Колыбель Тени - Астахов Андрей Львович. Страница 24

- Возможно. Я сама найду тебя. Adverehen,Drehnnyd!

- До встречи, - ответил Ла Мар.

Только спустя некоторое время до него дошло, что он стоит один посреди корчмы. Эннид исчезла так же необъяснимо, как и появилась. Впрочем, рядом был хозяин - он терпеливо ожидал, когда гость закажет еще что-нибудь или хотя бы расплатится за выпитый эль.

- Возьми, - Ла Мар сунул в руку корчмаря медную монету и выбежал на улицу. Площадь перед корчмой была пуста, Умница встретила его радостными прыжками и повизгиванием. И тут Ла Мар вспомнил о коршуне. Небо было чистым - птица улетела.

- Сидская волшба, - пробормотал Ла Мар и направился к своей лошади.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

- Эй, Резаная, иди сюда!

Женщина вздрогнула. Человека, который появился из переулка вместе с двумя стражниками, она знала хорошо. Даже слишком хорошо, хотя совсем не была рада этому знакомству. В Эргалоте каждая шлюха знала, что человек по прозвищу Крысовод - садист и изувер. Что ему доставляет удовольствие издеваться над женщинами. Когда-то Крысовод был сутенером, поставлял клиентам малолетних проституток - на уличном жаргоне «крыс», - за что и получил свою кличку. Настоящего имени его уже никто не помнил. Потом Крысовода вместе с его братом, тоже сутенером и тоже садистом, арестовала полиция - по трущобам Эргалота ходил слух, что братья до смерти забили какую-то тринадцатилетнюю девчонку, утаившую от них подарок клиента, латунную брошку с фальшивым красным самоцветом. Через три года Крысовод нежданно-негаданно объявился в Эргалоте, но уже как сержант королевской полиции. Догадок, почему и как бывший сутенер стал полицейским, было много, но истины не знал никто. Жильена-Резаная слышала от подруг, что брат Крысовода умер в тюрьме от брюшного тифа еще во время следствия, что самого Крысовода приговорили за убийство проститутки к двенадцати годам каторги, и он получил помилование, согласившись поступить на службу в полицию. Очень скоро Крысовод доказал свою лояльность властям - начал жестоко преследовать уличных женщин в Нижнем городе и в Городе Каналов, где он знал все притоны и подозрительные места. Однако какое-то время спустя кто-то заметил, что Крысовод не особенно суров к тем девицам, которых в свое время «вывел в свет». Резаная была в их числе. Она впервые встретила Крысовода, когда ей было двенадцать лет, в тот самый день, когда родной отец погнал ее на панель зарабатывать деньги на выпивку. С тех пор прошло уже пять лет, но Резаная хорошо помнила, как Крысовод обращался с девушками, которые чем-то ему не угодили. Теперь он снова появился в их квартале. И он сержант полиции. Так что лучше не злить этого ублюдка. Если он зовет, надо подойти.

- Да? - спросила Резаная, приблизившись к сержанту.

- Да, господин сержант, - сказал бывший сутенер. - Когда я научу вас, сук трипперных, вежливости? Повтори!

- Да, господин сержант.

- Уже лучше. - Крысовод подошел к Резаной ближе, заглянул ей в вырез платья, попробовал на ощупь простенькую сережку в правом ухе девушки. - Давненько не виделись, Жильена. Как поживаешь?

- Хорошо, господин сержант.

- Верно, потаскушки стали сытые да ухоженные. Гляжу, сиськи у тебя выросли. А ведь была ты доска доской, пощупать нечего. Помнишь, как я твои дырочки растачивал? - Крысовод засмеялся. - Помнишь, как же! И язычком тебя научил работать тоже я. Так что я вроде как твой учитель, Жильена. А учителя надо благодарить, молиться за него и подарки ему делать. Хороший доход сегодня?

- Нет, господин сержант, - Резаная опустила глаза. - Никакого дохода.

- Вот как? Клиенты тебя избегают, не так ли? - Крысовод приблизился к девушке, обнюхал ее. - Дерьмом, потом и вчерашней спермой вроде не воняешь. Чистенькая. Может, больная?

- Я здорова, господин сержант, - еще тише ответила Резаная. От страха у нее начали дрожать ноги.

- Тогда почему дохода нет? Плохо работаешь, не можешь угодить уважаемому клиенту? - Крысовод запустил руку в бархатный кошель на поясе девушки. В кошеле не было денег, только носовой платок, баночка с мазью и несколько завернутых в лоскуток тампонов из корпии. Крысовод выругался, брезгливо вытер руку в перчатке о платье Резаной.

