Прощай, предатель - Алтынов Сергей Евгеньевич. Страница 2

А далее лишь остается процитировать классиков («Зеленый фургон» А.Козачинского читали?) – «Хорошо стреляет тот, кто стреляет последним»… Мы с Ваней стреляем хорошо. И очень быстро… В отличие от некоторых – тех, что валяются без движений около фонтана и цветочной клумбы. На все про все – менее пятнадцати секунд…

Веселые бандитские подруги быстро трезвеют, перестают визжать и делают ноги со скоростью света. Это мудро с их стороны, да и у меня нет ни малейшего желания их задерживать. Рассказать что-либо они вряд ли смогут, да и вопросы задавать в нашу задачу не входит. Наша задача другая…

Главарь оказался живучим. Несмотря на изрядное количество пуль, всаженных в его тушу, он еще пытался уползти по грунтовой дорожке. За ним тянулись густые бурые затеки, и он был обречен на скорую смерть если не от ранений, то от потери крови. Но прекращать работу, оставив недоделки, – это не в моих правилах. Творение мастера должно быть совершенным.

– Падла… – прошипел он, сплевывая кровь и с трудом шевеля серыми губами, пытаясь рассмотреть меня. Это было непросто. Веки его тяжелели, а лицо становилось белее и белее…

– Извини, – равнодушно произнес я, направляя ствол «мини-узи» в беспредельщицкую переносицу. – Но ты здесь больше не нужен…

…Да, он действительно был в этом земном раю лишним. Справедливость восторжествовала. Не благодаря закону – местные его слуги угодливо прислуживали беззаконию в лице только что потерпевшего. Справедливость восторжествовала благодаря нам с Ваней. Хотя действовали мы вопреки закону. То есть справедливость восторжествовала вопреки закону. Так случалось тысячи, а может, и миллионы раз, вы можете думать все, что угодно, но меня угрызения совести не терзают – пока, во всяком случае…

Поняли теперь, какая у меня квалификация? То-то же… Вот так – без брака и недоделок. Но стоит это дорого… Даже очень! Вам вряд ли это по карману…

Как это ни банально звучит – каждому свое. Из одного получается хороший банкир, из другого – прекрасный коммерческий директор, третий находит себя как начальник службы безопасности, ну а мы с Ваней… Так сказать – свободные художники. Выехали на пленэр, сотворили шедевр, уехали… Это такой профессиональный черный юмор. Главное – мы нужны этому обществу, востребованы на все сто процентов. Ведь те, кто именует себя банкирами и коммерческим директорами, не очень-то хотят белы ручки марать, да и не специалисты они по таким делам. Физическая форма, спецподготовка, нервы, темперамент не дотягивают. Но зато у них имеются деньги. Деньги, которые они охотно отдают мне, чтобы я, в свою очередь, отправил на тот свет их собратьев по социальной лестнице – таких же коммерсантов. Тесно им, понимаете ли…

Впрочем, что-то я опять заболтался. Так вот, наша последняя с Иваном экспедиция проходила в Москве. Ездить в далекое путешествие не требовалось. А расположились мы в спальном районе на северо-западе столицы. В специально снятой для нас двухкомнатной квартире.

– Работа предстоит сложная… – Мой работодатель (точнее, полномочный представитель работодателя), не мигая, изучал меня. Его небольшие, круглые, оловянного оттенка глазки быстро перебегали от лица к рукам. Психолог, мать его… Фиксирует – не барабаню ли я пальцами по столу во время его речей. Он одного роста и сложения со мной, но старше лет на десять. В движениях чувствуется сила и тренированность. – Работа сложная и ответственная, – повторил он и сделал паузу.

Я молчал. Сложная… Ответственная… Да меня на другую и не зовут. Поэтому сам факт моего нахождения напротив этого немногословного, хмурого дяденьки уже говорит сам за себя.

– Вот… – аккуратно выдержав паузу, продолжил он, протягивая мне сложенную вдвое свежую газету с огромным цветным портретом на первой странице.

– Понятно… – бросив на портрет беглый взгляд, произнес я, даже не взяв газету в руки, оставив ее лежать на полированной поверхности декоративного столика, за которым мы беседовали.

