Рок. И посох в песках оружие. Том второй. Западня - Швец Юрий. Страница 8

Гамилькон повернулся к конной площадке, что была скрыта аллеями насаждений.

– Вторая причина находится сейчас на манеже. Пойдём, посмотрим на неё! Тем более вы сродни друг другу по любви к оружию, лошадям и данному имени при рождении!

Гамилькон взял Ганнибала за локоть и они направились в тень аллеи. Пройдя заросли до конца аллеи, они вышли к манежу, где на огромном овале площади шло обучение всадников. На манеже было около сотни всадников…

– Так ты уже начал обучение ещё одной моей туллы, несмотря на то, что она ещё не в полном составе?! – изумлённо выдохнул Корт, – Вот это приятная неожиданность, Гамилькон! Я ведь не далее как вчера проводил в неё набор молодёжи и вот они уже на лошадях!

– Ты этого не знал, но я, тоже, не сидел без дела и добрал твою сотню храбрецов! Так что это уже полная тулла и, с сегодняшнего дня, она начала подготовку поочерёдно по сотне всадников! Это ребята крепкие телом и душой! Они смелы и тверды в своём стремлении отстоять свой город! Они готовы выносить все тяготы и лишения военной службы и доказать наёмникам, что в этом городе тоже живут воинственные и твёрдые волей люди! Доказать в этой глупой, никому не нужной войне, что грозит разорением нашей стране! Я их подготовлю уже через две декады! Можешь поймать меня на слове!

– Спасибо, Гамилькон! Я, ломал голову, где мне быстро найти 84 всадника, чтобы окончить формирование этой туллы?! Спасибо! Но, не тяжело ли тебе, мой дорогой Гамилькон, будет обучать их в таком тяжёлом ритме? – Встревожился неожиданно Корт.

– Наоборот! Все наоборот, мой дорогой Ганнибал! Я чувствую себя востребованным в это не простое время! Мне так приятно просыпаться по утрам с мыслью о задаче, что помогает мне чувствовать себя не разваливающимся на части стариком! Подготовка туллы дело очень серьёзное! Они должны чувствовать локоть «друг друга», несмотря на то, что они верхом на своих скакунах! Тулла в бою должна быть как единый организм! Я и сам, вместе с ними, двигаюсь строем, задавая ритм и обучая не утомлять коня раньше времени, до схватки, где все будет зависеть от состояния лошади!…

Корт слушал старого адмирала и восхищение этим человеком переполняло его!

«– Вот истинный патриот своего города! – думал он, – Столько пережить лишений, столько похоронить сограждан в предыдущей войне и войнах, что происходили раньше, в которых он служил в коннице – и сохранить в себе такой мощный запал любви к Родине, что заставляет отдавать все свои оставшиеся силы, без остатка, борьбе с новым врагом! Да!»

– Отлично, дорогой Гамилькон! Клянусь ловкостью Астарты, лучше тебя, их никто не подготовит! Как хорошо, что в нашем городе есть такой человек!…

В это время, мимо них, на двух нуммидийских скакунах, пронеслись по манежу два невесть откуда взявшихся юнца! Одеты они были в берберскую абу, которые скрывали их лица, так как они зафиксировали её на шее, как это делают берберы в песчаную бурю… Гамилькон резко обернулся к ним.

– Стойте, стойте! – Закричал он им и махнул рукой. На его лице, проявилось неудовольствие увиденным…

Всадники, пронёсшиеся было мимо, резко остановились. Лошади, по всей видимости, очень породистые, фыркая, за гарцевали и пританцовывая приблизились к бывшему адмиралу…

– Ольвий! – с гневом в голосе, начал говорить Гамилькон, – Я же предупреждал тебя и твоего брата, не гонять лошадей без повода, тем более мешая готовившейся сотне всадников» Вы видите, что сбиваете их лошадей с поставленного шага?! Вы видите, что создаёте помехи их движению? Сбиваете их с ритма?! Да и своих четвероногих друзей, на коих находитесь верхом, тираните бессмысленными бросками! Я поставил вам задачу на сегодня – отрабатывать движение в паре! В паре и на среднем аллюре! Что случилось? Ты меня плохо понял, Ольвий?

– Понял, дядюшка Гамилькон! Мы больше не создадим помех! Даю слово! – Ответил один из юнцов, через запахнутую абу.

– А ты, Ганн? Что ты молчишь? – сурово спросил Гамилькон.

