Продавец льда - Барсов Сергей. Страница 9

Долго смотрела, потом опустила и снова подняла веки.

7

— Послушай, Оскар, — ворчал Биди, — ты меня подводишь. Обещал быть пораньше, Аттвуд только о тебе и спрашивает, а тебя все нет и нет.

— Обещал, значит буду. Только подожду, когда твои гости перепьются и разъедутся.

— Уже. Только мы с Аттвудом более-менее трезвы. Мы — лица официальные, и до полуночи нам нельзя становиться на четвереньки.

— Тогда жди, скоро приеду. Кстати, буду с дамой.

— Обижаешь, Оскар. Являться ко мне на банкет с дамой — все равно что идти в кабак со своей выпивкой.

— Не обижайся. Ведь банкет дает Аттвуд, а он, надо думать, еще не успел завести здесь гарем.

— Чего не успел, того не успел, — донеслось из-за спины Биди, и на экране появился землянин. — Но уже начал.

— Не пейте больше, — серьезно попросил Оскар. — Вы с губернатором нужны мне трезвые.

— Вот образчик наших нравов, — пояснил Аттвуду Биди. — А ведь ничего плохого мы ему вроде не сделали. Приезжай скорее, моралист мороженный, и книгу не забудь. А еще лучше давай я за тобой сани пришлю.

— Жду, — сказал Оскар и выключил аппарат.

Велев экзоскелетону: «Охраняй», он вышел из мастерской.

Женщина безжизненно раскинулась в кресле, голова ее запрокинулась, и Оскар, испугавшись, что случилось непоправимое, бросился к ней, но, увидев, как открылись огромные глаза, облегченно перевел дух.

«Пора бы уже привыкнуть к этой позе, — подумал он, — полежи-ка пятьсот лет калачиком».

Он протянул ей руку, помог встать, подвел к дивану, на котором лежал вечерний наряд, и указал на него, а сам вышел.

Когда женщина позвала Оскара, он замер от восхищения на пороге.

Медно-красное платье такого же цвета, как и ее собственное, полушарф-полушапочка на медных же волосах… Из старого на ней остался только браслет-веточка. Угадав по его лицу, что все в полном порядке и даже лучше, она робко улыбнулась, а потом совсем по-человечески пожала плечами и покачала головой, изображая немой вопрос: «Что дальше?»

Оскар подал ей электроплащ с капюшоном, надел теплый парик и проводил ее к саням. Только в кабине он сообразил, как нелепо будет выглядеть рядом с ней в своем повседневном комбинезоне.

Когда сани одолели подъем, вдали маленьким бриллиантом засверкала губернаторская усадьба. Сам Оскар только пару раз в жизни видел ее при полной иллюминации. Через несколько минут она предстала перед ними во всем своем великолепии: литые ледяные арабески, стены, сложенные из разноцветных ледяных призм с прослойками металлической фольги, ледяная резьба обвивала по спирали армирующие трубы.

Женщина залюбовалась.

— Это еще что, — сказал Оскар, увидев ее восхищение. — Мой дед рассказывал, что на планете-матери русская королева однажды построила целый ледяной дворец.

Женщина взглянула на него с интересом, но без понимания.

Вздохнув, он повел ее в дом. В просторном холле было установлено не менее дюжины зеркал из оптически чистого льда с серебряной подложкой. Здесь Оскар оставил свою Королеву — в большом зале и оранжерее все еще шумели гости, — жестом показал, что уходит совсем ненадолго, и поднялся в кабинет Биди.

Там он молча кивнул барону и землянину, достал из ниши чистые стаканы и налил в них аквавита. Аттвуд пододвинул к нему бутылку земного виски, но Оскар только поморщился.

— Спрячьте эту гадость, — сказал он.

— Что?! Вот прилечу на Землю, расскажу, что «Олд энд Блэк» назвали гадостью — никто мне не поверит!

— Как вам нравится этот тип? — взяв стакан, спросил Биди. — Сначала он уговаривает нас не пить, а через полчаса сам же наливает по убойной дозе.

— А по-моему, все ясно, — заявил Аттвуд. — Господину Пербрайту, как и всякому приличному человеку, для выпивки нужна была компания.

А мы теперь вполне для этого годимся.

— Вы лучше поставьте стаканы, — посоветовал Оскар, — а то, чего доброго, выроните.

