«Я к ней пришел издалека…»
Я к ней пришел издалека.
Окрест, в полях, прохлада.
И будет смерть моя легка
И слаще яда.
Я взоры тёмные склонил.
В траву роса упала.
Ещё дышу. Так мало сил.
Так жизни мало.
Туман восходит, – и она
Идёт, так тихо, в поле.
Поёт, – мне песнь её слышна, –
Поёт о воле.
Пришёл. Она ко мне близка.
В её очах отрада.
И смерть в руке её легка
И слаще яда.
«Я влюблён в мою игру…»
Я влюблён в мою игру.
Я играя сам сгораю,
И безумно умираю,
И умру, совсем умру.
Умираю от страданий,
Весь измученный игрой,
Чтобы новою зарёй
Вывесть новый рой созданий.
Снова будут небеса, –
Не такие же, как ваши, –
Но опять из полной чаши
Я рассею чудеса.
«Невинный цвет и грешный аромат…»
Невинный цвет и грешный аромат
Левкоя
Пленительным желанием томят
Покоя.
Так сладостно склоняться в полусне
Под тенью
К желанному и радостному мне
Забвенью, –
Простивши всё, что было в жизни злом
И мукой,
Стереть и память даже о былом
Разлукой.
«Свободный ветер давно прошумел…»
Свободный ветер давно прошумел
И промчался надо мною,
Долина моя тиха и спокойна, –
А чуткая стрела
Над гордою башнею возвышенного дома
Всё обращает своё тонкое остриё
К далёкой и странной области
Мечты.
Уже и самые острые,
Самые длинные
Лучи
Растаяли в мглистом безмолвии.
Туман поднимается
Над топкими берегами реки.
Усталые дети чего-то просят
И плачут.
Наступает
Моя последняя стража.
Дивный край недостижим, как прежде,
И Я, как прежде, только я.
«Что было, будет вновь…»
Что было, будет вновь,
Что было, будет не однажды.
С водой смешаю кровь
Устам, томящимся от жажды.
Придёт с высоких гор.
Я жду. Я знаю, – не обманет.
Глубок зовущий взор.
Стилет остёр и сладко ранит.
Моих коснется плеч.
Приникнет в тайне бездыханной.
Потом затопит печь,
И тихо сядет ждать за ванной.
Звенящие струи
Прольёт, открыв неспешно краны,
И брызнет на мои
Легко означенные раны.
И дверь мою замкнёт,
И тайной зачарует стены,
И томная войдёт
В мои пустеющие вены.
С водой смешаю кровь
Устам, иссохнувшим от жажды.
Что было, будет вновь.
Что было, будет не однажды.
«Мы были праздничные дети…»
Мы были праздничные дети,
Сестра и я.
Плела нам радужные сети
Коварная Змея.
Стояли мы, играть не смея
На празднике весны.
У злого, радостного Змея
Отравленные сны
Хоть бедных раковин случайно
Набрать бы у ручья, –
Нет, умираем, плача тайно,
Сестра и я.
«Настало время чудесам…»
Настало время чудесам.
Великий труд опять подъемлю.
Я создал небеса и землю,
И снова ясный мир создам.
Настало творческое время.
Земное бремя тлеет вновь
Моя мечта, моя любовь
Восставит вновь иное племя.
Подруга-смерть, не замедляй,
Разрушь порочную природу,
И мне опять мою свободу
Для созидания отдай.
Лазурные горы
Предисловие
Стихотворения, собранные в этой книге, написаны в 1884–1898 годах; но далеко не все стихотворения тех лет помещены здесь. Выбор обусловлен желанием сохранить некоторую общность настроения. Стихи расположены в порядке, который для внимательного читателя покажется не случайным. Хронологический указатель напечатан в конце этой книги.
Предисловие
(к книге «Пламенный круг»)
Рожденный не в первый раз и уже не первый завершая круг внешних преображений, я спокойно и просто открываю мою душу. Открываю, – хочу, чтобы интимное стало всемирным.
Тёмная земная душа человека пламенеет сладкими и горькими восторгами, истончается и восходит по нескончаемой лестнице совершенств в обители навеки недостижимые и вовеки вожделенные.
Жаждет чуда, – и чудо дастся ей.
И разве земная жизнь, – Моя жизнь, – не чудо? Жизнь, такая раздробленная, такая разъединённая и такая единая.
Ибо всё и во всём – Я, и только Я, и нет иного, и не было и не будет.
Вещи есть у меня, но ты – не вещь Моя; ты и Я – одно.
Приди ко Мне, люби Меня.
Январь 1908 года