Ромейский талисман - Астахов Андрей Львович. Страница 15

– И я не видел, – признался норманн. – Это подарок, достойный императора Ромеи!

– Внешняя красота этого медальона ничто в сравнении с его чудесной силой, – сказал Софроний. – Ибо это украшение прославлено чудесами, сотворенными им. Его носил сам блаженной памяти император Константин в ту пору, когда он воевал с нечестивым Максенцием. И хоть нет на этом медальоне алмазов и сапфиров, ценность его велика. Я слышал, этот знак наделен силой защищать своего владельца и даровать ему победу над врагами. Он приведет тебя к славе и могуществу, князь Ингвар. Отныне ты владеешь этой реликвией.

– И я принимаю дар твоего императора с благодарностью и радостью, – заявил Ингвар и, прежде чем Хельгер что-то успел предпринять или сказать, надел его на себя.

– Рановато еще носить подарок к свадьбе, – заметил Хельгер, неодобрительно посмотрев на юношу.

– Я лишь выказал уважение к императору Ромеи! – возразил Ингвар, но медальон не снял.

– Я хотел сказать, что подарок подразумевается как свадебный, – заметил Софроний. – А скоро ли сама свадьба?

– На Руси молодых женят осенью, после того как убирают урожай, – сказал Хельгер.

– Значит, ждать недолго. Мы, римляне, сумеем преподнести достойные дары и невесте славного Ингвара. Позволено ли мне узнать, кто счастливая избранница будущего князя киевского?

– Дева, которая станет достойной супругой моему воспитаннику, – уклончиво ответил Хельгер и прикрикнул на слуг: – Почему ковши пусты? Пора выпить за здоровье высокородного посла ромейского!

– Исполать! – взревела дружина. Засуетились слуги, загремели ковши, забулькал мед в глотках. Хельгер бросил быстрый взгляд на византийца. В глазах Софрония Синаита было торжество, они больше не были пустыми и отстраненными. Справа от Хельгера счастливый Ингвар рассматривал висевший у него на шее драгоценный медальон. И Хельгеру, многоопытному вещему мужу, повидавшему на своем долгом веку всякого, прошедшему через невиданные и непостижимые испытания, внезапно показалось, что драгоценная вещица что-то ему смутно напомнила. Но вот что? До самого конца пира Хельгер не раз и не два возвращался мыслями к медальону на шее своего воспитанника и пытался выхватить из памяти то, что там, казалось, неуловимо присутствовало и могло подкрепить смутную тревогу старого князя. Он пытался вспомнить – но не смог.

Над ночной степью прокатился высокий тоскливый вой. Араха зажмурился, бросил в горевший перед ним костер еще горсть порошка. Пламя немедленно окрасилось в синеватый цвет, и по ущелью поплыл белый дым с запахом степных трав. Глаза старого колдуна широко открылись, губы зашевелились, бормоча что-то на неведомом языке.

– Эрлик! Эрлик! Эрлик! – вздыхал старик, глядя в огонь невидящим взглядом. – Пришло время ступить на Сумеречную тропу. Велика мудрость Эрлика! Наши враги отомкнули Круг, и теперь твой гнев, Эрлик, падет на их дома, на их стада, на их жен и детей. Глупые руссы приняли Знак Беды. Теперь Сумерки поглотят их. Пришла пора выпустить Стаю. Пришла пора начать травлю, Эрлик!

Вой повторился, на этот раз на него откликнулись еще несколько тварей, прячущихся в ночи. Араха снова зажмурился, будто сытый довольный кот, протянул костлявые руки к огню. Он смотрел в пламя и видел в нем искры того могучего пожара, который скоро пожрет ненавистные русские города. Он слушал вздохи ветра и различал в нем жалобные предсмертные крики руссов. Велик Эрлик, бог хазар! Скоро исчезнет племя врагов, и солнце и луна еще тысячу лет будет всходить над дворцами Итиля.

– Мы победили, господин мой Эрлик! – шепнул старик, наклонившись к огню. – Это хорошая ночь. Ночь полнолуния. Сегодня Стая возьмет след русской волчицы…

Софроний Синаит был доволен собой. Так доволен, что, едва оказавшись в отведенных ему покоях в княжеском тереме Вышнеграда, тут же потребовал от слуги налить ему вина. Потом другой слуга помог ему снять пропахнувшую потом и дымом хламиду и тунику из тонкого льна, облачиться в свежие одежды. А затем пришел Евсевий, его секретарь.

