Временщики. (Судьба национальной России: Ее друзья и враги) - Власов Юрий Петрович. Страница 52

Господи, как же мы могли десятилетиями заучивать его 55-томные писания все противорусские, все отмеченные мерзостью предательства России в 1914-1917-х годах?

Как могли заучивать эти утопически-масонские бредни?

Чему удивляться, что у нас такая судьба, коли в кровь и мозг народа три четверти столетия вливалась отрава…

Вся же любовь Ленина к социалистической России исходила из расчётов советизации мира, превращения его в безродную космополитическую общность людей посредством насилия.

Вот для сего насилия нужна была социалистическая Россия и понятие о "социалистическом Отечестве". Это был с ног до головы книжник-доктринёр. Любви к своему народу у него не просматривалось, ибо народ он сопрягал с понятием нации, а это означало подавление народа до состояния полной потери культурной и исторической памяти, полного уничтожения в людях всего национального, то есть пагубного вмешательства в ход истории, насилия над историей, прежде всего жизнью четырёх поколений народов России.

"Моя дорогая Родина!" – разве можно было услышать такие слова от Ленина? Да никогда! Скорее небо рухнуло бы на землю и солнце рассыпалось бы на бесконечность огненных брызг…

И взгляд церкви на государство. Здесь мудрость тысячилетий.

"Что такое государство? – спрашивает протопресвитер Георгий Граббе. – Это есть высшая форма общежития, какую постигло до сих пор человечество… Государство по существу своему есть установление Божественное. Назначение государственной власти состоит в том, чтобы убеждением или принуждением обуздывать зверя в человеке и устраивать общественный порядок, обеспечивающий свободу и справедливость как для каждого человека в отдельности, так и для всего общества. Власть необходима для падшего человека, как противодействие греху. Без неё жизнь превратилась бы хаос даже в ад. Тут обыкновенно пользуются словами апостола Павла: "Нет власти аще не от Бога, сущия же власти от Бога учинени суть". Власть, учит церковь, как божественное установление, есть по существу своему добро, но и как всякое другое Божие создание, обладающее свободной волей, она может отступить от указанного ей назначения и превратиться в свою противоположность, то есть во зло. Уже простой здравый смысл подсказывает нам, что нельзя относиться с одинаковым чувством уважения и к законному правителю, сознающему свою нравственную ответственность перед Богом и людьми, и к тирану, силою захватившему кормило правления и руководящемуся в своей деятельности личными страстями.

Наконец, если судить о власти по признаку её внешней силы, а не по внутренним её нравственным достоинствам, то легко можно поклониться зверю, то есть Антихристу "которому дана будет власть над всяким коленом и народом, и языком, и племенем…"

Государство диктатуры пролетариата с христианской точки зрения – чистейшая апостасия (отступление от веры, измена ей. – Ю.В.) во всех областях материальной и духовной жизни. На историческую сцену выступила религия человекобожия, развитие которой неизбежно приведёт, по мысли апостола Павла, к ужасающим перспективам международной жизни и появлению лжемессии, человекобога-зверя (2 Сол. 11,4; Апокы. 13 гл.).

Христианство и ленинский марксизм не сходятся в определении "добра" и "зла" – они несоединимы.

Ленин для всех выставлялся святым. А о тех, кто исчезал в тюрьмах, людям внушали, что это враги, часто оно так и было.

Агитация и пропаганда всё теснее сплачивали народ.

"Завтра будет во сто крат лучше!" – убеждали газеты.

Сталин в своей длинной кавалерийской шинели грубого сукна казался воплощением справедливого смысла борьбы народа. Коммунист – нет выше звания на земле. Выше голову, товарищ!…

В том же, 1924 году – год смерти Ленина, канонерская лодка "Красный Октябрь" снимет с острова Врангеля иностранцев, которые решили обжить богатую пушниной землю. Канонерка доставит их туда, откуда они будут выдворены из пределов СССР, которым являлся и далёкий остров. Это не то, что при Ельцине русские острова от голода готовы сами идти "под японца".

