Вскрытые вены Латинской Америки - Галеано Эдуардо. Страница 78

И правительство делает /301/ все возможное, чтобы избежать неудобного соперничества с североамериканскими и европейскими корпорациями.

Приток в больших количествах иностранного капитала в промышленность начался в Бразилии в пятидесятые годы и получил сильный толчок благодаря Целевой программе (1957—1960), которая стала осуществляться президентом Жуселино Кубичеком. Это были часы эйфории роста. Бразилия рождалась вновь: в глуши, где индейцы не знали даже о существовании колеса, протягивались автострады и строились огромные плотины, с конвейеров заводов каждые две минуты сходила новая машина. Промышленность росла быстрыми темпами. Двери распахивались настежь перед иностранным капиталом, поощрялся приток долларов, страна сотрясалась от поступи прогресса. На новых купюрах не успевала высыхать краска, скачок вперед оплачивался инфляцией и ярмом внешнего долга, которое ляжет тяжким бременем на последующие правительства. Был введен особого типа обмен, гарантированный Кубичеком для перевода прибылей штаб-квартирам иностранных предприятий и для погашения капиталовложений. Государство брало на себя ответственность за уплату долгов, сделанных предприятиями за рубежом, и предоставляло дешевые ссуды для погашения долга и выплаты процентов; согласно докладу, опубликованному ЭКЛА, более 80% всех инвестиций, поступивших в период между 1955 и 1962 гг., были займами, полученными под поручительство государства[21]. То есть более четырех пятых инвестиций шли из иностранных банков и увеличивали непомерный внешний долг бразильского государства. Кроме того, предоставлялись специальные льготы для импорта оборудования[22]. Национальные предприятия /302/ не имели таких льгот, какие предоставлялись «Дженерал моторз» или «Фольксвагену».

Результат этой антинациональной политики преклонения перед империалистическим капиталом обнаружился, когда были опубликованы данные детального исследования деятельности крупных концернов в Бразилии, проведенного Институтом общественных наук при университете [23]. Среди концернов с капиталом, превышающим 4 млрд. крузейро, более половины были иностранного происхождения, в большинстве своем североамериканского; капитал свыше 10 млрд. имели 12 иностранных концернов и только 5 национальных. «Чем крупнее экономическая группировка, тем больше вероятность того, что она окажется иностранной», — делает вывод Маурисио Виньяс де Кейрос, анализируя данные опроса. Столь же или даже более красноречивым оказался вывод о том, что из 24 национальных концернов с капиталом более 4 млрд. лишь 9 не были связаны акциями с капиталом Соединенных Штатов или Европы, причем 2 из этих 9 имели тесные контакты с правлениями иностранных компаний. Опрос выявил 10 концернов, которые скрытно осуществляли монополию в своих соответствующих областях. Из них 8 — филиалы крупных североамериканских корпораций.

Однако все это выглядит детской игрой по сравнению с тем, что произошло потом. Между 1964 и серединой 1968 г. 15 заводов по производству автомобильных моторов и запасных частей были поглощены заводами «Форд», «Крайслер», «Виллис», «Симка», «Фольксваген» или «Альфа-Ромео»; в области электротехники и электроники 3 бразильских предприятия перешли в руки японцев; «Уайс», «Бристол» и «Джонсон» поглотили несколько фармацевтических лабораторий, в результате чего национальное производство лекарств стало обеспечивать только одну пятую рынка; «Анаконда» набросилась на цветные металлы, а «Юнион карбайд» — на пластмассы, химические и нефтехимические продукты; «Америкэн Кэн», «Америкэн машин энд фаундри» и другие их коллеги овладели 6 машиностроительными и металлургическими национальными предприятиями; «Компания ди минерасан /303/ жерал», одно из крупнейших металлургических предприятий Бразилии, было куплено за такую цену, словно шло с молотка, концерном, в который входят «Бетлехем стил», «Чейз Манхэттен бэнк» и «Стандард ойл». Выводы парламентской комиссии, образованной для изучения данного вопроса, оказались сенсационными, однако военный режим плотно закрыл двери конгресса, и бразильский парод так и не узнал о собранных комиссией фактах[24].

