Болевой прием - Алтынов Сергей Евгеньевич. Страница 6

Впрочем, я отвлеклась. Итак, что мы имеем? Шедевр изящной словесности студента Л., крокодил Гена, как символ женского дня, рецепт, чек и список продуктов. Считай, даром в мусоре копалась. Ну-ка, взглянем еще раз на список продуктов. Грибы (опята или маслята), соевый кетчуп, булочки, круассаны с вишней, вода «Сенежская»… Напротив некоторых примерные цены. А вот что здесь в конце – П.Ш. в 20—00, звонить – (далее был многозначный мобильный номер, слава богу, написанный достаточно внятными цифрами).

Итак – П.Ш.

Это может быть ПЛАТЯНОЙ ШКАФ. Или полковничья шинель.

Или Павел Шорников?!

А ведь исчез Павел Владимирович именно вечером, около восьми – восьми тридцати… Я ухватила кончик?! В этом случае нужно звонить по указанному ниже телефону. Но что говорить?! В таких случаях лучше долго не раздумывать, а действовать по обстановке. Но при этом узнать, знают ли владельцы номера Павла Шорникова. На мой звонок почти сразу отозвался приятный женский голос.

– Простите, Павел сейчас далеко? – спросила я женщину.

– Какой Павел? – как и следовало ожидать, отозвалась женщина.

– Павел, с которым позавчера была назначена встреча на восемь ноль-ноль, – ответила я, не торопясь произносить фамилию.

– А вы кто? – вежливо поинтересовалась женщина, выждав короткую паузу.

Надо же, меня не послали, не объяснили, что номер надо набирать более тщательно, одним словом, продолжили беседу. Теперь моя задача была максимально затянуть ее.

– Помните гамбит Фалькбеера? – спросила я, вспомнив шахматный термин из объяснительной студента Л.

– Как вы сказали? – переспросила женщина, и тут я отметила, что у нее имеется акцент, похожий на прибалтийский.

– Ну как же вы могли забыть?! – изумилась я. – Ну, помните, когда мы на прошлой неделе встречались все вместе?!

– Мы встречались с вами? – прибалтийский акцент обозначился уже весьма заметно, при этом невидимая собеседница отнюдь не была удивлена моим звонком.

Выходит, что-то подобное ждала? Я, конечно, сейчас сильно рисковала. Не исключено, что невидимая женщина только что подала сигнал парочке невидимых мужчин, и через некоторое время они примчатся сюда, ко мне, вычислив местонахождение моего мобильника. Однако прерывать столь хорошо налаженную связь мне не хотелось. Три минуты у меня есть в любом случае, в Москве сейчас пробки… Смотать удочки успею, Бог не выдаст, кабан не съест.

– Конечно, встречались, – ответила я. – Вас ведь зовут Марина?

Я назвала первое пришедшее в голову распространенное женское имя. И ошиблась.

– Нет, я Ольга, – произнесла в ответ женщина и тут же, как ни в чем не бывало, добавила: – А Марина убита!

Вот так. В голосе при этом ни малейшего выражения. Ни горести, ни недоумения, ни скрытого торжества. Убита неизвестная мне Марина, и хрен с ней.

– Когда? – спросила я таким же будничным, констатирующим факт тоном.

– Еще до Павла, – ответила Ольга.

– И Павел тоже?! – не сбавляя темпа, поинтересовалась я.

– Конечно, – еще более буднично подтвердила Ольга.

Кажется, эта Ольга – оперативный дежурный синдиката киллеров. При этом без всякого стеснения дает справки. Причем первому встречному.

– Видите ли, Ольга, – собравшись с мыслями, начала я, – если речь идет о Павле Шорникове…

– Простите, девушка, но его фамилия мне неизвестна. Знаю лишь, что он Павел, какой-то инженер. И его больше нет.

– Это случилось очень не вовремя, – только и произнесла я, окончательно удостоверившись, что речь идет о разыскиваемом мною Павле Владимировиче.

– Подождите полторы недели, – сказала Ольга, опять же как о чем-то само собой разумеющемся.

– Вот ждать я как раз и не могу! – вновь пошла в наступление я.

– А что вы хотите от меня?

В самом деле?! Попросить эту дамочку воскресить Павла, а заодно неизвестную мне несчастную Марину?