Канонерка была послана по сталинскому распоряжению. Ленин сего сделать уже не мог, покоился пока ещё в деревянном мавзолее, да и не в его духе, раздадчика русской земли, сие было.

В истории коммунистической России были три коммунистические партии, которые коренным образом разнились одна от другой:

коммунистическая партия Ленина, просуществовавшая условно до 1925 года;

коммунистическая партия Сталина, просуществовавшая до 1956 года (XX съезда КПСС в феврале 1956 года);

коммунистическая партия вырождения, просуществовавшая до сентября 1991 года.

Небезынтересно бросить взгляд на "водочные дела" в советской России. Нам поможет Варлаам Шаламов.

"Эта водка-рыковка – первая сорокаградусная, которой внезапно стало торговать государство, выпуск её наделал немало шума и в Москве. Ведь в России с 1914 года, с войны, был сухой закон, а в революцию даже самая мысль, что государство (рабочих и крестьян. – Ю.В.) может торговать водкой, отвергалась. После гражданской Россия знала только самогонку, и немало славных страниц вписано тогдашней милицией в борьбе с самогоноварением…

А Рыков, ставший после смерти Ленина председателем Совнаркома, подписал… Я сам помню, своими глазами видел разбиваемый водочный магазин на Тверской пьяной толпой (в жажде доступной теперь водки. – Ю.В.). На Пушкинской площади толпа окружила милиционера, велела ему плясать, и милиционер плясал" [115].

В государстве должны быть созданы не карательные, а медицинские средства изживания пьянства, денно и нощно должна действовать умная и крепкая противоалкогольная пропаганда на основе общенациональной программы борьбы с пьянством и наркотиками. Ни в коем случае нельзя в кинофильмах, книгах и по телевидению показывать пьяницу и выпивоху в радостных, сочувственных тонах.

В молодости я увлекался чтением книг предтечей социализма, его утопистов. У меня даже подобралась целая библиотечка: Дезами, Годвин, Мабли, Сен-Симон, Фурье, Кампанелла, Томас Мор, Оуэн… Тогда, кстати, выпускали их серией. Большинство из них разочаровывало детскостью вымыслов. Обычно в продолжении жизни я перечитывал книги, эти – никогда, кроме Томаса Мора.

У Томаса Мора есть слова, от которых я не могу отказаться и доныне, которые, наоборот, засветились вещим смыслом именно сейчас.

"Итак, рассчитывая на снисхождение, я должен всё же сказать одно: все остальные правительства, которые я вижу или знаю, – это заговор богатых. Притворяясь, что управляют народом, они лишь преследуют собственные цели всеми способами, с помощью всех возможных ухищрений. Они делают это прежде всего для того, чтобы можно было в безопасности сохранить всё, что они так нечестно нажили, и затем, чтобы можно было заставить бедняков трудиться за самую низкую плату и угнетать их, как угодно" [116].

Есть и будет только так. Они, хозяева нашей жизни (те, кому принадлежат все основные капиталы страны, созданные трудом народа) научатся говорить другими словами, видимость их "забот" о народе будет очень правдоподобно представляться средствами массовой информации, которые принадлежат им и которыми они управляют. Они всегда будут сосать кровь из людей, истребляя неугодных. Только дальше их власть станет несравненно более опасной. Они окончательно заберут власть над миром, она уже и сейчас почти вся принадлежит им…

Ленин не страшился ответственности. Он взвалил на себя весь груз решений и не пытался даже прятаться за чьи-то подписи. Да ему и в голову это не пришло бы. Зачем? Ведь дело идёт об обществе справедливого труда, о достойном устройстве жизни, о будущем людей. В чём оправдываться? Себе он ничего не берёт. Он расчищает дорогу от паразитов и угнетателей.

Разве во всём этом нет глубокой правды?…

Но не будем спешить, взглянем на всё с другой стороны.