Пионеры атомного века (Великие исследователи от Максвелла до Гейзенберга) - Гернек Фридрих. Страница 29

Сообщение Пуанкаре произвело на него глубокое впечатление, и он сразу же после заседания Академии приступил к проверке высказанного предположения. Для этой цели он положил флуоресцирующие вещества на фотографические пластинки, завернутые в черную светонепроницаемую бумагу, и оставил их на несколько часов под солнечными лучами.

После проявления пластинок тот фотографический слой, на котором лежала урановая соль, действительно оказался сильно засвеченным. Беккерель решил, что это подтверждает предположения Пуанкаре. Он полагал, что соль урана под действием солнечного света испускает лучи, которые, подобно лучам Рентгена, пронизывают светонепроницаемую упаковку и химически изменяют фотослой. Об этом он доложил Французской Академии наук 29 февраля 1896 года.

Но уже через несколько дней, 2 марта, исследователь был вынужден исправить свое сообщение. Дальнейшие опыты с урановой смолкой показали, что при почернении, которое он наблюдал на фотопластинке, не может идти речь о воздействии на минерал солнечного излучения. Соль урана производила точно такое же воздействие и тогда, когда ее не выставляли на солнечный свет.

Мнение, что существует внутренняя связь между флуоресценцией и испусканием невидимых лучей, подобных рентгеновским, не подтвердилось. Первое сообщение Беккереля опиралось на недостаточно выверенные результаты наблюдений. Его вывод был слишком поспешен. У Рентгена такое недоразумение было бы невозможно.

В последующие недели Беккерель пришел к убеждению, что при описанном им явлении следует вести речь о лучах, которые исходят от солей урана непрерывно и без предварительного возбуждения. Ряд планомерных опытов показал, что сильнее всего это проявляется у металлического урана. Лучи урана, которые вскоре стали называть "лучами Беккереля", подобно рентгеновским лучам, делали воздух проводником электричества. Вначале их сущность оставалась столь же загадочной, как и природа Х-лучей.

Как выяснилось вскоре, Беккерель открыл природное явление огромного значения: радиоактивность. Вслед за Рентгеном он сделал еще один решительный шаг в физику XX столетия. Это был первый шаг к исследованию атомного ядра.

Исследования Беккереля стали непосредственным исходным пунктом эпохальных работ Марии и Пьера Кюри.

Мария Кюри была одной из первых женщин в истории естествознания. Гениальная исследовательница, она была дважды удостоена Нобелевской премии.

Этот пример не имел повторения. Вторичное присуждение в 1944 году высокой награды немецкому нобелевскому лауреату Отто Варбургу, известному биохимику и физиологу, успешно продолжившему в другой области научный труд своего отца Эмиля Варбурга, не состоялось из политических соображений. Правительство Гитлера запретило всем живущим в Германии ученым принимать Нобелевскую премию после того, как находившийся в концентрационном лагере борец за мир и публицист Карл фон Оссецкий был удостоен в 1935 году Нобелевской премии мира.

Мария Склодовская родилась в Польше. Однако она начала свой научный путь во Франции, которая стала ее второй родиной, и здесь прошла ее жизнь, отданная служению науке. Общественная подоплека ее жизни, которая, как она сказала со свойственной ей скромностью, "в общем была непроста", и обстоятельства ее личной жизни не менее достойны внимания, чем ее научные достижения.

Мария родилась в Варшаве 7 ноября 1867 года в семье педагогов. Ее дед был директором гимназии в Люблине. Отец учился в Петербургском университете, а потом преподавал математику и физику в различных средних учебных заведениях Варшавы. Он был высокообразованным человеком и отличным воспитателем. Мать много лет руководила школой для девочек. Она умерла, когда Марии было только девять лет.

