Том 1. Книги стихов - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников". Страница 9
«Не хочет судьба мне дарить…»
Не хочет судьба мне дарить
Любовных тревог и волнений;
Она не даёт мне испить
Из кубка живых наслаждений.
И грёзу я плотью облёк,
И дал ей любовные речи,
Надел ей на кудри венок,
Прозрачное платье на плечи,
И в сумраке летних ночей
На зов мой она появлялась
И, сбросив одежду с плечей,
Ласкаясь, ко мне прижималась.
Когда же разрежут восток
Лучи восходящего солнца,
И, встретив их яркий поток,
Зардеются стёкла оконца,
Она становилась бледна,
Печально меня целовала,
И в узком просвете окна
В сияньи небес исчезала.
«Солнце скупо и лениво…»
Солнце скупо и лениво,
Стены тускло-холодны.
Пролетают торопливо
Дни весны, как сны.
Гулки улицы столицы,
Мне чужда их суета.
Мимолётнее зарницы
Красота-мечта, –
И, вдыхая запах пыли,
Я, без думы и без грёз,
Смутно помню: где-то были
Слёзы вешних гроз.
«Расцветайте, расцветающие…»
Расцветайте, расцветающие,
Увядайте, увядающие,
Догорай, объятое огнём, –
Мы спокойны, не желающие,
Лучших дней не ожидающие,
Жизнь и смерть равно встречающие
С отуманенным лицом.
«Тепло мне потому, что мой уютный дом…»
Тепло мне потому, что мой уютный дом
Устроил ты своим терпеньем и трудом:
Дрожа от стужи, вёз ты мне из леса хворост,
Ты зёрна для меня бросал вдоль тощих борозд,
А сам ты бедствовал, покорствуя судьбе.
Тепло мне потому, что холодно тебе.
У кузнеца
Легенда
Матерь Божья в двери кузни
Постучалась вечерком:
«Дай, кузнец, приют мне на ночь:
Спит мой сын, далёк мой дом».
Отворил кузнец ей двери…
Матерь Божия сидит,
Кормит сына и на пламя
Горна мрачного глядит.
Реют искры, ходит молот.
Дышит мастер тяжело.
Часто дланью загрубелой
Отирает он чело.
Рядом девочка-подросток
Приютилась у огня,
Грустно бледную головку
На безрукий стан склоня.
Говорит кузнец: «Вот дочка
Родилась калекой. Что ж,
Мать в могиле, дочь со мною, –
Хоть и горько, да куёшь».
«Разве так трудна работа?» –
«Не трудна, да тяжела.
Невелик мой ков для блага,
Много сковано для зла.
Вот теперь сковать я должен
Три гвоздя, – один готов.
Из-под них, – я сердцем чую, –
Заструится чья-то кровь.
Я предвижу крест позорный,
Пригвозжён на нём Один, –
Кто-то шепчет мне, что это,
О Страдалица, твой Сын!»
С криком ужаса Младенца
Уронила Божья Мать.
Быстро девочка вскочила,
Чтоб Малютку поддержать, –
И свершилось чудо! Прежде,
Чем пришло на память ей,
Что порыв её напрасен, –
От склонившихся плечей
Отросли внезапно руки,
И на них упал Христос.
«Ах, кузнец, теперь ты счастлив,
Мне же – столько горьких слёз!»
«Царевной мудрой Ариадной…»
Царевной мудрой Ариадной
Царевич доблестный Тезей
Спасён от смерти безотрадной
Среди запутанных путей:
К его одежде привязала
Она спасительную нить, –
Перед героем смерть стояла,
Но не могла его пленить,
И, победитель Минотавра,
Свивая нить, умел найти
Тезей к венцу из роз и лавра
Прямые, верные пути.
А я – в тиши, во тьме блуждаю,
И в лабиринте изнемог.
И уж давно не понимаю
Моих обманчивых дорог.
Всё жду томительно: устанет
Судьба надежды хоронить,
Хоть перед смертью мне протянет
Путеводительную нить, –
И вновь я выйду на свободу,
Под небом ясным умереть
И, умирая, на природу
Глазами ясными смотреть.
«На ступени склонясь, у порога…»
На ступени склонясь, у порога
Ты сидишь, и в руке твоей ключ:
Отомкни только двери чертога,
И ты станешь богат и могуч!
Но отравлен ты злою тревогой
И виденьями дня опьянён,
И во всё, что мечталось дорогой,
Безнадёжно и робко влюблён.
Подойду я к пределу желаний
На заре беззаботного дня,
И жестокие дни ожиданий
Навсегда отойдут от меня.
Неужели тогда захочу я
Исполненья безумной мечте?
Или так же, безмолвно тоскуя,
Застоюсь на заветной черте?