, как он ест, спит или даже пускает ветры...

   -- Что? Ветры... -- рассмеялась Сандрин.