У семьи Склодовских было много родственников в деревне. Маня - так звали в семье Марию - каждый год проводила у них летние каникулы со своими братьями и сестрами. Деревенская жизнь воспитала у нее глубокое чувство связи с природой. Позднее под влиянием горьких переживаний и полнейшей углубленности в науку это чувство было ею утрачено. Вспоминая о совместном путешествии в Энгадин с Марией Кюри и ее дочерьми, Эйнштейн говорил, что мадам Кюри не слышала пения птиц.

Жизненный путь и особенности характера Марии Склодовской можно понять лишь в том случае, если рассматривать их в связи с политической судьбой ее отечества и с социальными отношениями времен ее молодости.

Королевство Польское, в котором она выросла, входило в состав Российской империи. Политическое положение в польских областях, как и в других национальных окраинах империи, характеризовалось попытками насильственной русификации. Стремления польского народа вернуть свою национальную независимость жестоко подавлялись. Об этом свидетельствует расправа с участниками героических восстаний 1830 и 1863 годов.

Царское правительство опутало Польшу густой сетью надсмотрщиков. Особенно строгий надзор осуществлялся за польскими частными школами. Все преподаватели, показавшие себя недостаточно покорными или заподозренные во враждебных правительству настроениях, призывались к порядку или увольнялись.

Отец Марии потерял место по этой же причине и должен был освободить служебную квартиру. Однако эти обстоятельства не помешали ему воспитать своих детей в духе польского патриотизма.

В государственных школах, аттестаты которых считались единственно правомерными при поступлении в высшее учебное заведение, преподавание велось только на русском языке. Польским школьникам запрещалось употреблять родной язык даже на переменах. Позднее Мария Кюри писала в своей автобиографин о невыносимом духовном климате, господствовавшем в этих учебных заведениях. Ученики утрачивали в этом враждебном окружении ощущение радости жизни. У них развивались такие черты, как недоверчивость и своенравие. Но одновременно с этим формировалось их патриотическое сознание: черты, которые, несомненно, присутствовали в характере великой исследовательницы.

Революционного марксистского рабочего движения в 70-е и 80-е годы в Польше еще не существовало. Носителями протеста против царского режима были преимущественно интеллигенты: учителя, ученые, художники, католические священники.

В ранней молодости Мария Склодовская поддерживала связь с нелегальным патриотическим движением. Этому способствовали антицаристские настроения, господствовавшие в ее родительском доме. Она, собственно, не была столь последовательна, как Юлиан Мархлевский или Роза Люксембург, которые стали профессиональными революционерами и боролись за освобождение народов, в том числе и польской нации в рядах величайшей партии международного пролетариата. Но, как и они, Мария отдавала свое горячее сердце своему угнетенному народу, к которому она себя с гордостью причисляла, своему несчастному отечеству, которое она любила превыше всего.

До конца своей жизни Мария Кюри оставалась страстной польской патриоткой, не порывая духовных связей со своей родиной.

В школе для Марии не существовало трудностей. Уже в возрасте четырех лет она вместе с одной из старших сестер училась читать. Благодаря своей необычайной памяти Маня постоянно была лучшей в классе. Среднюю школу она окончила с золотой медалью. Еще в школе она основательно изучила четыре языка - русский, французский, немецкий и английский - и позднее владела ими почти так же свободно, как и своим родным польским языком.

Она вынуждена была временно отложить свой план учиться в высшем учебном заведении. В царской Польше не было учебных заведений для женщин, а для посещения университета за границей - во Франции или Швейцарии - не хватало средств, так как доходы отца после его увольнения были очень скромными.

Мария сама предложила, чтобы сначала в Париж поехала старшая сестра, которая хотела стать врачом. Она же была намерена это время работать домашней учительницей и из своих средств поддерживать сестру. Позднее она тоже должна была уехать учиться в Париж.

Шесть лет Мария была гувернанткой. Большую часть этого времени она провела в деревне, в доме помещика, далеко от Варшавы. Свойственные ей сознание социальной ответственности и мужество проявились уже тогда. Так, она тайно распространяла литературу на польском языке. Это было запрещено и каралось заключением или ссылкой.