Дуэт с Амелией - Вогацкий Бенито. Страница 49
Как выяснилось, бежала она лишь потому. что наконец решилась. И в замке у нее произошел крупный разговор с матерью.
Что она ей сказала, не знаю, знаю лишь, что схлестнулись они всерьез и что мать уступила.
После этого Амелия послала за Донатом видимо, была полна решимости отстоять нашу любовь. В деревне долго еще повторяли слова, которыми она его встретила:
- Вы уволены, Донат!
17
Она опоздала. Донат уже успел встретиться с новым директором советским офицером Федором Леонтьевым и получил от него задание: наладить работу в бывшем имении фон Камеке. Поначалу для снабжения советских войск. Новый директор прибыл поздно вечером в сопровождении двух солдат. Федор Леонтьев, высокий молодой офицер с густой рыжей шевелюрой и голубыми глазами, после осмотра имения распил с Донатом три бутылки водки -с горя, как он выразился, потому что новое назначение было ему не по душе; он куда охотнее остался бы со своими однополчанами в Берлине, где победа ощущалась гораздо острее, чем здесь, в этой унылой и убогой глуши.
Разве об этом он мечтал всю войну! Они выпили за общее дело-окончательный разгром фашизма, в которое и Донат-тому есть много свидетелей-внес свой вклад, хотя и с некоторым опозданием. А главное, Донат хорошо разбирался в свекле и картошке, во всяком случае, намного лучше, чем Федор Леонтьев.
Федор вышел из строя еще за Одером.
Легкие подвели. Он долго валялся по госпиталям, а потом его командир решил, что парня надо послать с каким-нибудь заданием в деревню, на свежий воздух. Ну вот.
А здесь оказалось, что картошку давно пора сажать, а свеклу прореживать. Что свеклу вообще посеяли, было целиком и полностью заслугой Доната. Он был земледельцем до мозга костей. И несмотря на бесконечные танковые колонны русских, кативших гга Берлин, он вовремя позаботился о севе. Другого такого управляющего поискать!
Кроме того, он сразу же показал всем, как представляет себе будущее. В первый же деггь приказчик, как обычно, явился в семь утра к коровнику, чтобы получить указания и расставить людей. Он уже учуял, что начальство переменилось, но Донат и у новых властей в чести. Тот подошел к приказчику и во всеуслышание заявил, что "его время кончилось".
- Покомандовал и хватит - крикнул Донат.
Приказчик сдернул с головы жеваную шапчонку, шмякнул ее оземь и удалился.
Он давно уже не пользовался прежним влиянием, еще с тех пор, как лишился шляпы, и только делал вид, что ничего не замечает. Без шляпы он стал таким же навозным жуком, как и все, - ту да ему и дорога.
Кончилось тем, что Федор Леонтьев поверил, будто Донат, толковый и энергичный Донат, знаток сельского хозяйства, жестоко натерпелся при нацистах и жил одной надеждой на скорое освобождение.
Сосед вдруг ни с того ни с сего принес нам с матерью два яйца и признался, что совсем сбит с толку.
- Он же всю жизнь мечтал прибрать имение, сообщил он нам по секрету. Но я на эту тему высказываться не захотел. - Кто бы мог подумать, продолжал Наш-то, - что именно русские...
При чем здесь русские? - перебил я: уж очень хотелось побольше выспросить у него о русских. Но Наш-то отмахнулся. Про русских он пока ничего плохого сказать не мог.
- В конце концов, без Доната им не обойтись, - заключил сосед. Он свое дело знает.
Жизнь принадлежит людям, знающим свое дело. Все равно-в войну или после.
Кто знает дело, тот и человек. Только мы с Амелией, подумал я, только мы одни никакого настоящего дела не знаем.
И, крикнув Донату "Вы уволены!", Амелия ничего не добилась. Она могла бы повторять это до хрипоты, да что толку.
На следующее утро Донат собрал всех работников в парке не у коровника, а в парке. И пригласил не только поденщиков, но и бывшую госпожу с дочерью. Там он от имени советских оккупационных властей назначил всех на работы. Но он не приказывал, он только предлагал.
Мне он предложил прореживать свеклу.
Матери он предложил ухаживать за коровами.
Дамам фон Камеке он предложил сменить платье на рабочую одежду.
Федор Леонтьев был приятно удивлен.
Ему уже порядком осточертело жить одной ненавистью, ненавистью к фашистам.
И вдруг здесь, в этой дыре, мелькнул первый проблеск света. Федор велел оседлать коня и в прекрасном расположении духа поскакал в лес, пронизанный солнцем.
Прогулки очень полезны для его больных легких.
18
Теперь мы все сообща трудились на одном поле. И чем выше поднималось солнце, тем быстрее засыхали и сморщивались выдернутые из земли растения и тем очевиднее становился смысл нашей работы.
Одни растения должны засохнуть, чтобы другие, оставшиеся, щедро налились соком и в один прекрасный день-об этом я, кажется, уже упоминал-дали нам сладкий сироп, прежде всего сироп.
Для Амелии война, видимо, еще не кончилась. Во всяком случае, она так остервенело орудовала тяпкой, словно не свеклу прореживала, а врагов уничтожала.
Хоенгёрзе, как вам известно, всего лишь небольшая захолустная деревенька, которую танки чуть было вообще не обошли стороной. Война здесь завершилась тем, что управляющий имением Донат наплевал на свое увольнение и послал бывших хозяек вместе со всеми в поле; а пока они прореживали свеклу. Леонтьев катался на лошади в лесу. С таким концом войны Амелия примириться не могла.
Наша соседка, работавшая рядом с пей.
с улыбкой погладила Амелию по голове.
Что означало примерно следующее: смирись, детка, не трать силы зря, рядки-то длинные.
Соседка радовалась, что опять работает в поле. Ее тяпка юркой мышкой шныряла в рядках-там что-то выдернет, тут порыхлит. И хотя на работу вышли пока не по колоколу, все равно хорошо: каждый знает, что ему делать.
- Наш-то картофельный суп без уксуса и есть не станет, - сказала она просто так, для разговора. Говорит, с уксусом-то для желудка лучше.
Ее муж опять водил трактор, и еду ему опять готовили отдельно-это тоже вошло в прежнюю колею.
А что касается картофельного супа, то я знал, почему соседке приходится добавлять в него уксус. Вместе с обжаренным салом она выплескивала в кастрюлю с супом целую сковороду вытопленного жира. Не удивительно, что суп ложился тяжестью на желудок. Тут без кислоты не обойдешься.