Диверсия [= Федеральное дело] - Ильин Андрей. Страница 7

Теперь мне не нужно было торчать возле «лазера». Теперь я мог копаться возле своих проводов.

Я надел на уши плеерные наушники, положил на колени прибор, напоминающий внешним видом электрический пробник, и нажал кнопку пуска.

Тонкий, невидимый невооруженным глазом луч лазера прорезал пространство от чердачной балки до окна и уперся в стекло. Теперь окно перестало быть окном, а стало гигантской, площадью в несколько квадратных метров, мембраной слухового сканирующего устройства. А луч лазера — передающей нитью. Довольно было самого малого, буквально в несколько микрон, колебания оконного стекла, чтобы световой луч уловил и передал, а лазер зафиксировал данное отклонение от нормы, чем бы оно ни было вызвано — проходящим по соседней улице трамваем или голосом человека. Дешифратор, лежащий у меня на коленях, преобразовывал механические колебания в звук.

Любое произнесенное в отслеживаемом помещении слово, любой шорох немедленно передавались на наушники и на записывающее устройство.

Замечательное изобретение отечественных ученых.

И бесполезное. Потому что окна молчали. Как запаянная в консервную банку рыба.

Выждав полчаса, я перевел лазер на следующее окно. И на следующее.

Результат тот же. То есть никакой.

Может, сканер испортился, пока я его по крышам и чердакам растрясал?

Я перевел мушку прицела на стену ближайшего ко мне дома.

— А то, что ты, стерва, ни одной рубашки нормально постирать не можешь, это нормально?

— Зато я не пью до бесчувствия и на те рубашки съеденный салат не выплескиваю!

— А пить или не пить — это мое личное дело! Я на свои пью. И на свои новые рубашки покупаю. А ты на мои!

— Тогда я…

Нет, сканер исправен. Если судить по звучащему в моих ушах страстному диалогу.

Я вновь навел лазер на объект. И вновь ничего не услышал. Окна были мертвы.

Нет, это не значило, что в квартире никого не было. Ведь улица-то не молчала. Улица шумела тысячами звуков, и стекла должны были доносить их до меня. Это означало гораздо худшее — что стекла были «зафиксированы». Они перестали быть мембраной и остались только окнами. Я не знаю, как они этого добились — установили позади окон звуконепроницаемые экраны, или облили стекла специальным, препятствующим колебаниям раствором, или предприняли что-то еще. Я знал итог — окна молчали. И это мое пребывание на чердаке было бессмысленным. Мне можно было совершенно смело спускаться в сорок третью квартиру. Чтобы хоть какую-то пользу принести сегодняшним прожитым днем.

Ну что, в обратный путь? Несолоно хлебавши?

Неожиданно резко и громко открылась чердачная дверь.

Этого мне только не хватало.

— Это что вы здесь делаете? — зашумел крупного вида мужчина.

— Электрику, — как можно спокойней ответил я.

— Какую электрику? Это наш эксплуатационный участок. А мы никого не вызывали!

— Вы не вызывали, а другие — вызывали, — пожал я плечами, подсоединяя болтающиеся провода к прибору. — Вы там поаккуратней, все-таки напряжение, — предупредил я незваного визитера, показывая на табличку.

— Какое на хрен напряжение? Покажите документы!

Вот ведь привязался!

— Пожалуйста, смотрите.

И я, изображая соответствующую моей должности работу, присоединил к прибору еще один провод.

Визитер приблизился к обрывкам висящей проводки и попытался отодвинуть ее рукой в сторону. Все-таки здорово я замаскировал подходы к своему гнездышку.

— Ну, где твой документ?

— Вот он.

И я включил прибор. Несколько большеемкостных конденсаторов подали напряжение в проводную оплетку, которой я завесился со всех сторон, как паук паутиной, и разрядились на оголенных концах.

— Ах, мать… — успел сказать невежливый проверяющий и кулем свалился на засыпанный золой пол.