При правительстве маршала Кастело Бранко был подписан договор о гарантировании инвестиций, который предоставлял скрытую экстерриториальность иностранным предприятиям, были сокращены их отчисления в казну и предоставлены необычайные льготы в пользовании кредитом, одновременно отменялись все барьеры, возведенные предшествующим правительством Гуларта на пути выкачивания прибылей. Диктатура заманивала иностранных капиталистов, предлагая им страну, как сутенеры предлагают женщину, и обещая все мыслимые выгоды: «Обращение с иностранцами в Бразилии — из самых либеральных в мире... не существует никаких ограничений в отношении национальности акционеров... не ограничивается процент отчислений с зарегистрированного капитала, который может быть переведен в качестве прибыли... нет препятствий на пути возвращения капитала на родину, и реинвестиция прибылей рассматривается как прирост первоначального капитала...» [25] /304/

Аргентина оспаривает у Бразилии роль излюбленного места размещения капиталовложений, и ее военное правительство не отстает в расхваливании всех выгод инвестирования в Аргентине; в своей речи в 1967 г., определяя экономическую политику Аргентины, генерал Хуан Карлос Онганиа вновь подтвердил, что рыбакам и щукам предоставляются равные возможности: «Иностранные инвестиции в Аргентине будут рассматриваться наравне с инвестициями внутреннего происхождения в соответствии с традиционной политикой нашей страны, которая никогда не осуществляла дискриминацию по отношению к иностранному капиталу» [26]. В Аргентине также отсутствует ограничение на ввоз капитала из-за рубежа, на его влияние на национальную экономику, на вывоз прибылей и репатриацию капитала; купля патента, лицензионные платежи и инжиниринг осуществляются свободно. Правительство освобождает предприятия от уплаты налогов и устанавливает для них особый валютный курс, помимо прочих видов стимулирования и льгот. В период между 1963 и 1968 гг. было денационализировано 50 крупных аргентинских предприятий, 29 из них перешли в руки североамериканцев в таких разнообразных отраслях, как выплавка стали, изготовление автомобилей и запчастей к ним, нефтехимическая, химическая, электротехническая, целлюлозно-бумажная и табачная [27]. В 1962 г. 2 частных национальных предприятия — «Сиам ди Телья» и «Индустриас кайсер Архентинас» — фигурировали среди 5 крупнейших промышленных предприятий Латинской Америки, в 1967 г. оба были захвачены империалистическим капиталом. Среди самых крупных предприятий страны с годовым объемом продаж более 7 млрд. песо половина принадлежит иностранным фирмам, одна треть — государственным и едва одна шестая часть — частным объединениям аргентинского капитала [28].

В Мексике сосредоточена почти третья часть североамериканских инвестиций в промышленное производство Латинской Америки. Эта страна также не ставит никаких препятствий ввозу капитала и репатриации прибылей; /305/ валютные ограничения блещут полным своим отсутствием. Обязательная мексиканизация капиталов, которая предусматривает национальное большинство в пакете акций в некоторых отраслях промышленности, «была хорошо воспринята в общем и целом иностранными вкладчиками, которые публично признали разнообразные выгоды от создания смешанных предприятий», — как заявил в 1967 г. секретарь правительства по делам промышленности и торговли. «Следует заметить, — добавил он, — что даже предприятия, пользующиеся мировой известностью, хорошо восприняли это условие, продиктованное Мексикой; важно также отметить, что политика мексиканизации промышленности не только не помешала росту иностранных капиталовложений в Мексике, а напротив, после того, как приток инвестиций побил в 1965 г. рекорд, достигнутый уровень был снова превзойден в 1966 г.» [29].

В 1962 г. из 100 самых значительных предприятий Мексики 56 полностью или частично контролировались иностранным капиталом, 24 принадлежали государству и 20 — частному мексиканскому капиталу. Эти 20 частных предприятий национального капитала давали немногим более одной седьмой общего объема реализации 100 вышеупомянутых предприятий[30]. В настоящее время крупные иностранные фирмы владеют более чем половиной всех капиталов, вложенных в производство компьютеров, оргтехники, промышленного оборудования; «Дженерал моторз», «Форд», «Крайслер» и «Фольксваген» укрепили свое господство в автомобильной промышленности и сети вспомогательных заводов; новая химическая промышленность принадлежит «Дюпон», «Монсанто», «Империэл кэмикл», «Юнион карбайд» и «Сайанамид»; основные лаборатории находятся в руках «Парк Дэвис», «Марк энд К°», «Сидней Росс» и «Скуибб»; влияние «Силапиз» является определяющим в производстве искусственного волокна; «Андерсон Клейтон» и «Ливер бразерс» все больше распоряжаются производством растительных масел; иностранный капитал явно превалирует в производстве цемента, сигарет, каучука и его производных, товаров домашнего обихода и различных продуктов питания [31]. /306/