Второй юнец, немного, открыл лицо и, взору Корта открылась только полоса лица с глазами мальчика. Взгляд выражал непонимание и протест в ответ на замечания Гамилькона.

– Дядя Гамилькон, мы пронеслись только один круг?! И то, только из-за того, что лошадь Ольвия испугалась испанских жеребцов, проезжающих мимо! А я, только, хотел догнать её и придержать за поводья!

– Ну, ты догнал? – сурово спросил Гамилькон.

– Догнал! – ответил мальчуган…

Гамилькон оглянулся и быстро взглянул на Корта и Адонибала, в его взгляде можно было разглядеть улыбку, но лицо продолжало выражать строгость…

– То, что догнал, – произнёс Гамилькон, тем же голосом, – хорошо! Но почему, догнав, не придержал лошадь брата, как это намеривался сделать?

– Ольвий, к тому времени, сам справился с ней! А я, увидев задор в его глазах, предался скачке с ним наперегонки! – Честно признался малец.

– Вот! Молодцы, что не скрыли истинные причины отступления от поставленной задачи! А теперь, давайте разберём ошибки, возникшие при выполнении твоей задачи Ганн! Той задачи, что ты поставил себе, догоняя лошадь Ольвия! Вот это отступление от собственной задачи или правила может в будущем дорого обойтись, мои юные друзья! Когда вы, к примеру, будете преследовать разбитого врага! Так вот предавшись чрезмерному преследованию, всегда есть возможность угодить в засаду самому и привести в неё своих людей! Ведь противник может предаться отступлению с одним умыслом – завести вас в засаду! Вы броситесь в схватку с мыслями отражения врага, а потом у вас, возникнет другой план и, вы, решите, что надо преследовать врага до его разгрома! Вот возникновение, на одном разработанном плане, в сражении, другого и есть основная ошибка будущего стратега! Нельзя менять своего решения на ходу! Нельзя отступать от своего плана, подавшись сиюминутному наваждению мыслей! Отступление от своего же плана ведёт к поражению! Запомните это мои юные друзья! План на ходу не придумывается! Ты его разрабатываешь загодя, не спеша, а выполняя лишь слегка корректируешь! Но не меняешь! А если план не действует, не приносит результатов – остановись! И разработай, придумай новый план! Но не спеша, не торопясь, обстоятельно изучив все возможные хода противника! Только так, возможно добиться успеха! А надеются на удачу, на войне, только дураки! Все ясно?

Мальчишки закивали головами…

– Мы тебя поняли, дядя Гамилькон! – ответил первый мальчик.

– Ну, тогда на круг и лёгким аллюром, взявшись за руки, и не разрывая их, отрабатываем ход и чувство скорости! Вперёд!

Мальчишки ускакали на стартовою полосу… Там их уже ждал какой-то человек в военном снаряжении… Гамилькон посмотрев за ними, повернулся к своим собеседникам.

– Вот учу по просьбе одного из моих друзей, двух братьев нуммидийской езде на лошади! Пока с поводьями, а далее, по мере укрепления бёдер, и без них! – произнёс он, разъясняя произошедшее.

Ганнибал Корт кивнул головой, в знак своего понимания, но в его голове возникли совсем другие мысли… Это не ускользнуло от Гамилькона, но он не подал вида и произнёс:

– Ну, думаю, Вас уже заждались в магистратуре гарнизона! Определившись с комплектацией снаряжения для своего отряда, вы будете проходить обратной дорогой мимо меня! Если возникнут вопросы – подходите! Буду рад помочь!

Корт и Адонибал пошли вдоль манежа к виднеющимся длинным постройкам Арсенала. Они вошли в узкую тенистую аллею, густые заросли которой примыкали к манежу. В голове Ганнибала Корта всплыла пара мальчишек на лошадях…

«Несомненно, один из них сын Гамилькара! И скорее всего, тот которого Гамилькон называл Ганном! Он бы мне это сказал сам, но испугался молодого Адонибала. – Рассуждал про себя Корт, – Первый мальчик неизвестно чей! Но у второго глаза выдали блеск глаза отца! Точно такие же, чистые по цвету и твёрдые по взгляду! Гамилькон учит его! Молодец! Ему есть чему научить его. И мальчик явно заинтересован процессом! Диархон говорил как-то, что мальчик необыкновенно по-взрослому серьёзен! Да, я сам сейчас в этом убедился. Он очень внимателен и, совершенно, правдив. А кто же их ждал там, у черты на манеже? Неужели это и есть тот римский приимпелярий, что взят в плен Баркой и живущий в их доме?…»