Говорили же ему, предупреждали, что кругом электричество. Таблички предупреждающие вывешивали. А ему хоть бы что. Лез на рожон, как неграмотный. За что и поплатился. Памятки надо читать по электрической безопасности. А не орать. И умных людей слушать. Которые сведущи в электрике…

Я подошел к лежащему человеку и быстро ощупал его со всех сторон. У «работника жэка» под левой мышкой торчала рукоять автоматического пистолета. А в кармане отсвечивала красным глазком индикатора переносная радиостанция.

Ого! Хорошо стали экипировать жэковских работников!

Теперь надо делать ноги. И как можно быстрее. Уже через несколько минут сюда вломится целая бригада жэковцев. Всякие там сантехники, дворники, уборщики и прочая камарилья.

Я быстро снял сканер, собрал инструменты, подхватил стремянку — и был таков. По пути, по которому сюда пришел.

Теперь было понятно, почему молчали интересные мне окна. Потому что их «пасли». И, судя по оперативности охраны, «пасли» очень тщательно. А это, в свою очередь, говорило о том, что мой предшественник погиб не случайно. Теперь я в этом был уверен.

Я взял след!

Глава 7

И все-таки мне нужно было проникнуть в кабинеты подопечного. Просто необходимо! Потому что там была завязка всех интриг, сведших в могилу моего коллегу. Теперь я в этом был уверен. Абсолютно.

Я был уверен, но не знал, как эту свою уверенность подтвердить. Я не мог представить, как в нужных помещениях установить «жучки». Просто в голову ничего не лезло.

Подходы охраняются. Посторонние внутрь не допускаются. Вхожая в дом обслуга, уверен, осматривается и ощупывается самым тщательным образом. Помещения чуть не еженедельно «дезинфицируются» на предмет травли привнесенных извне «насекомых».

Как же попасть туда, куда попасть невозможно в принципе?

Загадка.

Я снова и снова отсматривал подходы и все более убеждался, что осажденная мною крепость неприступна. Хоть подкоп под стены копай.

Может, действительно подкоп?

Большим трудом и немалыми деньгами я раздобыл схему подземных коммуникаций и внимательно изучил ее. Подвод горячей и холодной воды, теплоснабжения, газа. Глухо! Везде понаставлены бетонные заглушки, а трубы имеют слишком малое сечение, чтобы по ним, предварительно отключив воду, протиснуться куда требуется. И кроме того, взрезка труб на двух концах не останется незамеченной. Негодный проект. Никуда не годный.

Может, тогда по воздуху?

Купить пару ангельских крыл и, помахивая ими и распевая сладкоголосые песни, снизойти на нужную крышу. Хорошо бы.

А почему ангельские? А почему, к примеру, не дельтаплан? Или парашют.

Но откуда на них спрыгнуть?

С вертолета. Скажем, где-нибудь чуть в стороне от центра зависнет вертолет. С него выпадет один ничем не примечательный парашютист, раскроет выкрашенный в черный цвет купол и тихо спланирует на крышу.

Какие в этом плане плюсы?

Скрытность доставки.

А минусы?

Навалом. Во-первых, куда потом, сделав дело, с этим парашютом деваться? Попросить охрану вывести на улицу, изображая катапультировавшегося в результате аварии бомбардировщика военного летчика?

Смешно.

Во-вторых, как объяснить присутствие в небе над Москвой незнакомого зависшего вертолета? Все полеты над столицей регламентируются и прослеживаются. Подобный незарегистрированный полет поставит на уши охрану всех правительственных объектов. Моего в том числе.

И наконец, в-третьих, как мне на эту крышу умудриться попасть? Я, конечно, с парашютом прыгал, но приземлиться с высоты тысячи метров в круг диаметром три сантиметра, как это делают на соревнованиях спортсмены, — не сумею. И потом, здесь столько электрических проводов понатыкано, что, маневрируя в темноте, можно сгореть задолго до места приземления. Или повиснуть на них, как новогодняя игрушка…

Стоп. Притормозимся. Что я сказал — проводов? Вот именно, проводов. Очень много электрических проводов. Перекинутых с крыши на крышу. С ненужной крыши — на нужную!

А что из себя представляют провода? Туго натянутую стальную проволоку. Между прочим, не самого маленького сечения!