– Вы так в открытую говорите о таких вещах… – проговорила я, не в силах придумать что-то другое.

– Сегодня попытаются убить меня, – заявила Ольга, не меняя тона, но убрав каким-то образом акцент.

– Может быть, вам нужна помощь? – робко поинтересовалась я.

Эта Ольга просто-таки стальная леди. Интересно, как она выглядит? Эдакая женщина-терминатор?!

– Зачем? – в голосе Ольги появилось недоумение.

– Вы хотите умереть? – вопросом на вопрос отозвалась я.

– Нет, – не задумываясь, но опять же очень буднично ответила женщина.

Все-таки не терминатор и не камикадзе.

– Тогда я сейчас к вам подъеду, – решительно произнесла я. – Говорите адрес!

– Хорошо, записывайте! – почти без паузы согласилась та.

Такого не бывало даже в плохих боевиках. Ну уж слишком все, что называется, в лоб. Тем не менее интуиция подсказывала мне, что встретиться с этой словоохотливой Ольгой мне просто необходимо. Жила она, к слову сказать, на другом конце города от Шорникова. Пока я добиралась до ее дома, еще раз прокрутила в голове намечающуюся версию. Похитители знали, во сколько Павел Шорников возвращается домой, знали, что охранник никогда не провожает его до квартиры. Двое крепких тренированных ребят перехватывают Шорникова у лифта, отключают его профессиональными ударами или с помощью шприца, затем перетаскивают на чердак. С чердака переправляют в подъезд, из которого грузят вещи. Там уже припасен шкаф, в котором очень удобно располагается тело секретоносителя, который был среднего роста и телосложения… Таким образом, секретоносителя вынесли в чреве шкафа из соседнего подъезда. На глазах у водителя и охранника. Вынесли, не привлекая внимания, под прикрытием какого-нибудь высокого автобуса занесли за угол и погрузили в собственный автомобиль. С этим все. Следующий вопрос – кто похитители? Или, по словам этой Ольги, возможные убийцы? Нет, скорее все-таки похитители, убить Шорникова можно было в подъезде, в лифте… Зачем потом куда-то тащить труп? Итак – похитители! Это не иностранные шпионы. Это кто-то из наших, причем имеющих своего человека в спецслужбе… Так, вот эта улица, вот этот дом. Теперь дело за барышней.

– Меня зовут Евгения Федоровна. Можно без отчества, – отрекомендовалась я женщине, отметив, что Ольга если и старше меня, то ненамного.

– Можно какой-нибудь документ? – полюбопытствовала Ольга.

Как ни в чем не бывало протягиваю ей ксиву прикрытия, пропуск, в котором я значусь старшим специалистом объединения «РОСС-МОСС». Что это за объединение, понятия не имею, Ольга тоже, как и все остальное население земного шара.

– А ваши можно? – спросила я, как только Ольга вернула мне документ.

Та протянула мне паспорт. Ластерлайнен Ольга Леонидовна. Фамилия финская, замысловатая, отсюда и едва заметный акцент. На пару лет старше меня… Сверив паспортную фотографию с оригиналом, я улыбнулась и вернула паспорт Ольге. Ольга Ластерлайнен оказалась молодой женщиной с типичной для представительниц финского племени внешностью – блондинка с бело-розовой кожей, со светлыми бровями и маленькими светлыми глазами. Немного оплывшая, но не потерявшая изящества фигура. Ухоженные руки, ухоженная шея, ухоженные плечи, прикрытые полупрозрачной тканью домашнего свитера.

– Значит, вас должны убить? – сразу перешла к делу я, усаживаясь в предложенное Ольгой кресло.

– А вас нет? – со сдержанным удивлением вскинула светлые брови та.

– Полтора часа назад в том же месте, где исчез Павел, – честно ответила я.

– Не может быть, – передернула бровями Ольга, без всякого удивления, но с выражением непонимания.

– Почему?

– Убивать нужно в разных местах, – ответила Ольга.

Мне бешено захотелось пить. Я пытаюсь что-то выяснить, Ольга в свою очередь предельно откровенна, при этом все становится только непонятней и непонятней. Я попросила Ольгу налить мне минеральной воды.

– Ольга, вы вот так спокойно пустили меня в свою квартиру, – отхлебнув из узорчатого стаканчика, продолжила я, – спокойно говорите о таких вещах… Никаких опасений не испытываете?