- В нем дело, - Резаная, виновато улыбнувшись, провела пальцами по безобразному шраму, рассекавшему ее левую щеку. Полгода назад пьяный клиент ни за что ни про что саданул ее навахой по лицу, чудом не перерезав артерию и лицевой нерв, и хорошенькая черноглазая Жильена Пантэ превратилась в Жильену-Резаную. - Из-за него никто меня не хочет, господин сержант.

- Ну, морда в твоем деле не самое главное. Ты просто ленишься, сука. - Крысовод схватил девушку за подбородок, задрал лицо так, чтобы свет уличного фонаря освещал изуродованную щеку. - Точно ленишься. Шрамик-то пустяковый. Могу тебе и вторую щечку разукрасить. Или рабочую дырку тебе на пол-брюха расширить, а?

- Господин, простите…

- Два арджена, сука. С тебя два арджена за неделю. Ты работаешь на моей улице, так что плати. Не будешь платить, я тебя заставлю. Знаешь, что я с тобой сделаю? Сам тебя оттрахаю куда можно и не можно и коня своего заставлю обслужить. А потом нос отрежу. Хочешь?

- Я… я поняла, господин сержант.

- Поняла? Вот и ладушки. Вот и молодец. Два арджена сегодня до полуночи. Я вернусь. Сбежишь - из-под земли достану.

- Не сбегу, - Резаная чувствовала, как слезы сами собой наворачиваются на глаза.

- Иди, работай, сосалка грязная! - Крысовод толкнул девушку в спину и, повернувшись на каблуках, медленно направился к углу улицы. Стражники, усмехаясь, двинулись за ним.

Резаная с трудом доковыляла до стены одного из домов, облокотилась на нее, чтобы не упасть. Руки у нее тряслись, хотелось кричать от страха и обиды. Или напиться так, чтобы забыть эту гнусную рожу, этот мокрый рот с кривыми желтыми зубами, растянутый в мерзкой кровожадной ухмылке. Но денег у нее нет даже на стакан дешевого самогона. Скоро ночь, на этой улице ей до полуночи не заработать два арджена. Идти к площади бесполезно - там работают девочки Мокрой Бэсс, которым совсем не нужна конкурентка, даже такая, у которой порезано лицо. А Крысовод вернется. Он всегда держит свое слово…

- Ты плачешь?

Резаная обернулась. Человек, заговоривший с ней, был жрецом. Длинный особого покроя темный плащ с капюшоном совершенно скрывал его фигуру и лицо. И подошел он так тихо, что Резаная не услышала его шагов

- А тебе-то что? - бросила она, вытирая слезы. - Иди своей дорогой, преподобный.

- Я подумал, что мы можем поговорить.

- На хрена мне с тобой говорить? Мне сейчас не до исповеди.

- А если я жду от тебя не исповеди?

- Вот как? - Резаная уже с интересом посмотрела на странного жреца. - Что, ретивое зашевелилось, преподобный? Бабу захотелось?

- Мы все грешны. А ты очень красива.

- Я красива? - Резаная фыркнула. - Да ты, видать, и впрямь давно воздерживался. Коль так, давай к делу. Пять ардженов. Я знаю укромное местечко, можно туда пойти.

- Веди.

Резаной показалась, что она ослышалась. Но мгновение спустя она поняла, что сегодня боги сжалились над ней. Проклятый пес Крысовод получит свои два арджена - чтоб ему их на глаза положили, паразиту! Она так вцепилась в руку жреца, что тот засмеялся.

- Не бойся, малышка, я не убегу, - сказал он.

Жрец, а туда же, подумала Резаная, ведя странного клиента за собой к темному тупику между домами, где обычно обслуживала клиентов. Малышкой называет. И что самое смешное - завтра ведь будет в храме о грехах плоти громкие речи произносить, клеймить разврат, учить свою паству, что богам неугоден блуд, и блудника ждет наказание в будущей вечной жизни. Все они такие, эти святоши. Всех поучают, а как баба перед ними ноги раздвинет, так готовы чуть ли не внутрь залезть… Пресветлая Берис, да что это за мысли у нее! Радоваться надо такой удаче, а не богохульствовать.

- Ну вот, пришли, милый, - сказала Резаная, когда они добрались до тупика. - Деньги вперед.