Кроссворд для нелегала - Алтынов Сергей Евгеньевич. Страница 8

– А ну, полицай, руки в стороны, а сам на колени! Не оборачивайся! Зоран, обыщи его! – Последовала пауза – видимо, Зоран был еще не готов к осмысленным действиям. Телегин развел руки в стороны, но опускаться на колени не торопился.

– Пусть Зоран пока отдохнет, а ты клади пушку на пол и – руки в стороны! За дверью полиция, не делай глупостей…

– Это ты не делай глупостей! Если за дверью полиция, достань свой мобильник – медленно, левой рукой, и скажи им, что ты – заложник. Пусть дадут нам уйти, иначе ты – труп!

Телегин медленно отстегнул от пояса мобильник, набрал какой-то номер и под диктовку террориста-любителя открыл переговоры с несуществующим нарядом полиции. Доложив Бочонку об их успешном завершении, Телегин получил распоряжение взвалить на себя обездвиженного Зорана и медленно двигаться к выходу. Но неожиданно за спиной Бочонка рывком открылась дверь, в светлом пятне дверного проема вырос темный силуэт, взметнулись сведенные в замок руки – и Бочонок, не успев выстрелить, тяжело рухнул на пол. Такой удар легко ломает пару-тройку кирпичей, а уж шейные позвонки в основании черепа – запросто.

Телегин любовался мастерским исполнением любимого трюка киношных ковбоев – револьвер Бочонка, сделав пару оборотов вокруг указательного пальца холеной дамской ручки с короткими наманикюренными ногтями, застыл неподвижно, нацеленный в голову начавшего шевелиться Зорана.

– Надо же – «магнум», – произнесла Наталья. – Неплохо упакована здешняя шпана. У полицейских отобрали, что ли?

– Ты как сюда попала? – спросил Телегин, переводя дух.

– Обыкновенно, по воздуху… Что еще оставалось бедной брошенной женщине? А ну лежать! – она одним прыжком оказалась рядом с ожившим Зораном и с ходу впечатала острый каблучок в локтевой сустав бедняги, пресекая его попытку вытащить нож из табуретного сиденья.

– Мои аплодисменты.

– Это что, ты вот зайди в комнату, – погрустнев, произнесла Наталья. – А сейчас, падаль, ты скажешь, кто вас сюда послал и зачем, – продолжила Наталья на местном наречии, обращаясь к тихо скулящему Зорану. Тот вжал голову в плечи.

– Сомлел, бродяга. Видно, отжил свое… – Наталья щелкнула предохранителем «магнума» у самого уха Зорана. Это подействовало: «сомлевший» мгновенно раскрыл глаза.

– Если скажу, все равно ведь убьешь?

– Будешь молчать – точно убью… Но, вообще, мне тебя убивать радости нет.

Несколько секунд бандит и Наталья смотрели друг другу в глаза. Не в глаза – в души. И почему-то друг другу поверили.

– Пусть он уйдет, – пробормотал Зоран. – Тебе скажу.

Телегин недоуменно качнул головой и вышел из коридора в комнату, щелкнул выключателем, зажигая свет.

На полу, между диваном и журнальным столиком, лежало худое тело в порванной, залитой кровью зеленой рубашке. В крови была и голова с вьющимися седеющими волосами, и небритое лицо с острым носом. Лицо человека, известного как Ярим Елеч. Агента службы внешней разведки. СВР платила более чем скромно, и господин Елеч ввязался в дурную историю, что-то не поделив с местными бандитами.

Похоже, транспорт, перевалочный пункт и прочие услуги отпадали.

– Кандидат в мастера по боксу… Так, хорошо. Специалист в области фортификационных сооружений, подрывник. Английский в пределах… Это плохо. Языком надо заняться серьезно. На чем играли в училищном ансамбле?

– На бас-гитаре.

– Репертуар?

– Обычный… Песни эстрады и кино, – дернул плечами Телегин. Однако, поймав насмешливый взгляд Навигатора, добавил: – Ну еще «Лед Зеппелин», «Битлз», конечно…

– Что думаете о курсе внешней политики СССР? – улыбаясь одними глазами, неожиданно спросил Навигатор.

– Считаю его миролюбивым и прогрессивным. А потому верным, – твердо ответил Телегин.

– Я тоже так считаю, – кивнул головой Навигатор.

