Диверсия [= Федеральное дело] - Ильин Андрей. Страница 38

Я открыл дверь вагончика и крикнул:

— Баба Валя, кто там? А то я какие-то голоса слышу.

— Да мужчина чей-то. Иванова ищет. Я ему говорю, что здесь таких нет, а он не уходит. Сердится.

— Пропустите его. Я с ним сам поговорю. Скрип калитки. Шаги. И в полуоткрытые двери сарая протискивается Петр Савельевич. Вот уж действительно — здрасьте — не ждали.

— Я к вам. От вашего начальника. У нас ЧП. И очень мало времени.

— Эвакуация?

— Да, именно так он и сказал. Эвакуация.

Дискутировать я не стал. Раз большой босс здесь, значит, действительно что-то случилось. Раз он узнал адрес, который ему никто, кроме Шефа, открыть не мог.

Выходит, опять передислокация. И опять в самом спешном порядке.

Я шагнул в вагончик. К Александру Анатольевичу.

— Пятнадцать минут на сборы?

— Пять!

— Только «винты»?

— Только.

Те же обстоятельства, те же слова. Отличие лишь в участвующих в мизансцене лицах. С одной стороны, я и Александр Анатольевич. С другой — Петр Савельевич.

— Как вы нас нашли?

— Это неважно.

— Где Шеф?

— Потом скажу. Быстрее. Пожалуйста, быстрее.

— Вы уверены, что знаете, что делаете?

— Да. Я выполняю просьбу вашего начальника. В случае высказанных сомнений он просил показать вам вот это.

Клочок бумаги с рядом цифр. С рядом цифр, обозначающих код Конторы за прошлый год. Устаревший, но не ставший от этого менее секретным. Да, его мог назвать только Шеф. Большой начальник не блефует.

— Куда нам следует двигаться?

— Он сказал, в смысле сообщил, что адрес знаете вы. Ну, то есть так было написано.

Я все понял. Я понял, о каком адресе идет речь. Я действительно его знал. Только это была не конспиративная квартира, как наверняка предположил наш спаситель, а аварийный, на случай вот таких непредвиденных случаев «почтовый ящик». Там должно было ожидать меня сообщение. Как и что дальше делать. В том числе, возможно, и очередной перевалочный адресок.

— Ходу!

— Куда?

А действительно — куда? Чтобы не сразу волку в пасть.

Основной вход-выход наверняка блокирован.

Черный ход? Протискиваться через заборы некогда. И громко. Шумового прикрытия нет. Бой еще не начался, значит, слуховое и зрительное внимание нападающих, если таковые есть, никто не отвлечет. Услышат, засекут стук шагов и треск ломаемого дерева, перекроют все отходы еще до того, как мы успеем выбраться. Этот путь закрыт.

Значит, воздушный? Нет. Тоже нет. «Корзина» рассчитана только на двоих. Третьего пассажира она не выдержит. Заест или оборвется в самый неподходящий момент.

Остается тоннель.

— В лаз!

Сбросить снятые «винты» в спортивную сумку. Нажать кнопку на пульте-замке. Услышать звук сработавшего запора. Отодвинуть крышку дальше. Шагнуть в узкую квадратную яму. Как бы гость с его комплекцией в ней не застрял. Нет, все удачно. Видно, испуг способствует похуданию.

Закрыть крышку. Снять со стены с правой стороны фонарь. Теперь, пригибаясь и царапаясь плечами о земляные стены, а макушкой о низкие плиты перекрытия, — вперед. Сто метров — сто семьдесят пять шагов. Поворот. Куда — направо или налево? Ладно, направо, чтобы подальше уйти. Тупик. Наружный выход. Прислушаться. Наверху тишина. Какая-то уж слишком подозрительная. Нажать на пульт. Высунуться. Еще раз прислушаться. Гробовая тишина. Никаких признаков боя. Значит, мотоцикл лучше не заводить, чтобы он своим ревом не привлек внимания к своим седокам. Значит, пешком. Через заранее изученные лабиринты чужих дворов. Дальше, как можно дальше.

— Там же моя машина осталась, — вдруг вспомнил ошарашенный стремительным развитием событий гость. — Давайте я ее пригоню.

— Забудьте о машине.

— Как забыть? Она же казенная.

— Сейчас забудьте. Получите ее после. Через милицию. Скажете, что был совершен угон. Ясно?