— Послушайте, господин Пербрайт, — с нажимом сказал Биди, — в тот черный день, когда я не удержу стакан с выпивкой, я сложу с себя губернаторские полномочия. Что все это значит? И где твоя дама? Веди ее сюда, я покажу ей зимний сад и галерею.

— Галерею — ни в коем случае, — очень серьезно сказал Оскар и вышел.

Когда Оскар ввел в кабинет свою спутницу, Биди все же выронил стакан. Впрочем, не прошло и двух минут, как он взял новый, наполнил его и залпом выпил.

Аттвуд изумленно смотрел на него.

— Узнаешь? — спросил Оскар.

— Да… — выдохнул Биди.

— Понимаешь, что это значит?

— Нет еще. Наверное, архангел вострубил, а я и не заметил.

— За что я люблю нашего губернатора, — сказал Оскар землянину, — так это за неистребимый галльский юмор.

— А я терпеть не могу твою англосаксонскую многозначительность, парировал Биди. — Устроил здесь театр, а сам даже не предложил даме кресло. Она же старше нас всех, вместе взятых.

— Твое счастье, что она нас не понимает, — сказал Оскар, усаживая даму. — Объясни-ка все господину Аттвуду, заодно и сам с мыслями соберешься.

— Эту… госпожу, — начал Биди, — Оскар нашел в ледяном блоке неделю назад. Блок был изуродован, и на мертвое тело надо было намораживать новый лед — так у нас изготовляют новоделы. Как он ее оживил, как не загубил потом, один Бог знает.

Все это время женщина следила за ними с легкой улыбкой.

— Оска-ар, — сказала она наконец и повела рукой от барона к землянину.

— Представьтесь, джентльмены, — перевел Оскар.

— Ив, — сказал Биди, приложив ладонь к груди.

— Олтон, — сказал Аттвуд, повторив его жест.

— … - сказала Снежная Королева.

— Вот и поговорили, — подытожил Оскар. — Теперь понятно, зачем вы были нужны мне трезвыми?

— От таких чудес поневоле протрезвеешь, — сказал землянин.

— С книгой придется подождать, Ив, — сказал Оскар, — а то бедной девочке нечего будет читать: книга пока единственная. А чтобы ты не скучал, вот тебе подарок. — Оскар подал ему свернутую трубкой бумажку.

— Много ли здесь прочтешь… — поморщился Биди, разворачивая бумажку.

— Очень много, — заверил Оскар. — Это завещал мне Сова Таклтон, но у меня теперь будет много других дел. Понимаешь, каких?

— Понимаю. А что здесь написано?

— Координаты местной библиотеки. Можешь объявить ее муниципальной собственностью, а свою заявку я аннулирую. Теперь вопрос к вам, господин Аттвуд: у вас на корабле есть хорошие врачи?

— Да, трое, и все хорошие.

— Пригласите их сюда.

— Слушай, Оскар, а тебе не кажется, что ты узурпируешь власть? — возмутился губернатор.

— А почему бы и нет? Ты же не удержал стакан. Впрочем, верно: у тебя все это получится лучше. А я подамся во льды, начну спасательные работы. Как раз и буер починили.

— Ты не выяснил, кто их заморозил?

Оскар достал из кармана пачку листов и положил их между стаканами.

— Вот здесь все более или менее объяснено. Черным стилосом рисовал я, красным она. Разберетесь. Короче говоря, никто на них не нападал. Мимо проходила большая блуждающая звезда, она-то и сбила Кельвин-Зеро с привычной орбиты. Звездолетов у них не было, и они решили как бы законсервироваться до той поры, когда Ледяная звезда стабилизирует наконец орбиту планеты. Свечка и прочие аномалии — это огромные заводы, производящие консервант или, по-нашему, лед. Да, кстати, для воскрешения нужен особенный режим размораживания — честно говоря, я передержал ее в термокамере, — и много гемаута.

— Значит, и у тебя он водится? Это из местной косметики, — пояснил барон землянину, — продукт сепарации жира хищных пингвинов.

Хорош тем, что снимает любой синяк за пару минут. А мастера применяют его, когда надо подправить новодел. Вот и мистер Пербрайт, строгий хранитель канонов, оказывается, тоже…

— У меня он стоит в шкафу еще с тех пор, когда я выступал в регатах, перебил Оскар. — Синяков тогда хватало. Дальше будешь слушать?