– Что с Маркелом? – первым делом осведомился патриций.

– Он на нашем корабле, деспот. Твой врач осмотрел его. Боюсь, Маркел долго не сможет выполнять обязанности твоего телохранителя. Этот варвар сломал ему нос и челюсть.

– Клянусь спасением души, я недооценил этого дикаря. – Софроний отпил вина из кубка. – Маркел, верно, в обиде на меня?

– Он твой слуга, деспот. И, как верный слуга, делал то, что ему было приказано. Ты велел ему проиграть поединок – он проиграл его. Правда, выглядит он слегка ошеломленным. Никто не мог предположить, что у армянского дикаря будет такой мощный удар.

– Странно, что армянский аристократ оказался при дворе киевского князя. Уж не ищет ли царь Ашот Армянский союзников против Хазарин или против нас?

– Не думаю, деспот. Он сидел с дружинниками. Посла так не сажают.

– Верно, я как-то упустил это из виду… Передай Маркелу, что я его щедро награжу. Благодаря его искусству спектакль для варваров получился даже эффектнее, чем я ожидал.

– Ты добился своего, деспот?

– Я добился всего, чего хотел. Хельгер принял дары. Он чувствует себя победителем, и он горд и доволен собой. Сегодня у руссов праздник, и мы приглашены принять в нем участие. Ты встретился с нашим человеком?

– Да, деспот. Я как раз собирался тебе рассказать о нашем разговоре.

– Тебя никто не видел?

– Никто. А если и видел, что за беда? Для непосвященных я всего лишь негоциант, которого интересует только одно – прибыль. Оцени мою смекалку, деспот: благодаря моим стараниям, наш корабль вернется в Херсонес с хорошей партией воска, меда и зерна на борту.

– Где ты встречался с человеком Василия?

– В порту. Там есть неплохая корчма, где проводят время заезжие купцы. Не думаю, что в толпе булгар, армян, арабов и норманнов я сильно выделялся.

– Перескажи мне ваш разговор, – потребовал патриций.

– Говорили мы недолго. Я затеял с булгарскими купцами разговор о здешних ценах, тут он к нам и подсел. Заговорил со мной о Константинополе и будто невзначай подал условленный знак. После этого я угостил его медом. – Евсевий усмехнулся. – Наверное, со стороны мы выглядели забавно. Я всеми силами пытался показать, что не понимаю языка руссов, а человек Василия старательно делал вид, что не знает греческого.

– Что он тебе сказал?

– Не знаю, важно это или нет, но по Киеву ходят упорные разговоры, что Хельгер всерьез задумал женить своего воспитанника. По русским обычаям юноша, женившись, становится совершеннолетним. Возможно, Хельгер хочет передать ему киевский престол.

– Это я знаю. Что еще?

– За последние три месяца в Киев дважды приезжали послы от венгерского короля. О чем с ним говорил Хельгер неизвестно, но одарил он венгров очень щедро. Полагаю, киевский князь пытается заключить с венграми союз. Или сосватать за Ингвара одну из дочерей их короля.

– Меня интересуют планы Хельгера. – Софроний допил вино. – Я видел этого варвара, и он заинтересовал меня. В нем живет дикая и необузданная сила. Это настоящий воин. С начала своего правления он беспрерывно воевал и будет воевать дальше. Вопрос только – с кем?

– Полагаю, поход Хельгера на болгар был бы нам очень выгоден.

– Более чем выгоден. Но Хельгер не из тех людей, которых легко обмануть. Мне сегодня показалось, что он что-то заподозрил, когда его воспитанник надел на себя медальон. Что-то было в его лице.

– Прости меня, деспот, но верно ли, что эта вещица и в самом деле обладает какой-то таинственной силой?

– Вздор, Евсевий. Обычный кусок золота. Просто дикари придают магии слишком большое значение, а наше дело – заставить их поверить в эту магию. Пусть считают, что римский дар даст им особую силу. Быстрее увязнут в войне с соседями. Войны варваров нам только на руку. Однако я устал. Скоро рассвет, и моя голова раскалывается. Этот твой собеседник в корчме больше ничего тебе не рассказал?