…Самое смешное, что служить в КГБ Телегин не собирался. Еще месяц назад он командовал взводом инженерной разведки Тульской дивизии ВДВ. Неожиданно приехал откуда-то серьезный седой дядя в гражданском и спустя пару дней уединился с лейтенантом в кабинете особого отдела. Дядя вроде как мягко предлагал, но, с другой стороны, давал понять, что согласия лейтенанта и не требуется, решать будет он, приезжий дядя. Телегин счел за лучшее выразить добровольное согласие.

О спецразведке КГБ Телегин ничего не знал, как и подавляющее большинство людей. Однако, приехав в подмосковную Балашиху, лейтенант заметно приободрился. С виду обычная воинская часть, но внутри… Стрельбища, специальные полосы препятствий, автодром, танкодром, парашютная площадка. По окончании курса в Учебном центре КГБ СССР каждый офицер получит специальность, именуемую «разведчик специального назначения». Согласно уставу, каждый такой разведчик обязан уметь организовывать засады, налеты; обеспечивать безопасность объектов и людей; задерживать особо опасных преступников; работать с агентурой; проникать на любой объект; изготавливать и разминировать взрывные устройства; владеть мастерством рукопашного боя; стрелять из всех видов отечественного и иностранного стрелкового оружия, включая арбалеты; оказывать первую помощь раненым, знать азы военной медицины… И в конце длиннющего перечня – в пределах разговорной речи знать иностранные языки, причем английский – в обязательном порядке.

Поначалу Телегина несколько разочаровал инструктор по рукопашному и спецогневой. Пожилой такой, неказистый мужичок, для поколения Телегина – просто дедушка. Среднего роста, щупловатый. Назвался Андреем Митрофановичем Дремовым. Старшие офицеры между собой почтительно называли его Егерем. Прозвища были у многих, но не как у школяров или уголовников. Они были вроде почетного звания.

– Боксер из тебя хреновый, уж прости. Нос вон не уберег, скулы, бровь… На улице часто дрался? – Егерь критически оглядел лейтенанта.

– Я и сейчас… ну, если кто напросится, – дернул рассеченной бровью Слава.

– Молодец… Ну, покажи, как ты это делаешь, – на полном серьезе произнес Дремов, не отводя от Телегина цепкого взгляда.

Место, надо сказать, не слишком располагало к спаррингу – зеленая лужайка, с двумя пеньками. Рядом сваленные в кучу, продырявленные фанерные мишени. Да и одеты были в повседневную полевую форму. Однако если старший по званию просит, надо уважить…

Для затравки (и чтобы поставить деда на место) Телегин решил провести свою излюбленную правую «двойку» – по печени, и тут же по открывшейся челюсти. Однако вялый дедок как-то странно дернулся всем корпусом, быстро присел, и лейтенант Телегин полетел в кусты. Подняться дед ему не дал, прыгнул, точно хорек на цыпленка, припечатал коленом в грудную клетку. Очнулся Слава от легкого похлопывания по щекам.

– М-да, Телегин… Драться ты не шибко горазд, – Егерь выпрямился. – Плохи дела твои – в реальном бою ты бы уже остывал.

– В реальном бою… – попытался было возразить Слава, но в груди сдавило дыхание, и он тяжело закашлялся.

– Я про реальный бой и говорю – с рукопашной у тебя очень плохо, – без усмешки сказал Дремов.

Откашлявшись, Телегин спорить не стал – не тот случай. Попробовал бы кто в его поселке сказать, что Славка не умеет драться…

– Дело в том, Телегин, – выждав паузу, рассудительно продолжил Егерь, – что ты очень на свою молотилку надеешься. А зря. Это на ринге ты – почти мастер. Бокс – это спорт, четкие правила, всякие запреты… А здесь готовят не для спорта, а именно для реального боя, где никаких правил. Реальный бой – это смертельно опасный противник. Вот сблизится он с тобой, войдет в боевой контакт – и все. В боксе упал – к тебе рефери никого не подпустит, пока сам не встанешь. А в реальном бою равновесие потерял – все, не встанешь уже никогда. Посему для тебя будет специальная программа. Кулаками драться запрещаю! Заломы, захваты, броски – вот твои приемы. И борьба в партере. Увижу, что кулаками машешь, – три наряда вне очереди. У тебя еще не так все ужасно – тут вот прибыли разные «пояса» по карате, айки-джитсу – ну вообще балет! Позы разные принимают, приседают, прыгают, ножками дрыгают… А в реальном бою им ноги повыдергивают вместе с… Гм… С их черными поясами.