Монстры - Джонс Стивен. Страница 45

— Отпустите меня, я не сделал ничего плохого! — взмолился Джимми.

— Разумеется, ты ничего не сделал. Все знают, что ты хороший мальчик.

Эрни с легкостью закинул его на плечо и понес на рыночную площадь. Там его положили на землю возле столба, Клэй надел на него наручники и цепью приковал к столбу.

— За что вы так со мной? — заплакал Джимми. — Что я вам сделал?

Мэри грустно посмотрела на него:

— Ты должен нам помочь, всем нам: торговцам, работникам, всем твоим друзьям. — Она протянула ему раскрытую коробку шоколадных конфет. — Хочешь конфету?

Он взглянул на нее исподлобья:

— Хотите меня отравить? Что в этих конфетах? Наркотики?

— Тебе так будет легче.

— Ничего мне не надо! — Он выбил коробку из ее рук, конфеты разлетелись но булыжной мостовой.

Клэй вздохнул:

— Ну что ж, не надо так не надо. Пойдем, Мэри.

И трое его "друзей" удалились, оставив его прикованным к столбу. Они пересекли площадь и скрылись в темном проеме арки. Эхо их шагов еще какое-то время доносилось издали, но вскоре смолкло. И мальчик остался на площади совсем один. Остался ждать неизвестно чего…

Джимми едва не задохнулся от ужасной вони, когда черная пасть чудовища накрыла его рог, словно ему на лицо натянули резиновый шланг огромного диаметра. Наручники не позволяли пленнику сопротивляться. Монстр толкнул его грудь, и Джимми полетел назад. Он ударился спиной о столб так сильно, что захрустели позвонки. Немигающий взгляд единственного глаза продолжал сверлить жертву.

Мальчик почувствовал, что огромная пасть начинает затягивать его. Это чем-то напоминало искусственное дыхание, только наоборот. Сначала монстр высасывал из него воздух медленно, потом все быстрее, все сильнее, пока наконец у Джимми не оторвался язык. От сильной боли несчастный едва не лишился чувств.

Чудище между тем продолжало трапезу: оно высасывало жертву с жадностью огромного ненасытного пылесоса.

"Этого не может быть, это просто нереально", — думал Джимми, теряя сознание. Боль, однако, была самая что ни на есть реальная. Вскоре не выдержали легкие — они оторвались от трахеи, и чудовище высосало то, что от них осталось. Последний вздох жертвы оборвался. А монстр все не унимался.

"Эта тварь высасывает мои внутренности, словно я сырое яйцо" — такова была последняя мысль, которая пронеслась в голове у Джимми.

Потом он перестал существовать.

Поток воздуха страшной силы вырвал ему сердце, затем не выдержал позвоночник, затрещали кости, полопались сосуды. Высосав из жертвы все, что можно, чудище расправило крылья, готовясь к полету. Оно, похоже, насытилось и едва ковыляло на коротких лапах. Наконец, тяжело оттолкнувшись от земли, громадина с трудом взмыла в воздух.

Перед самым рассветом Клэй, Мэри и Большой Эрни вернулись на площадь. Клэй снял со столба цепь, положил в карман наручники. Мэри собрала разбросанную на земле порванную одежду. Большой Эрни смел остатки волос и кожи в пластиковый пакет и выбросил в мусорный бак.

Потом они посмотрели на фигуру монстра, украшавшую нишу на фасаде здания администрации рынка. Чудище выглядело сытым и довольным. Значит, впереди еще один удачный год.

Роберт Говард

Ужас из кургана

Стив Брилл не верил в призраков и демонов. Хуан Лопес ни капли не сомневался в их существовании. И все же ни упорный скепсис одного, ни слепая вера другого не спасли их от того ужаса, с которым они оба столкнулись, — ужаса, о котором за триста лет в тех местах успели позабыть, пока он вдруг сам не напомнил о себе, восстав из темной глубины веков.

В тот вечер Стив Брилл сидел на покосившемся крылечке своей фермы и думал. Мысли его были не слишком радостны, но, безусловно, далеки от сверхъестественного. Думал он преимущественно о материальном: печально созерцал захиревшую ферму и проклинал свою судьбу. Надо сказать, Стив Брилл весь из себя был ладный да крепкий, как хорошо выделанная кожа, — достойный сын своих родителей, техасских первопоселенцев, которые всю жизнь без устали возделывали дикую прерию. Здоровяк Стив, с загорелым лицом и отличной мускулатурой, походил на молодого бычка. Походка и все повадки выдавали в нем ковбоя. На самом деле в тот вечер Стив, как никогда, проклинал час, когда, укротив очередного мустанга, он вдруг решил уйти из ковбоев и заняться фермерством. Теперь-то он доподлинно знал: фермер из него никакой, уж лучше дикие мустанги, чем пшеница с кукурузой.

Впрочем, если подумать, его вины в случившемся не было — на самом деле ему просто не повезло. А ведь все вроде так удачно начиналось: зимой часто шли дожди (на западе Техаса это большая редкость), так что земля вдоволь напиталась влагой и всходы были дружные. Зато потом пошло-поехало. Во время сильной грозы градом побило завязь на деревьях в саду. От урагана полегла пшеница. Потом настала жуткая засуха, потом случилась еще одна гроза — и погибла кукуруза.

Затем пришел черед хлопка, который до тех пор как-то умудрился уцелеть, — полчища саранчи сожрали его за ночь весь без остатка. Поэтому неудивительно, что после всех этих бедствий Брилл сидел и проклинал свою долю. Единственное, за что ему теперь оставалось без устали благодарить Бога, так это за то, что ранчо, где он понапрасну потратил столько времени и сил, ему не принадлежало — он всего лишь арендовал его. А значит, можно было в любой момент бросить это гиблое дело и отправиться обратно на запад: благо, там еще осталась дикая прерия, где полным-полно мустангов, и, стало быть, Стив Брилл, молодой да сильный, без дела точно не останется.

Эта мысль несколько успокоила Брилла. И тут он увидел Хуана Лопеса. Молчаливый старый мексиканец жил неподалеку, в хижине за холмом, на другом берегу ручья. Он обычно нанимался на раскорчевку к окрестным фермерам. Насколько Стиву было известно, сейчас Хуан расчищал участок на соседнем ранчо. В тот вечер мексиканец возвращался после очередного трудового дня в свою хижину и, как всегда, чтобы немного сократить путь, решил пройти краем пастбища, арендованного Стивом.

От нечего делать Брилл наблюдал, как Лопес ловко перелез через изгородь из колючей проволоки и быстро зашагал дальше по тропе, которую успел протоптать в невысокой сухой траве, — Хуан работал на соседней ферме уже около месяца, изо дня в день валил там огромные сучковатые мескитовые деревья, а потом корчевал пни с длинными неподатливыми корнями. И каждый день Брилл видел, как мексиканец возвращается домой всегда одним и тем же путем. Наблюдая за Лопесом, Стив понял, что тот почему-то старательно обходит стороной небольшой холмик на краю пастбища и, минуя его, заметно прибавляет шагу. Причем мексиканец явно стремился пройти мимо этого холмика до заката, что было также весьма странно, потому что обычно наемные работники, особенно те, что занимались раскорчевкой, работали с рассвета до темноты, ведь им платили не поденно, а за расчищенную площадь. Одним словом, все это было очень и очень странно.