— В общих чертах.

Поворот направо, еще направо. Улица. Еще поворот. Проходной проулок. Никаких признаков погони. Что за ерунда?

Секундная передышка.

— Теперь вы можете сказать, что случилось?

— Теперь могу.

— Что?

— Беда. Нападение на первый адрес.

— Где в это время был Шеф?

— Там.

— Где он сейчас?

— Не знаю. Он был ранен. И сказал, что будет выбираться сам. А меня направил к вам. Больше я ничего сказать не могу.

— Как вы узнали, где искать нас?

— От него. Он заранее, еще несколько дней назад, указал место, где будет спрятана тревожная информация. Ну, которая на случай провала.

Предусмотрительный Шеф. На недели вперед бдит!

— Когда все это случилось, он позвонил и сказал, что время пришло.

— Именно так сказал или как-то по-другому?

— Нет, именно так. Слово в слово. Он сам предложил эту фразу в качестве сигнала.

— В качестве пароля.

— Ну да, пароля. Я нашел этот пакет, вскрыл его и прочитал его указания.

— Где пакет и записи?

— Я сжег их. Он так в записке велел.

— А пепел?

— Размял и рассеял. Все, как там было написано.

— А что вам делать дальше, там не было написано?

— Нет.

— Тогда так. Сейчас вы добираетесь домой. Звоните начальнику вашей охраны и говорите, что упустили автомобиль. На милицию он выйдет сам. Только придумайте какое-нибудь более или менее правдоподобное объяснение и заранее осмотрите место действия. Чтобы чего-нибудь не напутать.

Никакой бурной, отличающейся от текущей деятельности не развивайте. Но постарайтесь узнать через ваши каналы, кто конкретно имел отношение к нападению — Безопасность, ГРУ или МВД. И куда делся Шеф.

— А информация?

Я остановился. И вдруг подумал о том, о чем раньше совершенно не задумывался.

— Какая информация?

— Которая была в компьютерах.

— Она останется у меня. Можете считать это моим ноу-хау.

— Но как же так? Я тоже имел к ней некоторое отношение.

— Может быть. Но я вынужден страховаться.

— От кого?

— От всех. В том числе и от вас.

— От меня?!

— Естественно. А вдруг все это — нападение, ваш приезд и наше поспешное бегство — только спектакль? Инсценировка с целью изъять у нас компрометирующий материал? Могу я сделать такое предположение?

— А главный инсценировщик, получается, я?

— А почему бы и нет? Я с вами в одних окопах не сидел. И кто вы такой, на самом деле доподлинно знать не могу. Вас знает Шеф, но он с ваших слов куда-то подевался.

— Но это же смешно. Просто какая-то детская игра в казаки-разбойники. Если бы мне так нужна была эта информация, я бы мог просто навести своих людей на ваш адрес. Зачем мне было приходить самому?

— Затем, чтобы получить информацию, а не пепел. Вы же понимаете, что подобные сведения без надежного присмотра не остаются. Что каждый жесткий диск каждого компьютера сторожит, как цепной пес, самоликвидатор. И мне нужна доля секунды, чтобы привести их в действие. И я бы привел их в действие, если бы увидел на экране охранного видеомонитора кого-то, кроме вас, или не одного только вас.

— И все же вы говорите глупость. Ведь если бы я хотел заполучить эту информацию без вашего согласия, я бы мог это сделать сейчас.

— Не могли бы.

— Почему?

— Потому что ее у меня нет!

— Как нет?!

— А вот так. Я что, недоумок, таскать с собой то, за чем готова охотиться половина руководящего состава страны? Я же говорю, что не исключаю, что случившееся может быть талантливо разыгранной мистификацией.

— Я не верю вам.

Я молча расстегнул и распахнул бывшую при мне сумку. В которой, кроме дна, ничего не было.

— Как видите, пусто. Стерильно пусто.

— А где же диски? — удивленно спросил Александр Анатольевич.

— По дороге обронил. Случайно, — ответил я. — Вот так вот шел, споткнулся и обронил. Сам, может быть, найду. А другие — вряд ли.

— Зачем вам эта информация?

— Затем, чтобы выжить. Физически. Пока она у меня, меня трогать поостерегутся. Как того лесного клопа, что может очень сильно развоняться. И еще затем, что собирал ее я. И значит, принадлежит она мне.