– Мы хорошо заплатим… – Оловянные глазки, полуприкрытые тяжелыми веками, не отпускали моего взгляда. – Если, конечно, все пройдет нормально. И вот еще что… Аванса не будет! – неожиданно произнес он безапелляционным тоном.

– Вот как? – вскинул брови я. – Но вас должны были предупредить, что я работаю только после предварительной оплаты. Таковы правила!

– Мне это известно, – тем же тоном продолжал работодатель. – Но здесь особый случай. Вы, как профессионал, должны это понимать!

– Все я понимаю… Но без предоплаты – извините! По-моему, мы напрасно теряем время, поищите кого-нибудь другого…

– Ваша позиция мне понятна, – работодатель неожиданно смягчился, и оловянные очи его даже потеплели. – Но здесь иная ситуация… Иная, уважаемый господин Чехов. Я советую вам хорошенько подумать, прежде чем откланиваться… К тому же ваш окончательный гонорар возрастает втрое против обычной ставки… В случае успеха, разумеется.

А вот здесь я действительно призадумался. Гонорар возрастает втрое! Хотя толстая безбровая физиономия, ухмыляющаяся с газетного листа, того стоила… Олигарх! Так их сегодня именуют. Одно из наиболее видных лиц (если эту свинскую харю можно называть лицом) того узкого круга, которому и принадлежит, судя по многочисленным газетным публикациям, экономическая и политическая власть в сегодняшней России. Впрочем, надолго ли? Если этот оловянноокий дядя так вот спокойно предлагает мне этого олигарха… Интересно, где этот дяденька был раньше? Ведь не первый год эти шустрики «олигархствуют». Гонорар возрастает втрое… Это очень большие деньги. ОЧЕНЬ. Даже для меня, а для вас уж и подавно… Но не для олигарха и не для моего нынешнего собеседника. Возможно, я смогу наконец бросить к чертям собачьим мое проклятое ремесло, послать на хер всех и вся и уехать в нормальную, тихую европейскую страну умеренного климата, открыть небольшое собственное предприятие… Мечты идиота смогут обрести плоть…

– Вы знаете, я смогу ответить вам завтра… Я работаю не один, с ассистентом. Конечно, в работе он беспрекословно выполняет все мои команды, но здесь, сами понимаете… Поэтому сразу ответить я не могу. – Я сделал попытку улыбнуться. Потомственная, генетическая вежливость обязывала.

– Насчет ассистента я в курсе. Но вы же знаете правила – вы уже осведомлены, поэтому, э-э-э, свобода маневра у вас ограничена. Ваш ответ я должен знать не позже двадцати четырех часов… Сегодня. Так что езжайте к себе, думайте, советуйтесь, но помните о правилах: вы осведомлены, значит, вы связаны.

Собственно говоря, мнение Ивана меня не интересовало. Да его и не могло быть – мнения этого… Дисциплина в нашей команде железная – я ведущий, Ваня – ведомый. Он безраздельно доверяет мне и, кажется, предан. Хотя в нашем деле на этот счет зарекаться нельзя. Мне просто хотелось самому, лично, обмозговать это дело… И чтобы оловянные очи не пялились. С одной стороны, игра стоила свеч, но с другой… Дело даже не в том, что со мной могут не расплатиться. Дело в том, что я осведомлен. Даже то немногое, что я знаю сейчас, делает мое пребывание на этом свете опасным для заказчика. А после выполнения работы я стану для него вдвойне, втройне опасным… Много вы знаете живых исполнителей крупных заказов? Хотя вы-то скорее всего вообще никаких исполнителей не знаете… Но общеизвестно – чем крупнее объект заказа, тем меньше шансов у исполнителя уцелеть после исполнения, об этом заказчик заботится в первую очередь, как только заказ закрыт.

Оловянноокий дядя не похож на дурака. Он понимает, что отказ в авансе не может меня не насторожить. На что же он надеется? На мою жадность? Правильно надеется, но и не только на это. Я ведь и в самом деле повязан, так как осведомлен. Теперь в любом случае обратного хода нет… Исходя из всего этого – заказ я принимаю. Но… Это самое НО мне предстоит продумать досконально….

– Как оцениваешь наши шансы? – немного помолчав, поинтересовался Иван, внимательно выслушав меня.